Увидев меня, круглоголовый мужчина заторопился, но, разумеется, я оказалась быстрее.
– Привет! – остановив «фольк» рядом с гаражом, бодро проговорила я. – А где дружбан твой? Вы мне оба нужны.
– Какой дружбан? – пытался сделать простодушное лицо мужчина. – Вам кого, девушка?
– Мне-то? А угадай с трех раз…
Разговаривая с мужчиной, я одновременно окидывала взглядом внутренность гаража, который он не успел закрыть, но никаких высоких очкариков там не наблюдалось.
– Черт бы тебя… Слышь, ты, – начиная по-настоящему злиться, я обратилась к своему новому знакомцу уже с другими интонациями: – Говори, где этот придурок, иначе…
– Да какой придурок?! – попытался сыграть возмущение мужчина. – Тебе чего надо-то? Ты что, пьяная, что ли? Сейчас полицию позову…
Такое поведение окончательно вывело меня из себя, и, сбив с ног недогадливого парня, я, для понятливости, дала ему хорошего пинка в живот и, придавив ногой горло, продолжила:
– Полицию, говоришь? Ну давай, вызывай. Расскажешь ей, как вы групповое убийство планировали.
– Какое убийство?! – еле дыша, сипел мой собеседник. – Никакого убийства я не зна…
Видя, что с соображалкой у парня действительно проблемы, я дала еще несколько пинков и постаралась объяснить, что полиция далеко, а я здесь, и ему следует быть понятливее.
Сипя и хрипя, бедолага пытался что-то сказать:
– Он в да…
– Чего?!
– На да…
– Не слышу!
– На даче живет… знакомых, – наконец выговорил круглоголовый. – Где-то на 804-м километре… точно не знаю.
– Давно бы так. А на чем он поехал туда? На крыльях полетел?
– Здесь… маршрутка… маршрутка недалеко… конечная. На вокзал ходит. Он на электричке.
– Понятно.
Оставив своего нового друга кувыркаться в пыли, я снова села в машину и надавила на газ.
Стрелой пролетая по вечерним улицам, я торопилась, как только могла, наконец, притормозив у железнодорожного вокзала и вбежав в здание, я услышала, как объявляют отправление какого-то электропоезда, и нехорошие предчувствия сразу зароились в душе.
– Простите, сейчас объявили электричку, – бесцеремонно растолкав очередь, я пробилась к окошку справочной. – Это не та, что на дачи идет?
– Да, на восемьсот четвертый километр, – спокойно ответила уставшая женщина за стеклом. – Это последняя сегодня.
«Да что же это такое?! – возмущалась я, выходя из здания вокзала. – Просто неуловимый какой-то… мститель».
Хотя ни у меня, ни у кого-то из моих знакомых не было дачи на 804-м километре, но в целом направление было мне известно, и я решила, что я не я буду, если не обгоню электричку и не устрою этому мерзавцу ласковую встречу на выходе.
Убить человека, изо дня в день донимать другого и под занавес чуть не прикончить мою лучшую подругу, да что там говорить, – меня саму! Нет, шутить со мной такие шутки никто не мог безнаказанно. Я достану его во что бы то ни стало! Даже если придется обшарить десять дачных массивов.
Вот такие мысли блуждали в моей голове, когда мчалась я по загородной трассе. Иногда дорога подходила так близко к железнодорожным путям, что мы с электричкой двигались рядышком, параллельно друг другу.
Так же было и в тот момент, когда, уже в сумерках, подъехала я к нужной остановке. Электричка остановилась совсем близко, так, что я даже слышала, как механический голос произносит заветные цифры.
Я не знала, в каком вагоне едет мой загадочный человек, но выйти с перрона на дорогу, ведущую к дачам, можно было только по узеньким мосткам, и, поставив машину в сторонке, так, чтобы она не бросалась в глаза, я пристроилась неподалеку, чтобы тот, кого я здесь высматривала, не заметил меня первым.
Внимательно вглядываясь в лицо каждому проходящему, которых в этот час было немного, не пропуская ни одного согбенного старичка, я наконец увидела высокого худого парня в больших очках на осунувшемся, покрытом преждевременными морщинами лице.
Вся ярость, накопившаяся досада от постоянных неудач с поимкой этого негодяя вмиг поднялись со дна души, и, чуть не рыча, я бросилась вперед.
– Ах ты подлая тварь! Смотри, что удумал! Газовую камеру живым людям…
Вне себя от бешенства, я сбила очкарика с ног и со всей силы стала пинать, не разбирая, куда попаду, а он орал, корчась в пыли и согнувшись в три погибели, пытался заслониться руками.
– А-а-а!! О-о-ой! Ой, больно! Дура полоумная! Отстань!!
Прохожие, которые еще шли с электрички, испуганно глядя, обходили стороной нашу сладкую парочку, прибавляли шагу.
