чашку с горячим чаем. – В прошлый раз вы сказали, что работали в психоневрологическом диспансере.
– Был и такой период в моей профессиональной жизни. Работал в диспансере вплоть до две тысячи четвертого года, когда его расформировали.
– Фамилия Тыртычная ни о чем вам не говорит? Она попала в диспансер в девяносто шестом, а в девяносто седьмом ее уже выписали.
– Тыртычная… Тыртычная… – Припоминая, Сорокин помешивал ложкой чай. – Шизофрения… Да! Невысокая такая девчушка. Все же профессиональная память!
– Что с ней было?
– Я же сказал – шизофрения. Навязчивые идеи, придуманные воспоминания, галлюцинации. – Он отхлебнул чай. – Если желаете, загляну в свои записи. Я в то время работал над диссертацией и фиксировал все наблюдения.
– Очень желаю! – Ульяна просто взмолилась. – Только, пожалуйста, не затягивайте, мне очень нужно.
Богданову она позвонила, как только вышла на улицу:
– Игорь Константинович, надо бы встретиться.
– Вы на машине?
– Нет, меня до Зареченска подбросили на служебной. – Она посмотрела на часы. – У нас есть два часа. В двенадцать за мной приедет водитель.
– Я сам отвезу вас в пансионат! – безапелляционно заявил Богданов. – Где вы сейчас?
– Там же, откуда вы меня забирали, – ответила Ульяна.
– Буду через десять минут.
Как и обещал, он забрал ее через десять минут.
– Рассказывайте, – распорядился Богданов, не отрывая глаз от дороги. – Я правильно понял? Есть новая информация?
– Речь пойдет про Милану. Вернее, про Тягачева.
– Я так и знал. Говорили с ней? – спросил следователь.
– Да, вчера вечером. Во время ссоры с Гуровой и, возможно, в момент ее убийства Тягачев не был ни с Миланой, ни в своем номере. Однако в то время, когда убивали Елену Петровну, он находился в главном корпусе или вблизи него.
– Из чего это следует?
– Как только стало известно про убийство, он слишком быстро появился.
Богданов нехотя ухмыльнулся:
– Реально подозреваете Тягачева?
– Всего-навсего излагаю факты.
– Жидковато для подозрений.
– Сейчас будет погуще, – пообещала Ульяна. – Милана заметила, что последнее время, после вышеупомянутых событий, Десик стал носить рубашки с длинными рукавами.
– В такую-то жару? Понимаю вас, – деловито заметил следователь. – Она не видела царапин на руках Тягачева?
– Говорит, возможности не представилось.
– Все ясно, – усмехнулся Богданов. – Поиздержалась на Флеера.
– А вот это пошло, – заметила Ульяна.
– Простите.
– А еще Тягачев попросил Милану сказать, что он постоянно был с ней.
– Что ж она так? Проболталась, дуреха. – Богданов резюмировал: – Стало быть, берем Тягачева в разработку. Блин, скачем, как блохи, с одного на другого, а толку нет.
– Обычная работа, в ней нет ничего нового, – проговорила Ульяна.
– Ну, вы-то знаете, – протянул Богданов.
– Опять заедаетесь? – Ульяна в упор посмотрела на него и добавила тоном, похожим на приказной: – У вас самого есть какие-то новости?
Богданов выдержал несколько минут для демонстрации собственной независимости, потом обронил:
– Есть кое-что.
– Клещами тянуть надо?
– Я позвонил сестре Тыртычной в Ярославль и выяснил, что подруга с куриной фамилией у погибшей была, и звали ее Алена Курочко, с буквой «о» на конце. А жених Тыртычной, Ваня Божуков, после ее исчезновения избил какого-то мента и сел за решетку. Говорят, любил ее сильно.
– По базе пробили? – поинтересовалась Ульяна.
– Еще нет, времени не было.
Немного помолчав, Ульяна поглядела в окно и снова заговорила:
– Ведь мы едем не в пансионат. Верно?
