голоса, а раз владелец попросил о финансовой помощи, нужно смириться с ослаблением своей позиции.
– И кто же инвесторы?
Масатоси посмотрел куда-то в пустоту, будто рылся в памяти.
– Та-ак… как же его… Двоюродный брат Такуми – он вроде умер недавно.
– Эйдзи Морикава? – невольно повысила я голос.
– Да, кажется, его звали Эйдзи.
Стало быть, «Геном Зет», которая стала стержнем разработок «Масл мастер Зет», принадлежала двоим: Такуми и Эйдзи.
– Он сказал, что хочет посоветоваться со мной по крайне секретному делу, поэтому мы встретились в номере «Империала». Оказалось, из-за того что совладелец компании оставил крайне странное завещание, акции «Геном Зет» могут попасть в казну.
– Попасть в казну?
Сначала я не поверила своим ушам. Но Эйдзи действительно оставил странное завещание, и если преступника не найдут, то его наследство, включая акции «Генома Зет», правда рискует перейти в казну.
– Если государство получит половину акций, это ведь прибавит хлопот. Поэтому он начал переговоры с департаментом финансов, надеясь продать и свою долю.
Звучало логично. Допустим, господин Таро и госпожа Ханако поровну владели компанией. Они двое – старые друзья, всегда думали одинаково и, если что-то случалось, привыкли находить компромисс. Но позже господин Таро продал свою долю господину Дзиро. Для госпожи Ханако крайне сложно управлять компанией вместе с господином Дзиро, которого она видит первый раз в жизни, поэтому в таких случаях часто продают ему и долю госпожи Ханако, и теперь он единолично владеет компанией. Это называется правом совместной продажи акций, и такой пункт часто включают в акционерное соглашение.
– Значит, он делал все, чтобы разрешение на новый препарат все-таки было выдано, несмотря на то что акционеры «Генома Зет» сменятся, так? – забежала я вперед, уже понимая, к чему все идет.
– Да. Обычно из-за смены акционеров в лицензии не отказывают, но всякое бывает: начинают действовать политические силы, еще что-нибудь… – с видом опытного бизнесмена кивал Масатоси, что уже начинало раздражать. – Могут вмешаться конкуренты, если почуют такую возможность. Видимо, Такуми хотел задавить эту возможность в зародыше.
– А насколько это сложно?
– Если представитель компании возьмется всерьез, это займет месяца два-три. От «Морикава фармасьютикалз», кажется, работал один Такуми.
Я сложила руки на груди и задумалась. Пожалуй, на месте владельца действительно логично подготовить почву для того, чтобы даже смена акционеров никак не повлияла на разработку препарата. Правда, меня волновало, что Такуми полностью рассчитывал на передачу наследства государству, будто не было условия про убийцу. Может, они знали о болезни и несчастном случае? Или считали, что «комиссия» не найдет преступника?
– Кстати, а во сколько примерно вы расстались? – вспомнила я вдруг об алиби Такуми.
– Так… Мы поговорили про акции, потом обсудили состав препарата, поболтали о всякой ерунде: типа как поживают наши друзья по семинару… В общем, было довольно поздно. Точно не скажу, но после двенадцати. Поезда уже не шли, пришлось возвращаться на такси, и я помню, что плату взяли выше обычного.
Я уже знала от Асахи, что Эйдзи умер в промежутке от нуля до двух часов ночи тридцатого января. Если расстаться с Масатоси после двенадцати, а потом мчаться изо всех сил, все равно до Каруидзавы понадобится почти два часа. Без пробок можно успеть, но очень сложно.
Поблагодарив брата, я ушла. Пришлось пообещать, что его измену я сохраню в тайне от Юки. И все же меня пугало, что даже он легко изменил невесте: как оказалось, женщин, падких на высокий пост, гораздо больше, чем я себе представляла. Я бы вот, например, не то что чиновника, а хоть бы и премьер-министра, и даже какого-нибудь президента отшила, попробуй он ко мне подкатить. Впрочем, насчет нефтяного шейха с кучей денег еще бы подумала…
На следующий день я, как и раньше, встретилась в вестибюле отеля с Синодой и доложила ему обо всем, что случилось. Последние дни, боясь внимания сыщиков, я избегала встреч, но все-таки пора было обсудить, что делать дальше.
Синода слушал меня словно маленький ребенок: пораженно прижав округлые пальчики к вискам – видимо, для его мозгов происходящее оказалось слишком сложным.
– Значит, Эйдзи умер от побочного эффекта «Масл мастер Зет». Решили, что он ввел себе его сам, хотя допускают и убийство, поскольку он левша. Я все правильно понял?
– Совершенно верно, – ответила я и добавила: – Так как Эйдзи держит акции «Генома Зет», нет ничего странного в том, что он заполучил образец препарата. Вроде бы у него в усадьбе хранились еще.
– Ясно. Значит, кузен вызывает подозрения, хотя у него есть алиби: после встречи с твоим братом он не успевал к моменту смерти Эйдзи. Тогда кто же все-таки его?..
– Сейчас совершенно неважно, кто преступник, – перебила я.
– Что? Почему?! – искренне изумился Синода.
– Так ведь мы хотим узнать только способ убийства, разве нет? Что будем делать? До сих пор мы утверждали, что ты заразил его гриппом. Теперь изменим показания и начнем настаивать, что ты ввел ему «Масл мастер Зет»?
Я задавала естественные, как мне казалось, для адвоката вопросы, однако Синода раскрыл рот и явно не находил слов.
– Рэйко, тебя что, не волнует убийца Эйдзи?
Дурацкий вопрос.
– Волнует, конечно. Но у нас есть и более важные дела.
Я вспомнила Асахи и решила, что доверю поиски ей, а сама займусь своей работой.
– В первую очередь я ведь представляю тебя.
«К тому же речь идет о моих пятнадцати миллиардах иен», – добавила я про себя и продолжила:
– Такуми действительно ведет себя странно, и его алиби разрушить просто. Если мы сделаем еще шаг, прижмем кузена и сумеем найти его слабое место, это для нас будет плюсом. В «комиссии по отбору преступника» я уже заручилась поддержкой президента и его зама, осталось только заполучить голос бывшего управляющего директора, Садаюки.
Казалось, Синода за мной не успевал. Его лицо все еще ничего не выражало.
– Подожди. Это как?
– Ну знаешь! Тебе что, надо все объяснять?! – завопила я, забыв, что разговариваю с клиентом.
Тот вздрогнул и напрягся, но при этом улыбнулся. Мазохист, что ли?
– Если найдем доказательства, что убийца – Такуми, с ними можно будет идти на переговоры к Садаюки. Спрошу его: кого бы вы предпочли видеть преступником: вашего сына или моего клиента?
Каким бы ни было решение полиции, если Канэхару, Хираи и Садаюки согласятся, мы получим наследство Эйдзи. Чем отдавать имущество в казну, для них удобнее передать его полезному для себя человеку и поладить с новым акционером – это же ясно.
И все же плохо, что оригинал заявления украден и до
