class="p1">— За услугу тебе могли назвать имя прекрасного принца, в которого влюбилась твоя сестра.
— И что бы дало мне знакомство с принцем? — Даша пожала плечами.
— Ещё Олег есть, — подсказала Люся, — он вообще не пострадал. И картошку нашёл. Типа случайно. Назар Петрович, почему молчите? Вы у нас главный следопыт. Хочется услышать ваше мнение.
Даша устало посмотрела на меня. Пора закругляться.
— Пусть Олег прочитает свои записки, — сказал я, поглядев на него.
Марина вопросительно уставилась на меня. В её глазах Олег был самый безобидный персонаж, с которым единственным она сдружилась на игре.
— Причём тут…фанты?
— Олег? — Бабкин даже привстал с места. — Раз Назар просит. Давай, не томи.
Олег вытащил из кармана фантики, проверил ещё раз, все ли на месте. Начал разворачивать и читать по одному.
— Молчун, тихий мужик, помог Марине убежать от охотника, ходит ночью в туалет, подыгрывал Марине в карты, нашёл картошку. Если встречу на улице, не узнаю, — Олег остановился, сделал паузу, — врёт.
— Можно повторить ещё раз… медленно, — попросил Бабкин в полной тишине.
Олег посмотрел на меня, опустил глаза.
— Ладно. Чего уж там. Признаюсь. Я тот, кого вы ищите.
Люся взвилась с места.
— Ах, ты…гад! Столько помоев вылили.
Удивляюсь, как Люся не набросилась на Олега прямо через стол. Оказывается, Джон крепко держал её за локоть, не давая сорваться с места.
— Когда это случилось? — мне требовалось узнать подробности.
— Сразу, как приехал. Они предложили, я согласился. Это же игра. Связь включали ночью, я писал смс-ки, мне отвечали. В воду, которую набирал для чая, я добавил снотворное, которое мне дали. А потом проследил, когда Марину забирали. Сказали, будет без проблем. Кто же знал?
— Ты про всех писал?
— Да. Попросили кратко сообщать. Сведения нужны были в целях безопасности… игроков.
— Чего, блядь? — Люся дёрнулась, пытаясь освободиться от рук Бабкина.
Враг был найден. От взглядов сотоварищей Олег поёжился. Лицо Светки озарила зловещая улыбка вампира. Она бы сейчас абсолютно точно прошла инициацию в их ряды.
— В целях безопасности…, если ты сейчас не уберёшься отсюда, я тебе, сссу…, прямо здесь кровь пущу.
Олег поднялся. Светка тоже встала, следя за его передвижениями. Она плюнула ему под ноги, когда он метнулся мимо неё к рюкзаку. Марина молчала. Признание и.о. маньяка потрясло девчонку больше всех.
С некоторых пор я не вмешивался в людские драмы, не тратил время на оценки, осуждения и гнев. У каждого своя судьба. Если человек стремился к саморазрушению, он имел право выбирать свой путь, извлекать из него собственные уроки. Я не хотел быть правым ни для кого.
То, что произошло на заводе, было лишь фоном, отражением нашего индивидуального запроса. Втискивать себя в установки, правила и догмы легко было в обычной жизни. Здесь мы отдалились от внешних событий и получили лучший вариант, чтобы сосредоточится на себе. Мы обратились в себя.
Олег по привычке, которою приобрёл ранее, легко стал тем, кем и был. Теперь пожинал плоды. В зависимости от загрязнения, у каждого своя чистка. Совершив акт капитуляции, Олег вскрыл гнойник под именем «измена». Запах этой субстанции по единодушному мнению оказался на редкость смердящим.
Олег собрал немногочисленные пожитки и, не прощаясь, двинулся к выходу. Засунув свои непрочитанные фанты в карман джинсов, я встал и двинулся вслед за ним.
— Назар? — окликнул Бабкин.
— Провожу его.
Хорошо, что Джон понимал с полуслова и больше ничего не спросил.
Мы с Олегом спустились на первый этаж, вышли на крыльцо.
— Эй! — Из окна почти по пояс высунулась Люся.
Презрение, с которым она окликнула Олега, заставило его вздрогнуть и обернуться.
— Ты забыл!
Из окна веером взметнулись карты и осыпались на землю. Олег хмуро смотрел на выброшенную колоду — символ уничтоженного доверия.
— Почему так со мной? Это же игра. Я был гарантом их безопасности.
Своей безопасности, скорее всего.
Неужели — это вся его выгода? Руки ему никто не выкручивал. Зачем он это сделал?
— Тебе заплатили?
Олег дёрнулся, будто я его ударил.
— Нет! Ты что?
— Кто тебя вербовал?
— Хиппи длинноволосый, который за нами приходил. Сказал, что одного участника всегда просят помогать. И на случай форс-мажора страховка. Мало ли, что с игроками бывает. Я приехал без пары, поэтому выбор пал на меня.
Ощущение неправильности, недосказанности, чего-то за стеной моего сознания не давало покоя. Интуиция тренькала тонким звоночком, Олег должен остаться.
— Я знаю место, где можно переночевать. Проведёшь там ночь, а завтра вместе со всеми уйдём.
— Они меня не прогонят?
— Никто ничего не сделает. Мы одна команда.
Пока устраивал Олега, пытался вытянуть из него информацию (ничего нового не узнал), стало темнеть. Прыгая через две ступеньки по лестнице, которую ранее обнаружил в боковой части цеха, быстро спустился вниз и побежал к профилакторию. Тревога, измотавшая меня за последние дни, не затихала.
Одна ночь и свобода.
В корпусе народ укладывался спать, произведя традиционные санитарные мероприятия. Рюкзаки были собраны. Пособник маньяка сидел в комнате вахтёра на пятом этаже. Осталось дождаться утра и покинуть территорию завода.
Это место высосало из меня все силы, вымотало физически, уничтожило мой так упорно взращиваемый самоконтроль.
Даша сидела на кровати, постелив на свою подушку чистую футболку.
— Одному не стоит ходить. Это опасно.
Я хмыкнул. Предыдущую ночь, которую я провёл в поисках Даши, наверное, буду помнить всю жизнь.
— Ничего не бойся, я буду сторожить твой сон.
— Правда? Только ты всегда поворачиваешься ко мне спиной.
Так и есть. Грёбаный самоконтроль.
— Обещаю исправиться.
— Расскажи сказку.
Сказку? Я задумался.
— Ложись. Ты же должна уснуть, пока я буду рассказывать.
Даша вытянулась на кровати, я лёг на свою продавленную сетку лицом к ней. Темнота скрадывала черты её лица. Волшебно. Самое время для сказок.
— Они ненавидели друг друга всей душой. Враждовали, ругались с непримиримостью фанатиков и каждый раз, словно, по чьему-то злому умыслу оказывались рядом. Я думаю, так работала сила притяжения ненависти. Они до хрипоты спорили, кто лучше и кто главнее.
— Во мне сосредоточена душа, а ты тупоголовая железная скотина с пластмассовой башкой, — начинала она.
— А ты утонченная истеричка. Тебя скоро сдадут в утиль, и на твоё место придёт новая модель. Много я вас таких видел, — подхватывал он.
— В тебе нет любви, сострадания, слёз. Ты ничтожество по сравнению со мной!
— Когда нечего жрать и негде спать, никто не вспомнит твои жалостливые песни. В отличие от тебя я твёрдо стою на земле и не закатываю глаза от дурацких треков. Ля-ля-ля. — он фальшиво запел
