– Тони, кажется, я знаю, что это было.
– И что же?
– Это был Майкл Кингсли.
– Это… парень из головы Руперта?
– Да, это БЫЛ парень из головы Руперта.
– То есть он умер?
Прайс уставился на Грина с безумным взглядом:
– Тогда это всё объясняет… Невероятно, но, похоже, что каждая личность в его голове оттяпала себе часть его мозга… и, умерев… умирает и зарезервированная, именно для него, часть мозга…
– Похоже, тебе это нравится.
– Не то, чтобы нравилось, просто это всё очень интересно.
От сделанного открытия в крови Энтони резко подскочил уровень адреналина, отчего он чувствовал какую-то приподнятость, что даже не подумал о безопасности для Дэвида.
Детектив с силой сжал свой кулак и посмотрел на него:
– Думаю я уже готов снова туда отправиться.
В голове Прайса сейчас летали отрывки его мыслей и доводов, отчего слова детектива лишь тихим эхом коснулись его ушей:
– Что?
– Мне уже пора возвращаться.
– Как? Уже?
– Да, я чувствую себя на все сто, так, что не будем заставлять капитана ждать радостные новости.
Только в эту минуту до Прайса дошло:
– Постой, ты ведь понимаешь, что собираешься отправиться туда. – он указал пальцем в синюю точку на снимке головы Руперта.
– К чему ты клонишь? Ты ведь не собираешься меня останавливать?
– Это бесполезная трата времени, просто этот мир, мир созданный Рупертом сейчас трещит по швам.
Прайс начал мельтешить по комнате, приложив ладони к губам.
– Представь. – продолжил он, сформировав мысль. – Ты же знаешь кто такие Мойры?
– Я не знаток мифологии, ты же знаешь.
– Мойры были ткачихами судьбы, они вышивали на полотне судьбу каждого человека.
– О'кей, с историей всё понятно, к чему ты это рассказываешь?
– А к тому, представь, что сознание Руперта это тоже такое полотно… и каждая личность тянула это полотно на себя…
Детектив пренебрежительно смотрел на то, как Прайс увлечённо это рассказывает.
– Так вот, раньше они все с одинаковой силой тащили это полотно в свою сторону, но теперь, когда не стало одной… есть вероятность, что другая личность может перетянуть большую часть полотна на себя.
– И что это значит в нашем случае?
– Это значит, что кто-то может теперь обладать там большой силой, а во сне мы на многое способны.
– Но ведь, твой препарат на это и направлен, чтобы его голова работала на нас.
– Сейчас, даже я не стану этого убеждать.
Абрансон отмахнулся от него:
– Об этом поговорим, когда я вернусь.
Детектив снял с себя пиджак и бросил его на стул. Тут же подойдя к нему, он достал из него обычный белый конверт и протянул его Прайсу:
– Совсем забыл, это передашь лично Митчеллу, он всё поймёт. Только лично в руки.
Взяв этот конверт Тони посмотрел на Дэвида:
– Хорошо, я передам…
Детектив лёг на кушетку и стал ждать, когда Прайс отправит его назад.
– Я введу тебе 8 кубиков «Фантаса» у тебя будет 30 минут, это 2 часа во сне.
– Я успею. – Дэвид выставил зелёную полоску на своих часах ровно на 120 минут.
– И ещё кое-что, это только теория, и она родилась только что в моей голове, но есть вероятность, что сознание Руперта сейчас трещит по швам, и ты можешь не попасть в нужное место. Если ты попадёшь в один из таких разломов, то вероятно ты попадёшь в своё подсознание.
Абрансон невольно улыбнулся. Знал бы он, что это открытие я уже сделал…
Почувствовав, как холодная игла, в очередной раз, раздирая кожу, входит в его вену, детектив закрыл глаза…
* * *
Уже в следующее мгновение детектив почувствовал, как его лицо окатила прохладная вода, а его руки были прижаты к лицу. Одёрнув их в сторону, Дэвид увидел бледное отражение себя. Кран был включён на максимум и вода, с бешеной силой, ударяясь о раковину, пенилась, отдельные брызги которой долетали до лица детектива.
Тяжело проглотив слюну, Абрансон осмотрелся вокруг. Это была туалетная комната, но не та, в которой он нашёл Майкла. Это было совсем другое место, отличавшееся и по стилистике и по ощущениям. Ощущениям, которые не давали детективу покоя. Это место до боли ему было знакомо, но никакого спокойствия это ему не сулило.
