— Теперь понятно. Куда они пошли?
— Не по дороге. В горы.
— Тут кругом горы! Вправо-влево только горы! — всплеснул руками Лакоба. — Ты можешь показать?
— Туда, — указал посохом чабан.
Лакоба оценил направление и сделал вывод: куда бы Заколов не шел, мост смерти ему не миновать. Два часа не такая большая фора в горах. На машине, даже по объездной дороге, он сможет их опередить. А место там удобное и проверенное. Для его плана лучше не придумаешь.
Высокие самшитовые кусты расступились, Тихон вывел Марию на обрывистый берег шумной реки. Впереди был так называемый мост смерти.
— Здесь погибли мои родители, — глухо промолвил Заколов.
— Сразу оба? Как? — испанка с тревогой осматривала опасное место.
— Кто-то обрезал веревки, когда они переходили через реку.
— Убийцу нашли?
— Даже не искали. Признали несчастным случаем.
— И ты не поднял скандал? — возмутилась Мария.
— Трагедия произошла три года назад. То, что канаты перерезали, я узнал на днях.
— И что теперь? Новое следствие?
— К черту следствие! Я сам найду убийцу.
— Чтобы отомстить?
Заколов нахмурился и пробормотал:
— Там видно будет.
— Кошмар. Сама через такое прошла. Сначала требовала найти убийцу отца, потом руки опустились. Но если бы я его встретила! — Мария погрозила неведомому врагу и вновь переключила внимание на задумавшегося Заколова: — Ты что-нибудь знаешь об убийце?
Тихон вспомнил про изогнутый кинжал и характерный жест человека, перерезавшего канаты.
— Иногда достаточно единственной зацепки, чтобы вычислить преступника.
— Единственная зацепка, — отрешенно повторила Мария. Она вспомнила про безобразный шрам на руке посланника Ватикана, о котором успел сообщить отец. — Я тоже на это надеюсь.
— Но сначала я должен спасти Ларису, — стряхнул грустные воспоминания Тихон. Он показал на подвесной мост. — Нам на тот берег. Это кратчайший путь.
Мария забеспокоилась:
— Это надежный мост? Канаты крепкие?
— Не волнуйся. Вместо канатов внизу тросы, только поручни веревочные. Держись за них. — Заколов спустился к дубу, от которого начинался подвесной мост. — Я пойду первым. За мной Рейган. Потом ты, Мария.
Тихон ступил на мост, прошел несколько метров, обернулся. Овчарка и девушка с боязливым смущением наблюдали за ним.
— Рейган, ко мне! — скомандовал Тихон. Овчарка ступила на мост, посеменила по дощечкам, добралась до Тихона. — Мария, смелее. Держись за поручни.
Испанка вцепилась в веревки и пошла по узким дощечкам. Внизу шумел горный поток. Мария ступала осторожно, борясь со страхом. Кое где крепление было расшатано, и дощечки предательски сдвигались под ногами. Вдобавок оказалось, что лямки рюкзака недостаточно затянуты, и болтающийся за спиной груз нарушал равновесие. Приходилось хвататься за оба поручня и восстанавливать баланс.
На середине моста Тихон остановился и посмотрел вниз. Здесь он подобрал со дна реки камень на память о родителях. Его губы сжались, рука вытащила из бокового кармана рюкзака отполированный овальный окатыш. Холодная тяжесть в ладони придала уверенности. Он помнит. Он найдет и отомстит.
Заколов обернулся. Рейган не отставал от него. Овчарка приспособилась к дощечкам и двигалась уверенно. Марии шаги давались с трудом. Тихон пожалел, что не взял ее рюкзак. Испанка напряженно смотрела под ноги и пропасть под ногами явно пугала ее.
— Мария, не смотри вниз! Смотри на мост, на три метра вперед! — подсказал Тихон.
Шум реки заглушал его голос. Совсем некстати зарычал Рейган.
— Хоть ты помолчи! — упрекнул его Тихон.
Он заметил, что пес напряженно смотрит на другой берег и скалит зубы. Заколов бросил взгляд в том же направлении и увидел противника. На берегу рядом с мостом в борцовской стойке замер Инал Лакоба. Милиционер был одет в джинсовый костюм. Его поза и выражение лица красноречиво говорили, что он намерен действовать отнюдь не как представитель закона.
В следующую секунду так и происходит. Время словно спрессовывается. Лакоба распахивает куртку и выдергивает из ножен кинжал.
«Изогнутый клинок. Это бебут», — отмечает Тихон. Как обычно в минуты опасности его сознание раздваивается: он видит картину в целом и фиксирует мелкие детали.
«Рукоять кинжала в виде перевернутых навстречу друг другу букв Т с опущенными кончиками верхней перекладины».
