Там, целая компания.
– Надо бы предупредить девчонок, – Олег заторопился назад, – а то уйдут в лес, ищи потом их кости.
– Слишком мрачно, – вздрогнул «гений», – но в целом вы правы. Только я тоже, с вашего позволения, наберу воды и заодно сам напьюсь.
И Дмитрий ушел следом за Ворониным. Олег остался один, он огляделся по сторонам.
– Все в порядке, – облегченно вздохнул Тихомиров и направился к навесному мосту, возле которого его ждал сын.
– Где они? – Олег вышел из джунглей и направился к сыну. – Осторожно, – он протянул пакеты, – не пролей. Где женщины?
– Ушли писать, – Влад моментально присосался к одному пакету, громко чмокая и обливаясь, начал пить воду.
– Давно? – Тихомиров был взволнован.
– С полчасика, – Влад оторвался от воды. – А что?
– С полчасика? – теперь в глазах Олега уже явно читался испуг. – С полчасика?! – взревел он, толкнув сына в плечо. – Ты почему их отпустил одних? Почему не искал? Куда они пошли?
– Туда, – парень покраснел. – Я… я… не подумал. Я подумал, что может… по-большому… – лепетал он, шагая за отцом.
Тихомиров-старший забежал в джунгли и огляделся по сторонам.
– Иди к мосту, – приказал он Владу. – И носа оттуда не показывай! Быстро!
Парень кинулся назад, едва не упав, зацепившись ногой за ногу, а Олег кинулся прямо.
– Олеся! – заорал он, останавливаясь. – Олеся!
– Что случилось? – Дмитрий добежал до моста и застал Влада в слезах.
– Женщины пропали, – пискнул парень, шмыгая носом.
– Давно? – Дмитрий опустил пакет с водой и прислонил его к камню. – Давно?
– Минут сорок, – Влад поднял на «гения» красные глаза. – Я правда не виноват, я думал, они… по-большому.
– Где отец? – Дмитрий огляделся.
– Ушел их искать.
– Куда?
Влад махнул рукой, и Дмитрий тут же рванул к джунглям.
– Не вздумай отсюда уходить! – крикнул он напоследок и скрылся в лесу.
Дырявый бревенчатый пол, полное отсутствие мебели и яркий свет в глаза, просочившийся сквозь огромные щели в стенах. Аня лежала на боку и вяло наблюдала за маленьким паучком, копошившимся в углу. Несмотря на бросающуюся в глаза убогость обстановки, чистота в помещении (назвать этот сарай «домом» язык не поворачивался) была удивительная. Конечно не считая паучка.
Аня откинулась на спину и тяжело вздохнула – что ее ждет? Какие еще фокусы приготовил Ия?
Аня из последних сил сдерживала подступающие к горлу слезы. Предательство Сергея, предательство Ия. Вся жизнь превратилась в сплошной комок предательств. Говорят, что и к этому можно привыкнуть. Говорят. Но все равно всякий раз чертовски больно, когда родной человек продает тебя «за двенадцать сребреников». Хотя если продали Иисуса, то к чему такие метания – «За что?», «Почему?» и «Зачем?».
Аня согнула руку в локте и поморщилась от тупой боли. Вот уже неделю ее обкалывают какой-то гадостью, скорее всего наркотиками. Зато после укола отступает душевная боль, воля засыпает, мозги превращаются в кашу, сердце в камень, а мышцы в кисель.
Аня приподняла голову, и комната тут же поплыла перед ее глазами. Отвратительное ощущение, знаете ли, словно после ведра алкоголя, принятого на грудь без закуски.
Аня без сил повалилась на спину и закрыла глаза, не хотелось вспоминать, не хотелось дышать, не хотелось жить. Но организм штука сволочная, и, как только ему становится лучше, он начинает требовать воды, еды и эмоций. Первых двух пунктов не было, зато эмоций предостаточно. Бери не хочу.
Аня снова попыталась сесть, и на этот раз успешнее. Пол уже не норовил сделать полный круг и остановиться над ее головой. Он просто апатично покачался туда-сюда и затормозил.
Аня в первый раз за неделю пришла в себя, она приподнялась сначала на колени, потом, хватаясь руками за стены, на ноги.
Оказалось, что в этом странном сарае есть еще одна комната, которую Аня заметила только сейчас.
Шатаясь, с заплетающимися ногами Аня сделала нетвердый шаг вперед и удержала-таки равновесие. Первая победа над собой придала девушке уверенности, хорошо ли, плохо ли, но она доплелась до второй комнаты и остановилась, прижавшись головой к дырявой стене.
Комната была пуста, за исключением горшка с водой, лепешки странного цвета и пучка зелени, лежавшего прямо на полу.
Аня выпила всю воду, чуть откусила местного хлеба и заела листочком зелени. Теперь, когда она была относительно сыта, пришло время для раздумий.
Итак, когда ее закатали в ковер и вынесли в неизвестном направлении наемники Ия, Аня была в шоке. Нет, она была буквально в прострации. Потом ее, словно куль с землей, загрузили в машину, особо не церемонясь, бросили на заднее сиденье, и автомобиль тронулся в неизвестном направлении. Ее не били, не ругали, даже пальцем не тронули, но пару раз в день что-то кололи в вену. И Аня становилась спокойной и покладистой. Спокойная и покладистая, она села в самолет, спокойно и покладисто позволила встретить себя незнакомым мужчинам в чужой стране и так же спокойно села к ним в машину и поехала черт знает куда. И вот теперь она в этом доме.
Тяжелые шаги, скрип единственной наружной двери. Аня отползла в самый дальний угол и сжалась в комок. Старуха, опрятно одетая, в длинной цветной юбке и с платком на голове, уверенно прошла по комнатам. Наконец увидев пленницу, знаком позвала ее за собой. В ее взгляде не было ни злобы, ни ненависти, а скорее пренебрежение и равнодушие.
Аня поднялась на ноги и уже совсем уверенной походкой последовала за старухой. Едва она миновала входную дверь, как тут же с оглушительным визгом упала на землю.
– Черт, – воскликнула Аня, удивленно задрав голову. Оказывается, домик висел над землей на высоте около метра. Странного вида колышки поддерживали и без того хрупкую конструкцию.
Потирая ушибленное место, Аня медленно поднялась и увидела смеющуюся старуху на последней ступеньке деревянной, полупрогнившей лестницы. Рядом с ней полукольцом стояли ребятишки разных возрастов. Человек пятнадцать. Взрослого населения пока видно не было.
– Вы мать Ия? – наконец сообразила Аня и облегченно улыбнулась.
Похоже, муж выполнил свою угрозу и отправил ее в глухую деревушку где-то у черта на куличках. Но это плюс, так как вряд ли здесь найдется местный бордель, где ее заставят работать, а этого Аня боялась больше всего.
Старуха удивленно взглянула на Аню и знаком дала понять, что не понимает, о чем та говорит.
– И как мы будем общаться? – Аня всплеснула руками.
– Ты не будешь общаться, ты будешь работать, – мужской голос за спиной, глухой и тяжелый.
Аня медленно, словно отодвигая момент знакомства, повернула голову. Высокий и худой, в одних замасленных джинсах и с
