телом в этой дурацкой коробке, и я перестану обкрадывать пьяных зевак. Мы больше не выйдем на сцену, мы больше не будем шутами. Купим дом у берега моря, заведём большую собаку и кошку, если ты хочешь, обязательно заведём. Я тихо смеялся и плакал, я вдруг неожиданно понял, что то небольшое чувство было непомерно большим.
В тамбуре – непривычно тихо, все уже разбрелись, нет ни шума, ни плача, только стук быстрых колёс. Стук да стук, через свет, холодный и белый, стук да стук, через ужас смертей.
Сколько уже прошло? Мне казалось, я слышал чьи-то шаги – кто-то шёл сюда быстрым шагом…
Это Полянский вылетел из вагона. Он держался за поручень и учащённо дышал, сдерживая позывы. Не сдержал. Его долго тошнило.
– Что там? – спросил я, когда он вытер рукавом подбородок. – Что в следующем вагоне, опять мертвецы?
Он не ответил, только молчал.
Каждый из нас здесь что-то видел, каждый из нас видел то, о чём не хотел вспоминать.
Чутьё не изменило Хорхе. За ними и правда следили. Другой вопрос, кто это был, похитители или дед малышки. Хорхе смотрел на чёрную машину, что уже больше двух часов стояла недалеко от их дома. Чем был хорош дом Карла? Тем, что он был многоквартирный. Слишком много свидетелей, проблемы им были тоже не нужны. Да и Хорхе, не будь дураком, припарковался у соседнего дома, правда, сейчас до машины нужно было как-то дойти.
– Ну, долго мы будем ждать? – спросил Карл.
– Ключи.
Чуть погнутый ключ с брелоком упал в ладонь Хорхе.
– Расти готов?
– Ой, даже не спрашивай. Он сказал, что теперь ты ему должен на несколько жизней вперёд.
Старик с ребёнком показались в дверях подъезда. На них нацелены окуляры биноклей, он держит ребёнка за руку, девочка медленно плетётся за ним. Медленно, не торопясь, они подходят к машине. Тот, кто за ними следит, прищуривается и настраивает бинокль, играя зубочисткой во рту.
– Ну что там? – спрашивает второй.
– Выходят.
– Заводи.
– Спугнём.
Двое так и сидят в машине, держа добычу на далёком прицеле.
Старик открывает дверь старого «Форда» и даёт залезть на сиденье ребёнку, поправляет на ней милую шляпку, захлопывает дребезжащую дверь. Они ждут какое-то время, машина заводится с третьего раза, труба пыхтит, выпуская копоть, колёса прокручиваются, не поймав сцепления с дорогой, через пару секунд машина срывается с места.
– Ну, теперь уже можно? – спрашивает второй.
– Ждём, – говорит первый, положив зубочистку на панель приборов.
– Уйдут же!
– Не мельтеши.
Хорхе с ребёнком выезжают на проезжую часть.
– Ты как? – смотрит он на девчушку.
Он настроил зеркало так, чтобы лучше её видеть.
– Угу, – закивала она.
Малышка уже не такая лохматая, да и волосы её не заплетены больше в косы, они распущены и красиво лежат на плечах.
Хорхе и правда хотел заплести, но у него ничего не получилось, как и у Карла, что также запутался в волосах.
– Ты достал всё, что нужно? – спросил его Хорхе за несколько часов до отъезда.
– Нашёл что-то в подвале.
Карл открыл пакет. Хорхе засунул руку и подозрительно всё прощупал.
– Да сойдёт, кто что заметит.
– Сойдёт, – согласился Хорхе.
Теперь они едут с Деборой до Отаго. Впереди почти день пути. А там – новая жизнь и прекрасный Нью-Дем. Он уже всё продумал, он и так туда собирался. Город грехов, город свобод, город, в котором может затеряться любой, даже старик с похищенным у мафиози ребёнком. Там меняют паспорта и придумывают легенды, сочиняют новые судьбы, прописывают заново жизнь. Но там они пробудут недолго, им бы просто замести следы. А потом – Испания. Там у него много знакомых и много пустующих без аренды домов. Он устроит её в хорошую школу. Нет, он сначала найдёт для неё детский сад, не приют, а обычный, нормальный, такой же, в какой ходил сам Хорхе, из которого его забирал отец. Отца давно уже нет, да и мать умерла, не успел он закончить школу… Всё в его жизни шло наперекосяк, всё потеряло смысл и нашло его только сейчас. Он посмотрел в зеркало заднего вида – малышка с интересом вглядывалась в смазанные пейзажи, что так быстро мчались мимо неё.
Мимо них проносились деревья, придорожная высадка редка, чуть подальше уже настоящий лес, туда и уходит дорога, далеко-далеко за горизонт. Лишь бы не подвела машина, лишь бы не сломаться на полпути. Хорхе посмотрел на стрелку бензина. Бак заполнен наполовину, если они оторвутся, – он посмотрел в зеркала бокового вида, – если они оторвутся, то в сорока километрах отсюда будет заправка. Лишь бы успеть уйти.
Эти двое на «Мерседесе» держались немного правей, так чтобы их не было видно. Они ехали за большегрузом, что то и дело хотел их пропустить, а они то и дело махали ему, чтобы ехал и не мешал. Старик с девчонкой виднелись через четыре машины.
– Может, поближе?
– Рано, спугнём.
– А это точно они?
– Номер-то их.
Большегруз начал сдавать правее.
– Вот идиот, он сейчас нас засветит!
Они тоже сдали правей. Их обсигналили сзади.
– Да заткнись ты! – крикнул водитель и пригрозил тому пистолетом.
Впереди поредели машины – половина свернула направо, к выезду на параллельную трассу, а старый «Форд» так и плёлся в потоке.
– Давай их прижмём!
– Прижмём на пропускном пункте.
Через пять километров платная трасса. Те, кто не хотел платить, уже съехали на другую, там больше пробок и хуже дорога.
– Мы выхватим девчонку, пока он будет платить.
– А если проскочат?
– Не мельтеши.
До платного участка меньше двух километров.
– Почему нельзя по колёсам?
– Шеф запретил. Там же ребёнок.
– Ну и что!
– Он нужен живой.
Они не теряли машины из виду. Старик замедлится у пункта оплаты, там они их и возьмут.
Хорхе мечтал о большом старом доме у берега моря и душистых кофеен. У него с собой несколько номеров телефонов, ещё парочку ему подкинул Карл. Но сначала им нужно в Нью-Дем. Он снимет там номер и, может, зайдёт в казино. Удача всегда ему улыбалась – не будь он таким дураком, был бы уже миллионером. Но ему никогда не нужны были деньги. Адреналин – ради него он жил. А когда наступила старость, то нужды в нём уже не стало…
Он посмотрел на заднее сиденье и чуть не нажал на тормоза. Дебора уже и не походила на саму себя. Вместо волос, распущенных и волнистых, две косы с атласными лентами, вместо одного ребёнка – два. Две девчушки сидели