В первые мгновения острие кинжала смотрит вниз. Следует ловкий перехват рукояти — и вот уже кинжал в руке Лакобы торчит острием вверх, наподобие короткой сабли.
«Этот жест мне показал Хасик. Так действовал убийца родителей! Тоже совпадение? — все еще сомневается Заколов. — Он ведь начальник милиции».
Лакоба видит, что его оценивают, но ничуть не смущается. Наоборот, его усы раздвигаются, обнажая зубы. Лишь пару секунд Лакоба торжествующе улыбается. Затем его лицо искажает ярость. Лакоба замахивается кинжалом и перерубает один из поручней канатного моста.
«Лакоба убийца!» — не остается сомнений у Тихона.
Правый поручень опадает, открывая бездну. Вес тела невольно переносится влево, мост накреняется в одну сторону и сразу в другую. Слышен крик Марии. Она падает на колени и судорожно цепляется за дощечки. А Лакоба берется за второй поручень и издевательски дергает его. Мост качается сильнее. Лакоба медленно заносит острый кинжал над веревкой, и Заколов понимает, что должен действовать.
За секунду он просчитывает варианты. Спасаться бегством нельзя. Сзади перепуганная Мария, она вцепится в него, и оба свалятся. Нужно переходить в нападение.
— Фас! — командует Тихон овчарке, указывая на Лакобу.
Подготовленный к службе на границе пес срывается с места. Заколов движется за Рейганом настолько быстро, насколько позволяет качающийся мост. Лакоба видит приближающуюся опасность. Он роняет кинжал и хватается за пистолет.
— Фас! — снова кричит Тихон.
Пока Лакоба передергивает затвор, собака уже у берега. Лакоба вскидывает руку с оружием, овчарка летит в прыжке. Звучит выстрел. Лакоба падает, сбитый собакой.
«Рейган успел, убийца повержен! Но куда попала пуля?» — беспокоится Заколов.
Он спешит на помощь отважному псу, и замечает, что пистолет по-прежнему в руке убийцы. Рука Лакобы двигается, он пытается отпихнуть овчарку. Та не сопротивляется.
«Что с Рейганом?»
Как бы отвечая на его вопрос, овчарка жалобно взвизгивает.
«Рейган ранен», — понимает Заколов.
В любой момент убийца может столкнуть раненного пса и снова прицелиться. На этот раз в него.
Услышав выстрел, человек, затаившийся в кустах, отбросил осторожность. Он знал на собственном опыте, что в момент смертельной схватки противники видят только друг друга. Рука с безобразным шрамом на запястье смело раздвинули кусты. Посланник Ватикана с волнением наблюдал, чем закончится противостояние у моста смерти. И решал, не следует ли ему вмешаться, чтобы обеспечить нужный результат. Или положиться на провидение?
39. Признание и наказание
У Тихона не остается выбора — вот-вот он станет легкой мишенью. Спрятаться на мостике невозможно, спрыгнуть на камни — самоубийство, и он бежит навстречу опасности, видя, как поднимается ствол пистолета. Лакоба вывернулся из-под овчарки, его глаза пылают ненавистью, убийца прицеливается. Заколов уже в трех шагах, но это безумно много, он не успеет разоружить противника. Еще мгновение и черный ствол изрыгнет девять грамм смерти.
Повинуясь инстинкту, Тихон на бегу швыряет камень в руку убийцы. Пуля и камень встречаются, камень взрывается фейерверком осколков, а пуля с пугающим свистом рикошетит в сторону. Следующего выстрела нельзя допустить. Заколов прыгает на Лакобу и выбивает из его руки пистолет. Все происходит так быстро, что Тихон не сразу соображает, откуда в его руке взялся камень? Левым локтем он сдавливает шею убийцы, а правой рыщет в поисках чего-нибудь тяжелого.
«Это тот самый окатыш, который я взял с места гибели родителей. Он спас меня!»
Тихону под руку попадается увесистый булыжник. В порыве ярости он замахивается им над головой Лакобы.
— Это ты разрезал канаты моста. Ты убил моих родителей! За что? Говори, за что?
Лакоба беспомощно сипит, и Тихон немного ослабляет давление на его шею.
— Я, они… Это былая кровная месть.
— Какая еще месть? Что ты несешь!
— Из-за брата.
— Говори правду! Иначе размозжу голову! — угрожающе требует Тихон.
— Мой младший брат Алхас служил в стройбате в Приозерске. Его посадил полковник Заколов.
— За что?
— Алхас напал с ножом на офицера. Его судили, дали пять лет. Твой отец был прокурором.
— Твоего брата посадили за преступление. При чем тут кровная месть?