– Верно, – коротко обронил Богданов.
– В таком случае куда? Говорите.
– Я разыскал водителя, который перевозил гроб на кладбище. В девяносто седьмом году в том гараже на бортовых машинах работали два Николая. Один из них умер. Ну а другой… – Следователь сделал эффектную паузу. – Другой оказался тем самым.
– Где он?! – воодушевилась Ульяна.
– Сейчас мы едем за ним.
Николая они заметили издали. Это был крупный головастый седой мужчина с изрядным пивным животиком. Он сел в машину и, поздоровавшись, назвал свое имя, что было излишним.
Ульяна и следователь представились, и Богданов распорядился:
– Расскажите нам все, что помните.
Мужчина покачал головой:
– История была занимательной. Другую бы не запомнил.
– Вот и расскажите в подробностях.
– Могу здесь курить? – спросил Николай.
– Нет! – Богданов кивнул на Ульяну. – Не видите, что с нами дама?
– Прошу прощения, потерплю. – Здоровяк поерзал на сиденье и продолжил: – Нанимал меня какой-то парень, организатор похорон.
– Именно он про вас рассказал.
– Мы еще пошутили: Николай везет Николая. Покойника тоже звали Николаем.
– Дальше рассказывайте.
– Гараж, в котором стояла моя машина, в аккурат рядом с моргом и ритуальными залами, но чтобы кто-то нанимал гробы перевозить, такого не вспомню. Обычно ритуальщики сами справлялись. А тут…
– Дальше, дальше давайте.
– Ну, значит, нанял он меня, заплатил. В аккурат ко времени я сдал назад к крыльцу ритуального зала. Пока выносили гроб, ко мне в кабину мужик заскочил. Я, говорит, родственник усопшего, с вами поеду.
– Знали его? Раньше видели? – спросила Ульяна.
– Погодите, – остановил ее Николай. – До этого мы дойдем. Ну, значит, поехали мы на Старокущинское кладбище, гляжу, деньги сует. Да не просто деньги – деньжищи. «Зачем? – говорю ему. – Мне уже заплатили». А он объясняет: у покойника в Старой Куще крестная живет, старушка неходячая. Надо бы к ней завернуть, дать попрощаться с крестником. Ну, я подумал: чего бы не заехать, если родственник просит. Как добрались до поворота в Старую Кущу, так и свернули.
– Помните, у какого дома останавливались?
– На окраине, рядом с картофельным полем.
– Если сейчас поедем, найдем?
Николай поскреб пятерней в затылке.
– Не знаю. Там многие дома развалились, жители разъехались, остались одни дачники, в основном москвичи.
Богданов тронул машину:
– Едем в Старую Кущу. А вы заканчивайте вашу историю.
– А что там заканчивать? Подъехали к дому, слышу, гроб потащили. Спрашиваю: это еще зачем? Родственник отвечает: крестная неходячая. Ну, думаю, ладно. Минут пятнадцать прошло, не больше – гроб вынесли из дома, поставили в кузов. Родственник подошел, постучал по кабине, дескать, езжай!
– С вами не поехал? – спросила Ульяна.
– Нет, не поехал. Я когда отъезжал, видел в зеркало, как он рассчитывался с мужиками, которые гроб таскали.
– Как они выглядели?
– Обыкновенные, деревенские, пьющие. Видать, в деревне их подрядил.
Вскоре на обочине дороги показался указатель «Старая Куща». Богданов убавил скорость и аккуратно свернул на неширокую дорогу.
– Теперь давайте поговорим про того родственника, который ехал с вами в кабине. Видели его раньше? Знали?
– Знать не знал, а года через два в милиции встретил.
– Гражданский?
– Нет, в милицейской форме. Звания не припомню.
В разговор с жаром вмешалась Ульяна. У нее был такой вид, как будто она гонится за преступником, даже дыхание участилось.
– Можете описать его внешность?
– Ну вы даете! – воскликнул Николай. – Прошло двадцать пять лет. Я и
