Движения его были суетны, он напоминал человека, готового бежать в любую секунду. Лицо его было напряжено и делало его старше на несколько лет.
– Плохие новости? – спросила я, предчувствуя неладное.
– Похоже, наш убийца гастролер, – цокнул Гарик. – Международный. Номер телефона принадлежит таджикскому оператору. И ты знаешь, чем это чревато.
Я знала. Гарику и без этого наступало на пятки Управление по контролю за оборотом наркотиков.
– Как-то сомнительно, что Кирилл решил снова вернуться к прошлому занятию. То есть если это так, то откуда следы побоев? – спросила я.
– Детишки не поладили?
– Ты сам говорил, что их проверили и не нашли следов крови или эпителия Кирилла. Здесь что-то еще, – размышляла я вслух. – Как тебе родители Руслана?
– Они очень… – Папазян задумался над корректностью характеристики. – Утомительные люди. Я все-таки схожу в управление, – решил Гарик.
– Что говорит Руслан? – не удержалась я.
– Пока ничего, допрос еще будет. Но про новогоднюю ночь молчит, стервец. Говорит, что напился и ничего не помнит. Но я тебе клянусь, Иванова, у него даже выражение лица поменялось, когда я спросил. Надо дожимать. Я пока не могу решить как.
– А ты пробей его по базе, – предложила я. – Знаю, что капитан-очевидность, но если парнишка не врет, тогда нечего на него наседать. Пусть идет под залог до суда.
– Ты сейчас вообще не помогаешь, – упрекнул Гарик.
– Прости, родной, я слегка не в себе, – вздохнула я. – Ася себе вены вскрыла. Вроде бы спасли. Она сейчас в реанимации.
– Тьфу ты! – выругался Папазян. – Ты знаешь, не люблю я всего вот этого. Пока молодым был, часто выезжал к таким вот добровольцам. Что хочу сказать, сложно мне к ним сочувствие испытывать. Черт его знает почему. Иногда действительно лучше вздернуться, но таких случаев один на миллион. Короче, девку жалко, девка – дура. С матерью ее все в порядке?
– Да какое там!
И эта встреча прошла неловко и безрезультативно. Этот телефонный номер мог быть либо уликой, которая приведет нас к убийце, либо простой случайностью, глюком системы, ошибкой простого человека, желавшего поздравить кого-то в новогоднюю ночь. Внизу я увидела Кирю, который шел в отдел планирования с увесистыми томами дел.
– Давай помогу, Владимир Сергеевич! – радостно подскочила я к старому товарищу.
– А помоги, Татьяна Александровна! – Тут же партия папок упала мне в руки. – Чего ты тут все с Папазяном нянчишься, а к нам с Андреем совсем не заходишь?
– С Гариком Вардановичем мы только работаем. Вот как прекратим, так сразу к вам и зайду. А пока служба на первом месте, Кирь. Ты же знаешь, сам выучил.
– Слезы гордости застят мои глаза, Тань, – он усмехнулся мне.
– Кстати, о слезах, – вспомнила я. – Посоветуй, что можно почитать женщине, которая хочет четких и правильных инструкций для счастья, но при этом ненавидит всех современных психологов и других продавцов воздуха, – с жуткими новостями от Аси я совершенно забыла о том, что мне предстоит развлекать Ленку.
– Пусть берет Конфуция, – авторитетно заявил Киря. – Никакой метафизики. Все по существу.
А вот это может сработать, решила я и, поблагодарив Вовку, ушла. К восточной мудрости я всегда питала уважение. Питала ли его Ленка, вопрос хороший, но я не сомневалась, что, будучи надежным винтиком образовательной машины, Ленка оценит четкие инструкции к достижению счастья.
Иван сидел в кухне, прихлебывая чай, и показывал фотографии из отпуска. Рядом суетилась его жена, Оксана, жаря чебуреки, которые нещадно чадили и пахли так, что всякий унюхавший это гастрономическое чудо в тот же момент мог без ошибки вычленить чужаков в своем окружении.
– Вот, – сказала я Ване, протягивая телефон партнера Аркадия Иосифовича, предварительно выхваченный у него из куртки во время одного «случайного» столкновения.
– Таня, тебя посадят, – авторитетно заявил мне мой диванный хакер.
– Я уже с ним связалась и сказала, что завтра все верну абсолютно безвозмездно. Просто нашла на дороге, в толпе спешащих людей. Но ты не мешкай. Вот и гонорар. – Я отдала деньги в женины руки.
– С вами приятно иметь дело, Татьяна Александровна. Сонька, – скомандовала она важно сидящей рядом пятилетней дочери, – принеси папин шнурок, пожалуйста.
– Смена, – похвалила я подрастающее поколение.
– Смейся, но я ее так натренирую, она у меня киберчемпионкой станет! – заявил гордый отец.
За работой Ваньку не стоило отвлекать. Всегда спокойный и флегматичный, выполняя очередной заказ, он становился невероятно раздражительным. Рискуя навлечь на себя анафему, я спросила:
– Он же не поймет, что телефон взламывали?
– С чего? Только если решит пройти экспертизу. И то не факт.
Спустя пару чебуреков с холодным квасом я уже забирала флешку со всем содержимым телефона незадачливого партнера. Поблагодарив семейство и оставив на память о себе для Сони две нарядные косы, я ретировалась.
Домой ехать не хотелось, и я направилась в офис. К тому же я надеялась на появление Александра, отношения с которым интриговали не хуже первых лавстори старшеклассников.
Включив свет, я в который раз с сожалением подумала о том, чтобы сделать тут ремонт. Мой офис вместо респектабельного помещения больше напоминал унылую комнатушку из старых детективов, где кресло служило кроватью для сыщика, а в ящике стола непременно лежала бутылка виски. У меня лежала чекушка водки исключительно для дезинфекции. Такая работа. Но в остальном впечатление, производимое унылым светло-персиковым цветом стен и ковролином, который чистили последний раз еще до Нового года, было весьма удручающим. Хотелось перемен.
Просмотрев папки, скачанные с телефона моей очередной «жертвы», я очень быстро написала отчет своему домовладельцу. Его действительно хотели надуть, заключив за его спиной контракт от имени подставного предприятия.
– А я знал, что найду тебя здесь, – сказал Александр.
Он стоял на пороге и смотрел на меня уже какое-то время, прежде чем я его заметила.
– Как дела у Аси? – Мне было жаль девочку.
– Пришла в себя. Завтра переводят из реанимации, если ничего не случится.
– Что Алевтина Ивановна? – На нее было страшно смотреть, и я боялась, что ее здоровье может не выдержать такого удара.
– Везу ей раскладушку. Она отказывается уходить, еле договорился с администрацией. Сказали, что разрешат остаться, если сами обеспечим спальное место. – Он немного помолчал, прежде чем решился: – Я понимаю, как все это выглядит, просто не отказывай мне сразу.
Он был красив, но уязвимость, которую он позволил мне увидеть, делала его просто неотразимым.
– И не думала, – ответила я.
– Спасибо. За такие вещи стоит быть благодарным.
Когда за ним закрылась дверь, я вдруг некстати подумала, что моя бабушка бы точно одобрила Александра. Ей нравились выдержанные мужчины, быть может,
