никак не хотел уезжать. Я думал, изменить мгновение несложно, стоит лишь перенести его на минуту, но то, что этот водила будет наворачивать здесь круги, я знать не мог.
Недалеко всё тот же рёв мотора.
Я видел, как мистер Кларк приближался к дороге, я слышал, что от судьбы не уйдёшь, но и представить не мог, что она будет колесить за тобой, пока не убьёт. Профессор подходил к проезжей части, я бежал за ним, толкая прохожих, звук турбин приближался с немыслимой скоростью к нему, ко мне, к нам двоим.
– Извините, – схватил я его за плечо.
– Вы это мне? – остановился профессор.
Машина с гулом пролетела мимо, только ветер застрял в волосах.
– Вот ведь идиоты! – выругался он. – Вы что-то хотели? – посмотрел он на меня.
– Обознался, простите.
Питер Кларк кивнул и пошёл на стоянку, открыл машину и завёл авто. Он уже отъезжал, когда я услышал визг тормозов и крик толпы. Этот псих на «Феррари» влетел в дерево и задымился, а мистер Кларк уже скрылся за поворотом.
История повернулась вспять, нет, не так – это я её повернул.
Я прошёл мимо гудящей толпы и задымлённого автомобиля. Псих не сядет в тюрьму, а может, собьёт ещё кого-то. Я понимал, что изменил не только судьбу профессора, но ещё много судеб, я понимал, что мне всё равно.
Пока во мне жила идея, весь мир был в её немой власти, как и её творец. Я не ждал славы, не искал денег, эти деньги были не для меня, они подчиняют глупцов всех времён, я подчинял себе время.
Теперь предстояло сделать самое сложное, ровно то же, что я уже сделал в своём настоящем.
Я купил себе дом у семьи одного странного деда, тот боялся начала войны и отстроил под ним приличный бункер. Старик умер, ничего не дождавшись, а бункер отлично подошёл мне. Вход в него был потайным, жить в нём можно было хоть лет десять – запасы еды, воды и несколько генераторов. Электричество подключено, в случае сильного перенапряжения оно не отключалось, срабатывали предохранители. Всё было готово для начала работы. Я хотел нанять ещё парочку хороших учёных, привлечь к делу ещё хоть кого-то, но вовремя понял, что здесь меня совершенно никто не знал. А если кто-то из здешних поймёт, что временные порталы возможны, то, быть может, уже не я буду тем, кто изобретёт его.
Мне пришлось делать всё самому. Я снял все деньги, потратив больше, чем нужно, я сотни раз выбивал электричество в соседних домах, я потратил два года на то, на что должен был уйти всего год. Наконец всё было готово. Я запустил световую воронку из тех же фотонов, что взял с собой. Там, в далёком будущем, что ещё недавно было моим настоящим, Селена должна была меня ждать, а связь между фотонами должна была обеспечить мне выброс в ту же капсулу, из который я их забрал.
Я зашёл в кабину и набрал нужную дату на часах, с потолка и пола капсулы медленно поднимались световые лучи, я был будто за световой решёткой, что разгоняла себя по кругу, превращаясь в подобие смерча. Всё мчалось с ещё большей скоростью, чем то было раньше. Свет слепил глаза, тело свело резкой судорогой, всё вокруг меня превратилось в один огненный шар, вертящийся сгусток света, а после – в беспросветную темноту, всепоглощающую и пустую. И я по ней летел, как и тогда, но только гораздо быстрее. Кости не переставало ломить, болели мышцы и связки, глазные яблоки, казалось, лопнут от напряжения, я не мог пошевелить и рукой, не мог посмотреть на себя. Костюм раздуло, кислород, проникающий через скафандр, казалось, и вовсе не помогал, я задыхался от страха, от отсутствия воздуха в лёгких, мозг отключался от асфиксии. Я падал в глубокий сон… Или то была смерть… Тишина.
Невесомая бесконечность, и мне в этой бесконечности совершено нечем дышать.
Я летел в пустоту…
Еле слышный голос Селены.
Меня кто-то тащит, снимает костюм, я чувствую, как опухли веки и шея, я все ещё плохо дышу. Мне что-то вкололи. Кто-то стонал, громко, протяжно. Этим кем-то был я.
– Всё хорошо, хорошо, – голос Селены.
Тусклый свет потерялся в ресницах, дошёл до зрачков, как же больно глазам. Яркие круги, светлые круги – всё плыло передо мной, я откашлялся и вдохнул полной грудью.
– У него сильнейший отёк, – голос Нила.
– Похоже, разгерметизация шлема.
– Ты в порядке, Этан? – я слышу Селену.
Её силуэт, её голос, улыбка и руки, её тонкие пальцы в моих волосах, и я на её коленях.
– Положите его на кушетку, – попросила она.
Меня взяли двое и перетащили на лежак.
– Все получилось? – спросил я.
Селена ничего не говорила.
Почему же она молчит…
– Тебе надо отдохнуть, – наконец сказала она, – может, получится в следующий раз.
– Но у меня получилось, я спас этого профессора!
Я хотел подняться с кушетки, но Селена опустила меня за плечи.
– Тебе нельзя волноваться.
Она смотрела на меня, пытаясь понять, в силах ли я сейчас размышлять.
– Ты совершил бросок, это главное. Ты исчез и потом вернулся, и совсем не важно, где ты был. Главное, что воронка вернула тебя. Всё сработало!
– Но что-то не так? Не до конца? Что не так? – еле шевелил я губами.
Селена достала какую-то бумагу из кармана халата и развернула листок.
Та самая распечатка газеты, с которой ко мне и приходил мистер Шёнау.
– Надгробие на месте, – она протянула мне листок.
Я потёр глаза и уставился на ту же статью. Всё тот же некролог, всё то же надгробие и дата смерти – всё та же.
Я ничего не понимал.
– Этого не может быть! – приподнялся я, но тут же рухнул на кушетку от сильной головной боли.
– Я всё думала, – говорила Селена, – что статья исчезнет, но она так и осталась здесь.
– Мне нужен телефон, – сказал я.
У меня дрожали руки, трубку помогла держать Селена.
Я набрал мистера Шёнау.
Через пару гудков он снял трубку.
За долю секунды я понял, что даже представиться ему не могу. То есть могу, но, если всё изменилось, если его дочь спасли, он меня даже не знает…
– Алло, – раздался знакомый голос.
Это он!
– Мистер Шёнау…
– Кто это?
– Этан Невилл.
– Кто?
Он не знает меня! Не знает!
– Мы договаривались о встрече…
– Здесь, должно быть, какая-то ошибка. Я сейчас на выпускном дочери.
У меня перехватило дыхание. Точно, ей же должно быть уже восемнадцать…
– Поздравляю,
