сами кости погрызли.
– И что вы сделали с останками?
– Как что? Закопали.
– Вместе с первым?
– Нет.
На тот момент у лесорубов еще не было определенного места, где бы они могли хоронить погибших. Ритуал еще не был ими так тщательно проработан, как это случилось впоследствии. Закапывали останки обычно неподалеку от того места, где их находили. Поэтому в лесу у них возникло сразу несколько захоронений, ставших впоследствии групповыми.
Но при этом ни у кого из лесорубов в первый год, когда стали появляться трупы, не возникало мыслей о том, что все эти убитые – дело рук одного и того же злодея.
Андрей объяснял эту их недальновидность очень просто.
– Нам и в голову не могло прийти, что в наших местах мог завестись этакий злодей. Мы ведь как думали: трупы появляются от естественных причин. Заблудился, упал, утонул. Ну а дальше матушка-природа постаралась, с ней неподготовленному горожанину шутить не следует. Хотя и странно, конечно, нам показалось, что прежде мы никаких скелетов не находили, а в ту зиму сразу три нашли.
Но все изменилось на следующий год, когда они обнаружили в лесу уже четыре трупа. Один был сравнительно свежим, его даже не тронули звери. И это был труп молодого мужчины, убитого ударом какого-то острого предмета.
– Ударили его в шею. Никакой зверь так убивать не может. Кроме того, дикий зверь ради забавы никогда не убьет. Если убил добычу, то он ею поживится. Сожрет целиком или частично. Тогда-то мы и поняли, что в наше отсутствие тут кто-то орудует, и это отнюдь не зверь, а человек.
– На Кузьмича даже одно время думали. Он в наших местах появился, нас прогнал, мы еще и потому на него злобу затаили.
– И даже после этого вы не обратились за помощью в полицию?
– Мы хотели. Честное слово, думали, как вернемся, то найдем способ, чтобы сообщить о том, что тут делается.
– Чего же не сообщили?
– Не получилось у нас, не успели.
Причина тому была самой банальной. Обыкновенно после долгого перерыва, вернувшись обратно к благам цивилизации, компания лесорубов предавалась долгому и безудержному пьянству. Развлекались от всей души, забывая обо всем.
– А в тот раз мы переборщили чуток. Леха с пьяных глаз в драку полез, мы – два дурня – следом за ним увязались, не утерпели. То да сё, кто-то в драке кого-то ножом пырнул, нож этот оказался нашим, – в общем, повязали менты нас да долго разбираться не стали. Повесили то ножевое ранение на нас. Повезло еще, что мужик тот выжил, а то вообще надолго присесть могли. Но и так несладко нам показалось. Тут уж про трупы на озере мы даже и заикнуться боялись: если начнут искать виновного, то может статься, что и те трупы тоже на нас повесят. Мы уж на собственной шкуре убедились, как менты работают. Как им удобно, так они закон и ворочают. Недаром дед всегда говорил: «Закон что дышло. Как повернешь его, так и вышло!»
– Вот чтобы у нас чего лишнего с законом не вышло, мы и молчали.
Отсидев положенный срок, лесорубы этой весной вернулись домой и подумывали о том, чтобы обратиться к прежнему своему занятию – нелегальной добыче древесины. Хотя теперь у них к нему душа уже и не лежала. Никому из них троих возвращаться на озеро, которое они считали проклятым, не хотелось.
– И потом страшно нам было, чего греха таить. Ведь если этот убивец повадился всех вокруг мочить, то он и нами мог заинтересоваться.
Но потом они свой страх перебороли. И причина была проста.
– Очень уж деньги нам всем были нужны. Из колонии мы ведь все с пустым карманом приехали. А тут у нас с последней зимы уже заготовленной древесины на сотни тысяч оставалось. Вот мы и решили, что приедем, заберем бревна и на этом все. Больше мы сюда ни ногой. Пусть кто хочет, тут и промышляет.
– И вам ни разу не хотелось разобраться, кто хозяйничает в ваших угодьях?
– Да мы и так догадывались.
– Ну? И кто?
– Робинзон шкодит, не иначе.
Это было серьезное обвинение, высказанное таким тоном, словно лесорубы много раз обсуждали эту кандидатуру между собой и пришли к выводу, что это точно он.
Но Юре были нужны доказательства, и он спросил:
– А почему именно на него думаете?
– Ну а кто еще? Никогда такого зверства у нас не водилось.
– Но кроме Робинзона есть и другие люди, которые живут в окрестностях.
– Но на озере, кроме Робинзона, никто не живет.
– Кузьмич.
– Нет, тот не мог. Ему самому к этому месту внимание полиции привлекать резона нет. И Косому тоже хотелось тишины и уединения. Если бы они туристов грохали, они бы уж за собой чистенько прибрали.
– А деревенские? Вот вы же приезжали на озеро.
– Мы по делу.
– Могли и другие ваши соседи, типа, тоже по делу. За грибами да за ягодами разве в эти места никто из ваших знакомых не ездит? Или на охоту?
Андрей почесал в затылке и изрек:
– Народ у нас в деревне живет простой. Бывает, если кого в драке порежут, так не со зла, а потому что под руку подвернулся. Ну, мужики со своими бабами, случается, повздорят, поучат их маленько. Или бабы мужиков своих чем под руку попадет, тем и огреют. Такое тоже бывает, скрывать не стану. Но это же все не со зла, а от водки. Это различать надо. А тут же совсем другое дело. Тут кто-то на людей прицельно охотится. Развлечение у этого типа такое. А наши деревенские на такое не способны. Не хватит у них фантазии, чтобы из убийства незнакомого человека удовольствие свое извлекать. Понимаете?
– Мы-то понимаем. А вот вы понимаете, что этот человек – преступник?
– А то!
– А что фактически вы стали соучастником этого преступника, тоже понимаете?
– Нет, а чего мы-то? – начал возмущаться Леха.
Но Андрей с Васей были поумней.
– Заткнись ты, Леха! – посоветовали они приятелю.
Леха приумолк, виновато поглядывая на своих.
– Понимаем, конечно, – произнес за всех троих Андрей. – Виноваты мы.
– А коли понимаете, что виноваты, то как думаете свою вину искупать?
Почуяв, что для них все еще может повернуться не так и плохо, лесорубы моментально оживились и заговорили, перебивая друг друга:
– Да мы что хошь!
– Хоть в огонь, хоть в воду!
– Ты нам, начальник, только скажи, чего делать нужно, а мы уж подсобим!
Юра покачал головой:
– Ничего делать не