Наконец, выпустив пар и немного успокоившись, я решила прекратить экзекуцию.
– Пошел в машину! В машину, мразь!
Охая и постанывая, парень поднялся на ноги и, сгибаясь пополам, побрел в направлении, которое я указала ему легким пинком.
Дойдя до машины, я достала веревку, которую предусмотрительно прихватила с собой, и, связав пленнику руки, втолкнула на заднее сиденье.
В том, как мне поступить дальше, у меня не было ни малейших сомнений, но, найдя в списке контактов номер Вени и нажав на вызов, я услышала автоответчик, сообщающий мне, что абонент в данный момент не доступен.
«Опять с бабой, казанова чертов… нашел время», – с досадой подумала я, но вслух сказала другое:
– Слышь, придурок! Это у тебя что, карма такая – неудачу привлекать? Где ты, там и облом. А? Оглох? Ты немой, что ли?
– Не твой.
– А-а-а… остроумный. Ясно. Ты вот мне скажи, как у тебя рука поднялась четверых человек угробить? А? Ну, ладно, Марина… ты, может, имел к ней что-то… не знаю. Но остальные-то? Остальные здесь при чем? Это ж групповое убийство.
– Никого я не собирался… гробить. Когда все вырубились бы, хотел дверь открыть, да и… мне она только была нужна… А ты встряла… дура полоумная. Тебе-то какое дело?
– Здрасте! Так хорошо все про нее знаешь, а какое мне дело, не понял?
– А, ну да… Телохранитель… Бабий эскадрон…
– Ну ты полегче! Добавки захотел? Ты вот лучше скажи, куда мне теперь с тобой ломиться? На ночь глядя. В полицию? Домой к себе я тебя точно не повезу… Может, ты меня пригласишь? Ты, по слухам, здесь где-то квартируешь. На лоне природы. Птички, свежий воздух. А? Чего молчишь-то? Куда ехать?
– Заводи, я покажу.
Дачный массив на 804-м километре представлял собой нескончаемые ряды участков и участочков, где фанаты огородного дела проводили свой досуг. Углубившись в совершенно одинаковые, на мой взгляд, улицы, я время от времени поворачивала то влево, то вправо, руководствуясь указаниями своего пассажира, который как-то умел ориентироваться здесь.
– Тебя как зовут-то? – поинтересовалась я.
– Роман.
– А по-настоящему?
– По-настоящему.
Поняв, что «кадр», как выражалась Марина, мне достался упертый, я не стала больше ни о чем спрашивать, и весь оставшийся путь мы провели в молчании, которое изредка прерывалось короткими фразами «Романа», типа – «сейчас направо».
– Вот эта улица, – наконец услышала я долгожданные слова, предвещающие завершение путешествия. – Только там нельзя поставить машину. Оставь где-нибудь здесь.
Я притормозила, подъехав как можно ближе к чьему-то забору и, пустив впереди себя «Романа», зашагала по узкой улице, с обеих сторон которой свисали из-за оград ветви вишен и слив.
Вскоре мы остановились возле калитки с большим навесным замком, и мой пленник сказал, что ключ у него в кармане брюк.
Я залезла в карман, и через минуту мы уже входили на территорию фазенды, служившую тайным укрытием человеку, так долго портившему нервы Марине и задавшему столько загадок мне самой.
Старенькая, хотя и неплохо сохранившаяся избушка стояла посреди буйно заросшего деревьями участка, очевидно, когда-то ухоженного, но в последнее время явно не видевшего хозяйской руки.
В волшебном свете молодого месяца пейзаж казался сказочным…
– Ключи от дома? – коротко спросила я. – Тоже в кармане?
– Нет… он в карман не влезет. Вон там, под кирпичами, – кивнул мой спутник на небольшую стопку кирпичей, и, подняв несколько из них, я обнаружила огромный ключ, которым под стать было запирать средневековые крепости.
– Ого! – оценила я. – Серьезно. Там что, в этой даче, сундуки с золотом?
– Генератор.
Войдя в избушку, я действительно обнаружила, хотя и не новый, но довольно мощный генератор и две канистры, по-видимому, с бензином, стоявшие рядом.
– Света нет, – по-прежнему немногословно сообщил «Роман». – Лампочки из розетки, если хочешь, заводи.
– А чай есть?
– Еда в столе. Но греть – тоже заводить надо.
Летние ночи короткие, но все-таки до утра еще далеко, и я предпочитала скоротать время за чаем и душевным разговором, чем сидеть по углам и играть в идиотскую молчанку.
Обращение с такими устройствами, какое сейчас было у меня перед глазами, не представляло для меня сложности, и вскоре в помещении стало светло, а на столике рядом с генератором зашипел, закипая, электрический чайник.
