— Разве я сказал, что ты?..
* * *
Шестаков курил чилом. Он закрыл шторы, уселся напротив статуэтки Шивы и делал затяжки, глядя в выпуклые бронзовые глаза бога. Вот они, очи высшего существа, — пустые и бесстрастные, в которых застыла вечность. Все и ничего. Казалось, Шива смотрит не на, а сквозь…
— Мне бы так, — пробормотал доктор.
Он строго ограничивал употребление гашиша, чтобы не впасть в зависимость. Одна трубка в месяц. Последние события выбили его из колеи, расшатали. Отношения с женщинами вылились в нечто ужасное. Он не жил, а блуждал в тумане. Шива, — господин жизни и смерти, — оставил его на распутье.
Шестакова преследовали горечь и страх. Ему всюду мерещилась слежка. Его подозревали в убийстве жены, а теперь к этому могло добавиться подозрение в убийстве Маши Рамирес. Раскурив трубку, он расслаблялся, забывал об опасности и отправлялся в дивные странствия. Вместе с дымом чараса в него проникал Шива, вел за собой в цветущий рай, показывал заброшенные древние города, где по каменным террасам скакали обезьяны, а в сочной зелени копошились змеи… Доктор путал реальность с иллюзиями. Он мечтал набрести на дворец царицы Савской. Ведь для Шивы нет ничего невозможного! Время властвует над людьми, но не над богами.
Однажды Шестаков все-таки оказался во дворце. Только на троне вместо царицы восседал человек с головой Сокола.
— Самозванец! — презрительно обратился он к доктору. — Что ты здесь ищешь?
У Шестакова свело челюсти, и он не смог произнести ни слова под пристальным взглядом человека-Сокола.
— Ты присвоил себе мое имя!
«Нет, нет… — мысленно твердил доктор. — Я бы не посмел. Это просто шутка. Шутка!»
Секунду спустя он уже лежал на раскаленных солнцем камнях, а рядом сновали ящерки. Он с трудом поднялся и огляделся по сторонам, пытаясь сообразить, куда идти. Шива исчез, растворился. Шестаков напрасно пытался разглядеть его силуэт в желтом солнечном мареве. Вместо этого перед ним маячили красное и голубое лица… первое корчило жуткие рожи, второе светилось ангельской улыбкой…
Текли минуты, часы. Измученный странник очнулся у себя в комнате и увидел четырехрукого индийского бога. Тот, как ни в чем не бывало, сидел, словно никуда и не девался.
— Ты меня бросил, — упрекнул его Шестаков. — Завел в дебри и оставил на произвол судьбы. Так нельзя.
Шива молчал. Его губы даже не дрогнули. Доктор медленно приходил в себя. Он вспомнил, что завтра необходимо ехать в Прокудинку, выкапывать из навоза бутыли, менять воду. А за ним постоянно следят. Он под колпаком у следствия. Чтобы не привести «хвост» на дачу, он нарушил положенные сроки, и его эксперимент может пойти насмарку.
— Все пропало, — шептал он. — Я неудачник! Шива не хочет мне помогать…
Он выпил воды и подошел к окну. Внизу, во дворе, стояли машины. В любой из них мог оказаться оперативник, которому поручено наблюдать за подозреваемым, контролировать каждый его шаг. К тому же доктор дал подписку о невыезде.
«Прокудинка! Прокудинка! — пульсировало у него в голове. — Можно попросить Алю съездить туда и выполнить все необходимое. Она знает о доме! Пронюхала! Следила за мной. А я-то, осел, ничего не замечал!»
Ему пришлось рассказать ей часть правды. По телефону. Она была в бешенстве, рвала и метала. Кричала, что он ее использует. Он оправдывался, как мог, уверял ее в искренности своих чувств. Аля настаивала на встрече, но он умолял ее не «светиться». Кроме нее некому поехать в Прокудинку и позаботиться о бутылях.
Доктор успокаивался тем, что слежка существует лишь в его воображении, а на самом деле никто к нему наружку не приставлял. Кому он нужен? У оперативников и без него работы невпроворот.
Черный внедорожник, припаркованный во дворе среди других машин, привлек его внимание. Незнакомое авто. Шестаков заметил, как дрожит его рука, которой он придерживал штору.
— Я становлюсь параноиком…
Звонить Але с мобильного он боялся. Вдруг его телефон прослушивают? Пришлось одеваться и выходить на улицу, к таксофону.
Шестаков спиной ощущал направленный на него взгляд. Он готов был держать пари, что за ним наблюдает водитель внедорожника. Доктор зашел в булочную, взял выпечку к чаю, поглядывая на покупателей, которые казались ему подозрительными. У таксофона он потоптался, словно решаясь, звонить или не звонить. Другого выхода не было.
— Аленький?
— Не называй меня так! — вспыхнула она.
— Тебе неприятно?
