красивая, теперь я поняла это.
Когда она залезла ему на колени, он оглядел ее всю, возбужденно приоткрыв рот. Яна исполняла танец – неумелое контемпорари на коленях, воображая себя Пиной Бауш, но старалась она не для него, а для себя. Танец от этой эгоистичности стал еще соблазнительнее. «Может, хоть музыку включить?» – подумал Денис и потянулся к телефону, который валялся на кровати. Он выбрал из плей-листа какое-то энергичное техно, под которое в самый раз было оттягиваться на рейве, и под движения Яны этот ритм никак не подходил. Но ей было плевать на это, она двигалась под музыку из своей головы.
Из джинсов Дениса рвался в бой перевозбужденный член, что несвойственно после кокса, особенно для мужчин за сорок. Он мог кончить от одних только трений через одежду. На Яне было очень соблазнительное белье, из тонкого прозрачного кружева, через которое снежными буграми альпийских гор проглядывали соски. Денис сорвал с нее лифчик и прильнул губами к груди.
Яна резко встала в стойку оловянного солдатика, на удивление твердо и уверенно.
– Не, не канает. Где эйфория? Почему так быстро проходит? – Ее глаза испуганно смотрели на Дениса. – Надо еще.
– Да и правда слабоват. Погоди. Ложись на кровать.
Яна расслабилась и дала ногам подкоситься, стоя спиной к кровати. Денис, словно в замедленной съемке, смотрел, как она падала на мягкий матрас, ее волосы разлетались по сторонам, она соприкасалась с кроватью, и упругая поверхность еще немного подбрасывала ее вверх. Она смеялась.
Когда она устроилась поудобнее, Денис снял с нее трусы, скинул с себя всю одежду, достал из кармана сверток с коксом. Слегка дрожащими руками, не то от наркотика, не то от возбуждения, он высыпал немного белой пыли Яне на живот, ниже пупка. Раскатал дорожку до лобка. Он втягивал порошок сверху вниз, расположившись практически на Яне, чуть не задевая ее губы небольшим, но твердым, как гранит, членом.
«Что-то не пробрало», – чертыхнулся он и снова взялся за сверток. Его губы раскраснелись, он постоянно облизывал их, глаза горели. Он насыпал маленькую горку прямо на сосок Яне и втянул без купюры, засасывая прямо ноздрей.
Яна рассмеялась от внезапной щекотки и яростно скинула с себя этого чертова затейника, который нюхал сам, используя ее как подставку, и не делился. Она уложила его на кровать, но он то и дело пытался встать, трогал ее. Он игнорировал ее, когда она просила полежать смирно и дать ей тоже вспорхнуть с его тела в томной неге, глубоко вдохнув порошок.
Когда она поняла, что он достиг состояния like a god, вытащила пояс из отельного халата, который валялся рядом с кроватью, – должно быть, Денис хотел переодеться или приготовил его для Яны. Она игриво покрутила поясом у него перед лицом, словно тот был котенком, который смешно бросается на любую болтающуюся веревку. Но играть он не был настроен. Тогда Яна связала его руки поясом каким-то сложным узлом, который сама придумала на ходу или видела этот хитрый способ в каком-то эротическом фильме и сейчас чудом вспомнила.
Привязать руки было не к чему, гладкое изголовье без декора не было рассчитано для игрищ с фиксацией, разве что к ножкам кровати, но такие приготовления слишком трудоемки и в теперешнем состоянии только убьют всю страсть. Да и Денис уже немного успокаивался, он добровольно поднял связанные кисти над головой и перестал брыкаться, давая Яне возможность расположиться и «накрыть на стол». Она сыпанула много, целый сугроб снега ему на грудь. Втянула купюрой. На несколько секунд закрыв глаза и потирая нос, Яна застыла в ожидании новой порции состояния невесомости, когда кажется, что ты возносишься высоко над бренным миром. В этот раз она слабее ощущала удовольствие, но почувствовала возбуждение, как от нескольких чашек кофе за утро после бессонной ночи. Недолго думая, она пластиковой картой сместила остатки порошка с груди на живот, поближе к паху. Часть просыпалась на покрывало.
Дорожка расположилась параллельно полоске волос от пупка к лобку. Яна, повторяя жест Дениса, расположила таз над лицом своего партнера. Когда она вдохнула дорожку и замерла лицом в сантиметре от налитой кровью головки, Денис связанными руками раздвинул ее ноги, утыкаясь носом в промежность.
Он ласкал ее языком так жадно, будто стремился утолить голод. Обездвиженная Яна взяла в рот твердый член красно-синюшного цвета, просто чтобы не заскучать.
Тело не просто двигалось в пространстве легко, как в воде, оно обрело еще высокую чувствительность. Оргазм подошел вплотную, но никак не мог свершиться. Она не знала, сколько времени прошло, пока она пыталась кончить, но казалось, что прошли или секунда, или вечность.
Денис за это время успел скорчиться от долгожданного семяизвержения, его эрекция не спадала с тех пор, как Яна села к нему на колени. Но стояк не отступал, и он сразу же готов был направить голову Яны обратно к паху, не переставая облизывать ее клитор.
Яна встала с него в надежде получить оргазм другим путем.
– Презики есть? – спросила она, вытирая с подбородка каплю спермы, которая не полезла ей в горло и выплеснулась изо рта.
– А-а-а, блин, зачем же ты прерываешь такое блаженство? – Он протянул руки, чтобы его освободили, подлетел с кровати и шарил в кармане джинсов, которые валялись на кресле. – Есть, ложись. Нет, давай на четвереньки.
Пока он возился с упаковкой и непослушными руками натягивал ароматизированный клубничный презерватив, Яна смотрелась в зеркало во весь рост. Еще никогда она не нравилась себе так, как сейчас. Тело казалось еще стройнее, волосы, хоть и спутанные, блестели и струились по спине, рукам, груди. Когда ее нервный парень закончил приготовления, она швырнула его на кровать с такой силой, которой и не подозревала в себе.
– Какая ты дикая кошка!
– Заткнись. Если скажешь хоть слово, я тебя выпорю. – Она вытащила ремень из его джинсов и, сложив его вдвое, щелкнула перед носом, припорошенным порошком. – Все ясно?
– Можешь даже жестко отхерачить! – Он вошел во вкус и покорно лег на кровать, связывать больше не пришлось.
Яна села на него, с легкостью впуская член внутрь, подвигалась вперед-назад, скользя клитором по аккуратно подстриженному лобку. Что-то не то. Она резко встала и приложила палец к губам, давая понять, что никому здесь слова не давала. Яна положила маленькую пухлую подушку под его упругий зад. Снова села сверху. Так гораздо лучше.
Она двигалась, как ей нравилось, периодически меняя скорость и траекторию движения бедер. Меняла позиции, вместо обычной наездницы пробовала и азиатскую, и обратную, и русалочку. Сколько
