— Но я никогда… Такую машину…
— Давай шевелись, ничего трудного. Все хорошо, милый мальчик, не вырывайся. Скоро ты снова будешь счастлив. Бедный мальчик, она не пришла, я знаю, но скоро с тобой все будет в порядке…
Лейтенант Кэрей стоял у обочины и в замешательстве следил за удаляющимся «феррари».
Паллисер ждал в приемной больницы для мелких животных, пока Мендоса, вероятно, совещался с доктором. Паллисер все еще переживал первый опыт управления «феррари», тем более чужим «феррари», и был просто счастлив немного посидеть спокойно.
Мендоса вышел уже в пиджаке.
— Ну, по крайней мере, его теперь накормят и напоят. Не завидую тому, кто займется его шерстью, — там до черта работы.
— Что-то я не понял насчет кота, сэр, — сказал Паллисер.— Почему он так много вам говорит? Я имею в виду…
Мендоса взглянул на него, когда они вместе сели в машину.
— Видно, ты ничего не знаешь о кошках и о кошатниках. Ну, короче говоря, это заблуждение, будто кошки могут сами о себе заботиться. Особенно в городе. Кроме птиц, охотиться не на кого, и даже очень хороший охотник должен добывать себе пропитание восемнадцать часов в сутки. Этот кот — чистопородный длинношерстный перс, не ахти какой охотник но самой своей природе. Такие кошки нуждаются в превосходном уходе, их кто-то должен холить. По-моему, за нашим котом тоже ухаживали, пока он не остался один. К тому же тоже золотой амулет… Кто-то очень заботился о бедном животном. Хотя бы потому, что трехмесячный котенок этой породы стоит где-то около пятидесяти долларов.
— Пятьдесят баксов? — изумился Паллисер. — За кошку?
— За чистокровного дымчатого перса, — сказал Мендоса, закуривая.— Цена на них немного ниже, чем на другие, более экзотические породы. За Баст я заплатил сто двадцать пять, но тогда абиссинцы как раз вошли в моду. (Паллисер вытаращился на него.) Кто бы ни купил и ни ухаживал за этим котом, просто так его не бросил бы. Зная, что сам о себе он не позаботится. Не знаю, одно ли и то же лицо Дженифер Хилл и твоя блондинка и что с ней случилось, но произошло что-то для нее неожиданное, иначе по своей воле она не оставила бы кота без присмотра. На мой взгляд, шансы, что она и есть та блондинка, велики, потому что Маргарет Чедвик знала ее сестру, Женевьев Уолкер, одну из своих подопечных. И блондинка задушена в субботу ночью.
— Но какая связь?
— Не представляю, ответил Мендоса. — Надо искать, вот и все.
Он велел Паллисеру позвонить по телефону и послать несколько человек к дому в Алхамбре. Неожиданно Паллисеру взбрело в голову, что они совершают ужасный грех. Алхамбра — один из многих городов-спутников Лос-Анджелеса, и не входит юрисдикцию их управления. Сержант возбужденно поделился своим сомнением с Мендосой.
Мендоса, ловко обгоняя на «феррари» попутные машины, покачал головой.
— Нет, все в порядке. Эта улица как раз на границе и формально входит в Сити-Террейс.
— Ох, — только и смог промолвить Паллисер, удивляясь, что кто-то может запомнить все технические подробности карты округа Лос-Анджелес, ведь его составляют не меньше ста сорока отдельных коммун и еще не меньше шестидесяти одного города-спутника (со своей полицией и пожарной охраной), переходящего один в другой. Он сказал об этом Мендосе, не спрашивая, уверен ли тот, и встретил его веселый взгляд.
— Вы, ребята, слишком быстро сейчас продвигаетесь по службе. Я достаточно долго ездил на патрульной машине, чтобы запомнить несколько элементарных фактов.
Затем Мендоса замолчал, Паллисер, привыкший думать в тишине, тоже, и остаток пути они проехали, не проронив ни слова.
Дом уже не пустовал. Перед ним стоял «форд» Хэкета, и когда они остановились у обочины, появился Хиггинс и направился по дорожке к гаражу.
Мендоса глубоко вздохнул, не торопясь выйти из машины.
— Es dificil[48], — сказал он. — Что же, черт побери, здесь предпринять?
— Ну, рано пли поздно вы распутаете это дело, сэр,— осмелился подбодрить его Паллисер.— Оно выглядит довольно сложным, но вдруг что-нибудь обнаружится…
— А, дело! — сказал Мендоса. — Ну да, конечно, разумеется. Я насчет кота. Мы его взять не можем — Эль Сеньор этого не потерпит. Стокинг, естественно, тоже не может взять, у него уже есть, и довольно ревнивый. Что мне с ним делать? Красивый кот.