— Ты лицемер. Я не верю ни одному твоему слову. Ты разбил мне сердце! Скажи, зачем ты приходил в мою квартиру?
— Я?! Побойся бога, дорогая…
Аля не приглашала его к себе. Они встречались в машине, пару раз в гостиничном номере.
— Не лги! Пока меня не было, ты забрался в мою квартиру, как вор… как…
Ее голос срывался от возмущения.
— Зачем мне твоя квартира? — отнекивался он.
— Все кончено, Гор. Пошел ты к черту! Не звони мне больше.
— Не бросай меня в беде, Аленький, — взмолился он. — Ты же не сделаешь этого?! Помоги мне, в первый и последний раз. До сих пор я ни о чем тебя не просил. Но сейчас… мне не обойтись без тебя.
Шестаков тонул в собственной трясине, и только от нее зависела его судьба.
— Клянусь, моей ноги не было в твоей квартире…
— Все ты лжешь.
— Зачем мне лгать, милая? Я — поборник правды.
— У каждого — своя правда, Гор. Каждый из нас видит мир по-разному. Это лишь кажется, что мы живем под одним небом.
Доктор молчал, ожидая продолжения. Вот как она заговорила! Она совсем не глупа.
— Значит, над нами — разные небеса? — нарушил он затянувшуюся паузу. — Быть такого не может. Я люблю тебя, Аленький! Хочу идти с тобой рука об руку, плечо к плечу. Если ты позволишь, конечно.
— Какой же ты циник…
— Ты поможешь мне?
— Что я должна сделать? — сдалась она. — Если это не связано с преступлением, то…
— Я не преступник, не убийца. Неужели ты не чувствуешь во мне родную душу?
— Тебе не удастся превратить меня в сообщницу. Что бы ты ни говорил, ты меня не одурачишь.
— У меня и в мыслях такого нет, — обрадовался Шестаков. — Я перед тобой, как на духу. Кто-то обложил меня со всех сторон! Я потерял жену, потом…
— …любовницу! — подхватила Аля. — Между прочим, мне тоже страшно. Вдруг ты решил и меня прикончить? Я слишком много знаю о тебе.
— Я не смог бы, даже если бы захотел. У меня бы рука отсохла. Помнишь нашу жаркую ночь в Гоа? Танец любви, который захватил нас? Тогда ты навеки соединилась со мной…
— По-моему, ты болен. Твои мозги прокопчены чарасом! Кем ты себя воображаешь? Шивой, которому земные законы не писаны?
— У меня осталась только ты, — проникновенно молвил доктор. — Ты одна! Больше никого. Неужели ты предашь меня?
— Какой пафос…
— Аленький, не отнимай у меня надежду!
— Черт с тобой, Гор. Мне не следует соглашаться, но…
— Возьми бумагу и ручку, запиши все, что я скажу.
— Еще чего?
— Каждая деталь чрезвычайно важна. Ты поедешь в Прокудинку, ночью, одна…
Аля выслушала и записала его инструкции, где что лежит и как это использовать.
— Копаться в навозе? — фыркнула она, вспоминая пару, которую видела на даче Шестакова и о которой умолчала.
— Я буду тебе обязан по гроб жизни! Я — твой раб…
Пока доктор изливался в любезностях, она думала, не заманивает ли он ее в ловушку: «Глухая деревня, ночь… никому не известно, куда я поехала. Что стоит Гору убить меня и замести следы? Он не станет закапывать мое тело на участке — вывезет в лес. Вместо любви я найду свою смерть…»
— Привет, Найда!
Лавров угощал собаку привезенными лакомствами. Глория сидела рядом и наблюдала, как дворняжка жадно грызет куриные косточки.
— Не кормите вы ее, что ли? — посмеивался гость.
— Голодом морим, — проворчал Санта, который принес в деревянную беседку самовар. — Что к чаю подавать, Глория Артуровна? Ватрушки или пирожки с повидлом?
— И то, и другое.
— Пирожки вчерашние, — доложил слуга.
— Ничего, сойдут.
— Давай, тащи все, что есть! — кивнул Роман.
— Вечно он голодный, — покосился великан на сыщика. — Прямо как Найда.
— Просто мы любим поесть. Правда? — потрепал тот собаку по загривку.
Когда Санта удалился, Глория вопросительно уставилась на гостя.
— Есть новости?
— Плохие, — нахмурился он. — Я в полной заднице. После Тамары убиты еще две женщины. Маша Рамирес и Эрна, хозяйка магического салона. Обе умерли от удара по голове тупым предметом. Из вещей ничего не пропало, свидетелей нет, следов тоже. По словам моего бывшего сослуживца из управления, пока что дела не объединяют… и вряд ли объединят. Никому не нужна серия. По убийству Тамары под подозрением ее муж, однако следствие отрабатывает версию о неудавшемся ограблении. Вину мужа доказать будет сложно…
