у меня руки были в крови), улики могут быть очень обманчивы — я уверен, что вы и сами по своей работе это прекрасно знаете. И если вы будете смотреть только на эту кровь, то вы можете забыть очень реальные вещи, которые я сделал. Вот причина того, что я вам рассказываю. Думаете, я не знаю, что вы не можете заставить меня говорить то, что я не хочу? Я вам говорю всё это потому, что хочу, чтобы всё было понятно. Я совсем не хочу, чтобы вы забыли про то, что я сделал. Я не хочу, чтобы из-за деревьев вы бы не увидели леса.
Они держали Бига и Джо-Джо в подвале кондитерской лавки, на углу Гэтсби и Пятьдесят первой. Хозяин этой кондитерской — один тип, его зовут Одноглаз Хокинс. Он — ниггер и потерял глаз в уличной драке ещё в пятидесятых, кто-то ему выколол глаз. Он раньше жил в Даймондбэке, а в то время все банды дрались там без конца, но так... очень примитивно, на очень низком уровне, вы понимаете меня? Вроде того, что чуть ли не самодельные ружья, отломанные автомобильные антенны, пружинные ножи; с крыш кирпичи швыряли вниз... Детский сад. Если сравнить с нашим современным оружием, которое у нас есть, но которым мы пользуемся разумно, то у них смех один. Видите ли, дело в том, что если сажают в тюрьму за ношение самодельного оружия, то почему тогда не иметь при себе первоклассное? Я не прав? Кстати, хочу подчеркнуть, что при мне не было никакого оружия. При мне не было никакого огнестрельного оружия, не забудьте.
Ну, так вот, этот одноглазый тип перебрался сюда из Даймондбэка после того, как вышел из тюрьмы за то, что толкал наркотики. Здесь открыл кондитерскую на Гэтсби, на самом деле, это прикрытие для нелегальной лотереи. Я думаю, вы, ребята, давно об этом знаете. Наверное, он вам платит процент? А почему он позволил «Алым» посадить к нему в подвал пленных — это потому, что ему нужна была эта клика, чтобы его защищали. От нас, ясно вам? Потому что он прекрасно знает, что «Мятежные янки» не терпят никаких наркотиков. Конечно, вы мне возразите, что, мол, Одноглаза замели за толкание в шестидесятых, и он своё отсидел, понёс наказание, но для меня это не оправдание. У меня память, как у слона. Коль скоро человек сбагривал наркотики невинным маленьким детям — всё равно рано или поздно он опять примется за старое. Именно поэтому наша клика не знает пощады ни к кому, кто связан с наркотиками на любом уровне — сам ли принимает, торгует ли — неважно! Одно из правил нашего клуба: нет — наркотикам и нет — наркоманам. Так что этот Одноглаз недаром трясётся за свою шкуру, потому что знает — поймай мы его за руку, и с ним будет то же, что он сделал с сотнями детей тогда, в шестидесятые годы. Ему придет конец. Поэтому он и позвонил Силачу привезти к нему пленных и запереть их в погребе. Конечно, и тут для него риск, но всё-таки это лучше, чем быть на улице без защиты «Алых».
И сегодня я весь день обдумывал план нападения. Той мне очень помогает, это надо признать. Она никогда не устаёт. Всегда является прекрасным примером для других девушек в клике. Она — настоящая леди. И сегодня днём, когда я всё ломал голову над планом, даже всё время вслух разговаривал сам с собой, она была тут как тут. То спросит, не принести ли мне кофе, то не нужно ли помассировать голову (она массирует мне шею сзади, когда у меня мигрени бывают), в общем, всё время чувствую её поддержку. Часам так к четырём у меня всё сложилось в голове, и, по-моему, всё было здорово придумано. Если в обычных случаях я не обсуждаю такие вещи на совете, а решаю сам, то сейчас, в деле, имеющем большое значение для клики, да и для всего района, я представил план членам совета.
Самое главное, сказал я, это вызволить пленных, и нужно сделать всё, чтобы их не подставить под случайный удар. Я решил, что наилучшим манёвром здесь будет фронтальный удар по кондитерской, так как Биг и Джо-Джо сидят в погребе и им не грозит никакая стрельба в магазине. О собственной безопасности нам не надо было особенно заботиться, потому что мы пойдём туда с полным вооружением, и кроме того, элемент внезапности был на нашей стороне. До этого, мы бывали в лавке два раза, хотя и рисковали — «Алые» могли нас захватить или причинить телесные повреждения; но тогда мы просто обязаны были сказать мистеру Одноглазу Хокинсу, что, если мы просто встретим его на улице в одиночку в любое время дня и ночи, мы его вздёрнем на фонарном столбе. В те разы мы не хотели рисковать и ничего ему не сделали, потому что мы сами были на территории «Алых» и потому что это вызвало бы эскалацию войны, которую мы как раз хотим прекратить.
План помещения кондитерской очень простой. Снаружи на деревянном стеллаже Одноглаз раскладывает свои газеты. Как войдёшь, слева полка с журналами и дешёвыми книжками — большей частью грязная порно-продукция, то есть ещё один хороший повод, чтобы Одноглаз получил своё, если представится случай. Напротив прилавок, перед ним высокие табуреты, за ним — фляги с мороженым, газировка и всё такое. В дальнем углу комнаты дверь. Мы думаем, что она ведет в заднюю комнату, где живёт сам Одноглаз и где у него притончик с лотереей. Мы решили, что у него должна быть ещё где-то дверь, ведущая в погреб. План был таков — взрываем, врываемся, ликвидируем тут же Одноглаза, оберегая невинных посетителей, которые там могут быть. Рывок дальше, в заднюю комнату, находим дверь в подвал, вышибаем её, потому что, скорее всего, она будет заперта, и ликвидируем любого «Алого», который может там охранять Бига и Джо-Джо. Я рассчитал, что для штурма кондитерской ударная группа должна насчитывать четыре человека, не больше.
Мейс, мой военный советник, предложил, что мы врываемся туда с ручными гранатами, захватывая магазин без всякого риска. Совет так и проголосовал, и было решено, что два боевика бросят гранаты (у нае в арсенале шестьдесят четыре гранаты, но всё труднее и труднее их доставать), а за ними бегут ещё два — на всякий пожарный случай — вдруг, например, Одноглаз или кто-нибудь ещё швырнет гранаты назад,