— Но он принадлежит этой Хилл…
— Которая, ставлю сто против одного, мертва. И которая, с той же вероятностью, — твоя блондинка. И ее единственная родственница умирает в Центральной больнице. У всех моих знакомых любителей кошек кошки уже есть. Хреново. Ладно, пора приниматься за работу…— Мендоса вышел из машины и направился к дому. Паллисер последовал за ним.
Хэкет в гостиной наблюдал, как Скарни снимает отпечатки пальцев.
— Там есть славный снимок, — сказал он и провел их в спальню, где указал на фотопортрет в рамке, стоящий на туалетном столике. В углу наискось написано: «Джинни с любовью, Дженни». На фотографии изображена прелестная светловолосая девушка, словно сошедшая с шоколадной обертки, с широко расставленными глазами и улыбающимися ангельскими губками бантиком.
— Может быть, — сказал Паллисер.
— Твоя очередная безумная идея, — сказал Хэкет Мендосе.
— Вовсе нет. Ее сестра была одной из подопечных Маргарет. Вот тебе и связь. Слабая, согласен. Но я, скажем так, не думаю, что настолько слабая, чтобы быть чистым совпадением, Арт. Она посильнее того факта, что обе они задушены в одну и ту же ночь.
— Понимаю, о чем ты говоришь, — согласился Хэкет. — Хочешь провести работы по полному списку? Так я и знал.
— Да, везде снять отпечатки.— Мендоса, засунув руки в карманы, начал ходить из комнаты в комнату и все осматривать.
Это был старый обветшалый дом, мебель старая и подобрана без особого вкуса. Не похоже, неожиданно подумал Паллисер, что здесь жили две молодые женщины, скорее, люди гораздо старше, скажем, угомонившаяся пара среднего возраста. Он почти наяву увидел их, небогатых бывших фермеров с традиционными, строгими взглядами на жизнь. Тяжелая мебель от «Сиэрс», «Роевак», аляповатая литография — морской пейзаж — в дешевой рамке над камином, коврик со стилизованным восточным орнаментом, гофрированные абажуры. Он решил, что две молодые женщины унаследовали дом от родителей или от дяди с теткой и очень мало в нем изменили, вероятно, из-за отсутствия средств.
Гостиная и столовая были объединены, как в большинстве калифорнийских бунгало, в одной длинной комнате в передней части дома с входной дверью посередине. Кухня со стороны столовой, из нее выход в очень узкий темный холл, в котором с одной стороны еще одна дверь в гостиную, а с другой — двери в две спальни и ванную между ними. В ванной капал кран. Белый кафель содержался в чистоте.
Паллисер из любопытства всюду следовал за Мендосой.
Мендоса заглянул в аптечку, где не обнаружил ничего необычного, кроме того, что она выглядела аккуратнее большинства других. Зашел в заднюю спальню. Двуспальная кровать со старомодной высокой спинкой в головах, комод, туалетный столик, торшер рядом с кроватью. В шкафу полно женской одежды. Комната очень опрятная, старомодная, но удобная. Небольшой ветхий ковер. На кровати голубое покрывало.
Другая спальня была чуть больше. Две кровати поновее, из клена. Большой комод с зеркалом. Туалетный столик. В платяном шкафу одежды поменьше. Коричневый ковер, покрывала на кроватях рыжеватые, одеяло, аккуратно сложенное в ногах одной из кроватей, подобрано под цвет ковра. На другой кровати одеяла не было.
Мендоса зашел на кухню.
— Взгляни, — сказал он Хэкету.
— Да, вижу. — Белая пластиковая сумка, упавшая со стола, ее содержимое рассыпано по полу.— Джон.
— Да, сэр.
— Посмотри, — показал Хэкет. — Кажется, эта сережка — парная к той, что была на блондинке.
Паллисер присмотрелся и ответил, что, без сомнения, так оно и есть.
— Что и требовалось доказать, — сказал Мендоса. — Очень хорошо. — Он осмотрел кухонный стол — обычный пластиковый столик с хромированными углами и желтой столешницей. Открыл холодильник, заглянул внутрь. С помощью авторучки — чтобы не оставит!, лишних отпечатков — открыл дверцы буфета. Полки чистые, покрыты яркой плотной бумагой. Затем он вышел на большую старомодную крытую веранду, где увидел старую стиральную машинку и лохань. Мендоса взглянул на заднюю дверь. В нижней ее части была устроена странная на вид штука, напоминающая увеличенные распахивающиеся шторки фотоаппарата. Он наклонился и нащупал предмет, прикрепленный к одной из ее половинок.
— Так, понимаю.
— Посмотрите на великого сыщика за работой, — сказал Хэкет. — Что здесь произошло, и когда?
— Так, сейчас у нас летнее время, — сказал Мендоса. — Темнеет в семь тридцать пять, верно? Так вот, что бы ни случилось, произошло это в субботу раньше этого времени.
