себе под нос.
Мастерс словно озвучил его, Беннета, собственные мысли.
– Простите, сэр, – пророкотал старший инспектор, – но какого черта вы дали это обещание? Не будем искать тайный ход?
– Потому что его нет, – сказал Г. М. – Заткнитесь уже, а? Этот чопорный старикан боится до тошноты, что вы хоть пальцем тронете его прекрасный дом с привидениями. Если бы там был тайный ход, он бы сам мигом вам сказал о нем, чтобы вы не тронули там ни одной панели, понятно?
– Я не очень-то уверен в этом, сэр, – отозвался Мастерс. – А если тайный ход ведет к его собственной комнате?
– Гм… Я тоже об этом думал. Ну если так, мы все равно загнали его в угол. Полагаю, тема тайного хода за-кры-та. – Г. М. поскреб затылок. Впервые что-то похожее на улыбку тронуло его лицо, и он посмотрел на Мастерса. – Эта история с закрытой комнатой хорошо вас встряхнула, да? Ваш личный персональный кошмар. Такое ощущение, что убийцам доставляет особое удовольствие устраивать старшему инспектору Хамфри Мастерсу встряску, отказываясь играть по правилам. Только на этот раз все немного хуже. Если бы дело было лишь в закрытой комнате, можно было бы продолжать с чистой совестью. Все знают несколько хитрых способов закрыть дверь снаружи. Можно задвинуть засов с помощью булавок и нитки. Ключи можно повернуть кусачками. Можно снять дверные петли и заменить их, не касаясь замка. Но если ваша закрытая комната состоит из нетронутого снега на сотню футов вокруг… А, ладно. Бывает и похуже, Мастерс.
– Похуже?
– Я вспомнил об этой неудавшейся попытке Джона Бохуна убить лорда Канифеста – впрочем, он считал, что она удалась…
Беннет почувствовал, что девушка рядом с ним, в полумраке, напряглась. Катарина посмотрела на него непонимающе, и он яростным жестом велел ей молчать. Беннет жалел, что пришел сюда, а беспокойная натура Катарины побуждала ее заговорить. Беннет сжал ее руку.
– Ладно, пока забудем об этом, – сонно продолжал Г. М., – и посмотрим на эту невозможную ситуацию. Сначала нужно определить мотив убийцы. Я имею в виду не мотив для убийства, а мотив для создания невозможной ситуации. Это очень важно, сынок, потому что это лучший ключ к мотиву для убийства. Зачем убийце все это делать? Только псих станет заниматься всякими фокусами лишь для того, чтобы посмеяться над полицией. А мотивов для убийства Тэйт и без того хватает, тут нет необходимости все объяснять лишь тем, что убийца ненормальный. Ну и какие тогда могут быть причины?
Во-первых, представить все как самоубийство. Это просто. Я иду к вам домой, стреляю вам в голову и сую пистолет вам в руку. Предположим, дом вроде этого, с ромбовидными окнами. Гм. Я запираю дверь комнаты изнутри. У меня с собой в мешке кусок стекла, вырезанный точно по размеру, инструменты и замазка. Я вынимаю одно стекло из окна рядом с защелкой. Потом я вылезаю из окна и закрываю его изнутри. Потом заменяю стекло тем, что у меня с собой, использую замазку. Присыпаю его пылью так, чтобы было незаметно, и ухожу. И вот комната заперта и все думают, что вы застрелились.
Мастерс неуверенно посмотрел на него:
– Похоже, сэр, вы знаете все уловки…
– Конечно я знаю все уловки, – кисло пробурчал Г. М. и уставился в камин. – Я видел столько всего, сынок, что не хотелось бы вспоминать об этом под Рождество. Я бы лучше сидел у себя дома, пил пунш и украшал рождественскую елку. Но если это новое слово в искусстве человекоубийства, то я хочу знать об этом все…
Ладно, мнимое самоубийство исключено. Никто не станет его имитировать, ударив женщину по голове. Это – во-первых. Во-вторых, можно выставить все так, будто убийство носило сверхъестественный характер. Такое бывает редко, это как минимум трудно и требует кропотливой работы над атмосферой и обстоятельствами. И очевидно, в нашем случае об этом тоже не может быть и речи, поскольку никто даже не пытался внести предложение такого рода, мол, в павильоне обитает кровожадный призрак.
И наконец, случайность. Убийца создает невозможную ситуацию непроизвольно, сам того не желая. Скажем, вы с инспектором Поттером спите в смежных комнатах, и единственная дверь наружу, в его комнате, заперта изнутри. Я хочу вас убить и навлечь на него подозрение. Я прихожу ночью, проделываю этот трюк с оконным стеклом, закалываю вас в темноте и исчезаю, подменив стекло. Да. Но я забываю или не замечаю, что дверь, соединяющая вашу и его комнату, тоже заперта с вашей стороны – и снова возникает невозможная ситуация. Вот! И это наше последнее объяснение. Но, черт возьми, – сказал Г. М., вдруг оборачиваясь и сверкая маленькими глазками, – как это последнее объяснение можно использовать в нашем деле? Случайность, да? Но как можно случайно не оставить следов на снегу?
Мастерс нахмурился:
– Ну, сэр, я бы назвал этот последний вариант единственным разумным объяснением. Например, некто Икс, убийца, заходит в павильон, пока все еще идет снег…
– Гм-гм. Все еще думаете о дочери Канифеста?
У старшего инспектора был мрачный сосредоточенный вид человека, который пытается сохранять остатки логики, как ведро с водой на голове. Он настойчиво продолжал:
– Погодите, сэр! Погодите. Значит, мы остановились на случайности. Ладно, Икс выходит, пока снег еще идет. Так? После того как Икс убивает мисс Тэйт, она обнаруживает…
– Девица? – хмыкнул Г. М. – Да, теперь вы чертовски точны.
– А почему нет? Если мисс Бохун говорит правду относительно того, что видела Райнгера наверху в галерее в полвторого, когда Райнгер выходил из библиотеки, это исключает ее. Но я думаю о той женщине, у которой был мотив. Мисс Кэрью идет туда, происходит ссора, она убивает другую женщину и потом обнаруживает, что снег прекратился, а она в ловушке! Вот вам и случайность, сэр. Она не собиралась создавать невозможную ситуацию, но так уж получилось.
Г. М. потер лоб:
– Гм-гм. А как она добралась обратно до дома, не оставив следов? Тоже случайно?
– Вы, – сказал Мастерс, мысленно добавив несколько эпитетов, – не очень-то помогаете разобраться в этом. Эта молодая леди, согласно показаниям, которые я вам зачитывал, лежала в галерее без сознания, с окровавленным запястьем почти в четыре утра.
Г. М. кивнул, нахмурился и запыхтел трубкой.
– Знаю. Я хотел спросить кое-что еще. Как она была одета?
Беннет почувствовал, что сеть начинает затягиваться. Он понял это сразу, как только Катарина высвободила руку из его хватки и быстро подошла к собравшимся у камина.
– Можно, я вам скажу, как она была одета? – Она старалась говорить ровным голосом. – Она была в ночной рубашке и халате, а поверх них – пальто.
Мастерс поднялся из-за стола.