Две простых раковины из самой дешёвой керамики, уже пожелтели от бесконечных миллионов рук. Небольшие, узкие зеркала висели аккурат над раковиной на такой высоте, что для того чтобы увидеть себя необходимо было нагибаться. Да и помимо этого одно зеркало недавно испытало на себе последствия удара – радиально-расходящиеся трещины от самого центра говорили именно об этом факте, даже пара осколков его лежало в соседней раковине.
Небольшое окно, под самым потолком, было заставлено моющими средствами, а чтобы окончательно не допустить попадание солнечных лучей сюда, с другой стороны была прикручена массивная решётка, окончательно убивавшая все старания солнца осветить эту комнату. Для этих целей здесь, не жалея себя, трудилась старая лампа, из сдвоенных трубок.
Пол был вымощен из маленьких плиток, большая часть которых уже была побита, а некоторые даже выкорчеваны, но смекалистые хозяева этого места заделали пустоты от них цементным раствором.
Вода по-прежнему, громко шумела, уходя в канализацию. Озираясь по сторонам детектив, вспомнил последние слова Прайса.
– Похоже, он был прав. – вырвалось из его уст. – Это определённо не аэропорт, но где я сейчас? Я совсем не помню это место…
Стекающие капли с его лица начали его немного раздражать, и он решил их смыть новой порцией воды. Подставив руки под кран, он опустил глаза вниз.
– Какого чёрта…
– Детектив заметил, что вода от его руг окрасилась в розовый цвет. Переведя взгляд на манжеты оказалось, что и они тоже в крови. Судорожно пытаясь оттереть их от крови, Дэвид заметно начинал паниковать.
От всех его манипуляций крови становилось только больше. Как странно, что Дэвид никогда не боялся вида крови, но почему-то сейчас он её панически боялся, наверно это было больше связано с неизвестностью её происхождения.
Продолжая её оттирать, его вдруг обуял непонятный страх, заставивший его остановиться. Всматриваясь в свой левый манжет, он увидел, как сквозь мокрую ткань проступает красное пятно, становясь всё ярче и осязаемей это пятно начало расти в размерах. Когда же почти весь манжет обагрился в красные тона, в нижней его части начала собираться кровь и первая капелька крови упала в раковину, тут же подхваченная водой и унесённая вниз.
Детектив, слегка дрожащей рукой, задрал манжет и увидел, что его вены порезаны. И не просто порезаны, сделано это очень грамотно – две длинных линии образовавших букву «X» тянулись вдоль всего предплечья.
Абрансон машинально попытался отстраниться от увиденного, но куда можно деться от самого себя? Пятясь назад, каблук его туфли провалился в нишу, оставленную одной из немногих плиток. Окончательно потеряв ориентацию в пространстве, он даже не пытался удержать равновесие. Рухнув как мешок с картошкой он, по инерции, ударился со всей силы головой об этот злополучный пол.
С трудом открыв глаза и сев на пол, детектив упёрся одной рукой в пол, а другой потирал звеневший от боли затылок. Первые мгновенья он даже ни о чём и не думал, кроме дикой боли в голове. Но спустя уже пару секунд он, судорожно посмотрел на свои руки – и они оказались абсолютно нормальными. Ни порезов, ни шрамов, ничего не было.
– Что за чертовщина?
Этот небольшой инцидент и удар головой частично порвали нить его рассудка, отчего сейчас он не задавался вопросом, что здесь делает. Теперь его интересовало, где он находится.
Поднявшись на ноги, детектив ещё чувствовал лёгкое головокружение, ухватившись за раковину он смотрел на журчащий поток воды, вырывавший из крана. Наконец закрыв его, он облегченно вздохнул, так как глум воды сильно действовал ему на нервы.
Потратив ещё немного времени на то, чтобы привести себя в порядок он вышел из уборной и, пройдя по извилистому коридору, оказался в баре.
Место было очень знакомым, оно буквально летало на его языке, но вспомнить его так и получилось.
Бар был выполнен по всем канонам байкерского стиля конца 80-х годов прошлого века. Обилие дерева, разбавленное незначительными элементами из стекла и хрома, делали это место абсолютно похожим на тысячи ему подобных.
Массивный деревянный пол ничуть не прогибался под весом, проходивших мимо людей, не самых мелких размеров. По правую стену от коридора расположилась барная стойка, за которой умело управлялась женщина лет 40-ка. Несмотря на то, что это был бар для «настоящих мужчин», здесь помимо всего прочего нашлось место и для обеденных столов, да и парочка салатов, стоявших на барной стойке, определённо ждали, когда их заберут.
Пара бильярдных столов, расположились в противоположном углу. Народа здесь было не очень много, но и сказать, что мало тоже нельзя. Во всём зале рассредоточилось две дюжины самых разношёрстных людей, большую часть которых представляли из себя байкеры.
