Используя это небольшое преимущество, я снова могла обеспечить себе некоторую фору. С учетом того, что дальнейший путь мои враги так же, как я сама, будут вынуждены продолжать пешком, подобный задел мог сыграть решающую роль.
К тому же имелось одно обстоятельство, которое внушало мне дополнительный оптимизм. Я удирала от своих преследователей медленнее, чем они догоняли, и вот уже минут десять была в полной досягаемости для выстрела не только из снайперской винтовки, но и из обычного «тэтэшника», однако не замечала со стороны неприятеля ни малейших попыток использовать это явное преимущество.
Меня настойчиво догоняли, но и только.
С усмешкой подумав, что, похоже, рассердила Дворжецкого настолько, что он приказал взять меня живой, чтобы потом предать пытке, я, в сущности, как вскоре выяснилось, была не так уж далека от истины.
На всех парах врезавшись в берег, я выскочила на сушу и быстро, как только могла, стала подниматься в гору.
Однако, разрабатывая новую стратегию, я, кажется, недооценила способности противника.
Минут через пять после меня в песчаную отмель с шумом влетел один из катеров. Двое спортивных ребят, находившиеся там, не тратя драгоценного времени на установку лестниц, прямо с борта прыгнули на крутой берег.
Я отдала должное уму и сообразительности оппонентов и поняла, что катер, севший в результате этих смелых прыжков на мель, спокойно вытащит второй, оставшийся на свободной воде.
Все мои расчеты шли прахом, враг настигал. Снова пришлось повернуться лицом к опасности и вступить в бой.
Подпустив бойко скачущих в гору парней поближе, я метнула звездочку, на ощупь определив, что теперь их осталось только две. Отражать нападение с двух сторон, учитывая больную ногу, мне было бы сейчас затруднительно, поэтому я решила пожертвовать средством самообороны и упростить себе задачу.
С одним мужчиной, пусть даже подкачанным и тренированным, я могла справиться без труда и уже через минуту доказала это на деле.
Используя перепады высот и то обстоятельство, что сейчас я нахожусь выше, я замахнулась здоровой ногой, чтобы хорошенько приложить мальчика в табло. Но он оказался проворнее, чем я ожидала. Моментально отреагировав, он обхватил ладонями мою ступню, остановил на полпути мой художественный замах, резко крутанул меня вокруг оси, едва не вывернув бедро, и в итоге уложил лицом в травку.
Приведя меня в такое совершенно нежелательное положение, он в довершение заломил за спину мою правую руку и уже собрался присоединить к ней левую, явно намереваясь совершить то, что до того не удалось его другу, – связать их у меня за спиной.
Однако в мои собственные планы ничего подобного не входило.
Решив, что раз уж общение наше проходит в таком интимном ключе, эту тенденцию следует продолжить, я согнула ноги в коленях и филейной частью толкнула в корпус пристроившегося сзади мужчину, тем самым неожиданно нарушив все его планы.
Все еще не выпустивший моих рук парень оказался на боку позади меня. Из этого положения мне уже было гораздо удобнее сопротивляться.
Не обращая внимания на боль в лодыжке, я изо всех сил молотила ногами, не целясь и не примериваясь, с одной-единственной целью – вывести противника из равновесия и заставить ошибиться. Это мне удалось, и даже довольно быстро.
По-видимому желая успокоить меня, хорошенько приложив по почкам, парень выпустил мою левую руку, чтобы замахнуться для удара. В этот момент я так врезала ему локтем по селезенке, что он взвыл.
Почувствовав, что и правая моя рука теперь на свободе, я вскочила и сторицей возместила тот первоначальный удар ногой, который не дали мне довести до логического завершения. Не давая подняться врагу с земли и с ожесточением молотя его ногами, я как-то упустила из виду береговую линию и второй катер. Только когда совсем близко от себя услышала изумленное «ни хрена себе», я подняла голову и увидела, что приближаются еще трое.
Группа товарищей, по-видимому только что высадившихся из второго катера, как раз достигла места, где со звездочкой в глотке лежал их безвременно почивший друг. Восклицание, несомненно, выражало отношение присутствующих к этому обстоятельству.
Один из парней, поднимавшихся в гору, возможно близкий друг почившего, стоял над ним, сокрушенно опустив голову и явно переживая.
– Нет, ты посмотри, какая тварь, а, – сказал он и, постояв и покачав головой, продолжил: – Да я ж ее сейчас…
С этими словами он выдернул из-за спины, по-видимому, засунутый за пояс пистолет и, недолго думая, направил его ствол в мою сторону.
Понимая, что надежды мои не оправдались и на это опасное задание враги не вышли безоружными, я стояла и смотрела на направленное прямо мне в грудь дуло, поскольку в такой ситуации возражать бесполезно. Выстрел опередил бы любое действие, которое я захотела бы сейчас совершить.
Но, кажется, мне не было написано умереть именно сегодня.
Шедший слегка позади плотный брюнет схватил за руку бойкого товарища, отвел пистолет и сердито проговорил:
– Куда! Хозяин сказал: привезти живую. Трахнуть только разрешил.
Благодарная и за это, я еще раз хорошенько пнула начавшего уже приходить в себя пассажира первого катера. Наблюдая, как спокойно и неторопливо идут в мою сторону пассажиры второго, я сделала вывод, что они полностью уверены в успехе задуманного ими предприятия, о котором я пока не знала.
Остановившись поодаль от меня, группа посовещалась, и чернявый, выдвинувшись немного вперед, начал переговоры.
– Послушай, как там тебя. Зачем нам ссориться? Мы просто поговорить хотели, а ты давай скорей убегать. Чего испугалась? Мы ж тебе ничего плохого не сделали. Чего ты взъерепенилась?
– Не знаю, последнее время нервы что-то пошаливают, – в тон ему ответила я. – Всего пугаюсь.
– Ай-ай-ай, – тоном доброго папы произнес чернявый. – Зачем пугаться? Мы не страшные. Один человек поговорить с тобой хочет, просил нас привезти тебя. Мило, благородно. С комфортом даже. Иди садись в катер, да и поедем. Никто тебя не тронет, я гарантирую. Что ж нам тут, до ночи в догонялки играть?
Но уже зная, с кем имею дело, и ни на минуту не забывая, что трахнуть меня все-таки разрешили, я не спешила откликаться на это приглашение.
– Нет, с вами я боюсь, – проговорила я. – Давай так: я на одном катере, вы на другом. Тогда поеду.
Предложение вызвало непродолжительное замешательство, и несколько минут ребята сосредоточенно совещались между собой.
– Идет, – после небольшой паузы радостно провозгласил чернявый. – Бросай этого придурка и загружайся. Пойдем. Никто тебя не тронет.
– А вы его с мели сняли? – нашла не лишним полюбопытствовать я, и, кажется, очень кстати.
– Почти, – как-то не слишком уверенно проговорил чернявый, отводя глаза. – Сейчас немного подальше оттянем, чтобы свободно шел. А ты пока загружайся. Идем.
С этими словами он сделал несколько шагов в мою сторону, приблизившись на расстояние, которое я посчитала уже опасным, и, потянувшись ко мне, кажется, хотел взять меня за руку.
Отдернув ее, я сделала шаг назад, и это несложное движение в результате спасло меня от плена и тех страшных пыток, которые наверняка готовил мне Дворжецкий.
Отступив от чернявого, я невзначай бросила взгляд вниз и увидела, что парень, валявшийся на земле и как-то подозрительно притихший, собирается схватить меня за ногу, очевидно, чтобы, опрокинув, дать возможность своим друзьям поступить со мной по своему усмотрению.
Уяснив все коварство врага, я тоже решила не церемониться.
Не пожалев звездочку, я молниеносно выхватила ее из-за пояса и метнула в объект, представлявший сейчас наибольшую опасность, – жлоба с пистолетом. На долю не успевшего опомниться чернявого пришелся выдернутый из-за ремня на щиколотке нож. Третий участник радостной встречи, не дожидаясь, что же я приготовила лично для него, развернулся и торопливо побежал вниз к катерам, как будто позабыл там что-то очень нужное.
Коллекцию живых свидетелей в гараже ждало пополнение. Легким пинком я взбодрила лежащего на земле хитреца, посоветовала ему не притворяться, связала за спиной руки и пинками же погнала вниз к катерам, где, по моим расчетам, должен был дожидаться нас товарищ, пришедший раньше.
Но плохо воспитанный товарищ, кажется, решил отчалить один.
Увидев, что по длинной доске с поперечными перекладинами он уже почти добрался до второго катера, стоявшего довольно далеко от берега, и что первый катер так и стоит на мели, я поняла, что эксклюзивная возможность убраться отсюда по воде вот-вот ускользнет из рук, и пустила в дело последнюю звездочку. Не вплавь же, в самом деле, было нам возвращаться отсюда. А подниматься в гору с избитым и обессилевшим пленником, да к тому же еще и связанным, чтобы уехать домой по суше, было тоже нереально.
Слегка вскрикнув, мой пленник упал в воду. Кое-как затащив его на борт, я включила двигатель.
