— Конечно, — согласился очкастый и поднял на колени дипломат. Щелкнули замочки, приподнялась крышка, и жадному взгляду Осипова открылись пачки купюр. — А ваши материалы?
— Вот, — Жорка тоже приоткрыл портфель, показав пачку листов, скрепленную большой канцелярской скрепкой.
— Да, да, — закивал очкастенький, — надо оценить.
— Не будем торговаться, — прервал Осипов.
— Но послушайте, — парень поправил очки, съезжавшие с потной переносицы, — вы предлагаете копии, а если у вас вдруг возникнет желание продать оригинал? Наши условия: половина сейчас, остальные за оригинал. И согласитесь, нужны гарантии, что материалы не будут вами восстановлены.
— Нет, всю сумму сразу! — облизнул языком пересохшие губы Жорка. — Читаете, соглашаетесь и выплачиваете. Потом едем вместе, но только вдвоем, за оригиналом. Я при вас пересчитываю бабки, чтобы вы не бросили мне куклу из газетки.
— Хорошо, — сразу же согласился очкастый. В другое время Осипов насторожился бы, но лежавшие в дипломате пачки денег притупили бдительность. — Давайте так: я начну читать, вы считать, но тут несколько неудобно… Может, выйдем на улицу?
Жорка задумался. С одной стороны, очкастый прав — нельзя же прямо в зале почтового отделения пересчитывать плотно уложенные в чемодане купюры. С другой — на улице могут подстерегать любые неожиданности.
Очкарик молча ждал, положив перед собой на стол сцепленные пальцы. На запястье — металлический браслет с японскими часами, по циферблату неумолимо бежит торопливая стрелка.
— Ладно, — Осипов встал, осмотрел полупустой зал почты: ничего подозрительного. — Пошли.
Жорка вышел первым и остановился. Очкарик не торопил, оставив право решения за инициатором встречи — это несколько успокоило Осипова. Зорко высматривая, не мелькнут ли где знакомые фигуры бойцов Вити Рунина, Жорка предложил:
— Может, к Патриаршьим прудам? — и, сойдя со ступенек крылечка, свернул в переулок.
— На прудах многолюдно, — догнав его, очкарик указал на подворотню, в глубине которой виднелся тихий зеленый дворик. — Не желаете?
Жорка не поддался легкомыслию и вновь внимательно осмотрел улицу, хорошо помня, что покойникам деньги не нужны. Пустынный проулок и сонный покой безжизненно застывших под жарким солнцем деревьев успокоили, и тогда он шагнул под гулкий свод подворотни.
Когда до выхода во двор осталось менее десятка шагов, впереди внезапно появилась машина, из нее выскочили какие-то люди и бросились навстречу. Сзади тоже скрипнули тормоза, но обернуться Жорка не смог. Ему стало плохо, ноги ослабли, противная пустота образовалась внутри. Из последних сил он вцепился в портфель и прислонился спиной к стене.
Вокруг происходило нечто непонятное. Откуда ни возьмись вынырнул мужик, сидевший с ним рядом на почте, ловко отбив удар неизвестного парня, начал выворачивать ему руки за спину. Покатились сцепившись два рослых малых, пытаясь подмять один другого, кто-то тащил к выходу из подворотни упирающегося очкарика.
Обретя способность двигаться, Осипов, зажмурив глаза, дико заорал и, не разбирая дороги, бросился прочь от страшного месива тел. Прощай, мечта о домике на берегу теплого моря, прощай все и плевать на все, лишь бы скорее отсюда, скорее! Вырваться и бежать по улицам туда, где толпа, где тебя никто не найдет!
Споткнувшись, он растянулся на земле, вылетел из рук портфель. Еще не успев почувствовать боль в ободранных ладонях, Жорка на четвереньках рванулся за ним, но его подхватили сзади подмышки и, не обращая внимания на отчаянное сопротивление, потащили к машине. Очутившись в глухом отсеке «уазика», услышав, как хлопнула закрывшаяся за ним металлическая дверь, не имеющая ручки внутри, Осипов понял: теперь за ним долго будут захлопываться тяжелые двери без ручек. Придется вставать и ложиться по команде, и впереди так много страшного, нежелаемого, приходившего к нему в кошмарных сновидениях, заставлявших больно сжиматься сердце. И Жорка глухо застонал, закрыв лицо руками.
Надежда, что Левино заведение удастся отыскать быстро, не сбылась. Фомин тыкался из одного переулка в другой, кляня распоследними словами архитектурное управление города и хитроумного Виктора Степановича. Потом начал выспрашивать у прохожих, где столовые, рестораны или шашлычные, приходил, смотрел, проверял их дворы — так дело пошло быстрее.
Язык до Киева доведет. В справедливости этой поговорки Юрка убедился, когда, выслушав разъяснения словоохотливого старичка, вышел к ресторанчику без названия, спрятавшемуся в тихом переулке. Нашел! Вон дверь, прикрытая марлевой занавеской, а вон там, в углу двора, они осматривали Левин аппарат. Юрка неожиданно растерялся. Думал, найдет, ворвется, все раскрутит и вывернет наизнанку. А тут деловитая разгрузка продуктов из машины, рой мух над помойкой, забранные частой сеткой окна. И аппарата Льва Михайловича не видно… Еще не приехал или уже сменил среду обитания?
Сгорбившись, Фомин потерянно поплелся прочь от найденного и вдруг оказавшегося ненужным двора. Что он, в самом деле, Шерлок Холмс? Нет, кишка тонка… О чем говорить с Левой, что тот скажет о Викторе Степановиче? Сделает круглые глаза и отопрется от всего, да еще в милицию позвонит. Ну, если не в милицию, то Виктору точно доложится.
Усевшись на лавку около остановки автобуса, Юрка уставился на проезжую часть дороги — просто так, от нечего делать. И вдруг не поверил глазам — мимо него серебристо-серым облаком проплыл аппарат Левы, а следом, как рыбка-прилипала, проскочил «жигуленок» с Мироном. Юрка даже привстал — на такую удачу и рассчитывать было трудно.
В голове у Фомина завертелись картинки из зарубежных фильмов, где герой-одиночка смело вступал в схватку с мафиози. Но здесь не кино, а Юрка Фомин не западный супермен — у него голые руки, никаких документов, почти нет денег, а Мирон проезжает мимо на машине. Посидит у Левы на втором этаже, поговорит, скушает шашлык и, сев в «жигули», помчится дальше.
Однако мысль уже засела в Юркиной голове и упрямо требовала действия.
Отыскав двушку, Фомин вошел в телефонную будку, набрал номер Светланы:
— Это я… Не разъединяйся! Позвони Глебу, я оставил карточку с его телефонами, пусть подъедет сюда. Записывай адрес… Здесь тот, из метро… Я сам с ними разберусь, чтобы ты не считала меня трусом и предателем!
Не слушая, что она кричит в ответ, повесил трубку — он решил действовать, не дожидаясь приезда Глеба.
Пройдя через двор, Юрка с независимым видом подошел к двери, ведущей в запутанные коридоры хозяйства Льва Михайловича, беспрепятственно вошел. Пока все складывалось удачно.
Поднявшись по лестнице, Фомин прокрался по коридорчику к дверям зала, прислушался — тихо. Вот это номер, значит, они сидят не здесь? А где? Наверняка у Левы есть кабинет. Искать, спрашивать? Нет, не стоит привлекать к себе внимание, лучше спуститься по лестнице вниз и там подождать Мирона.
Мирон появился неожиданно. Он сбежал вниз по лестнице и прошмыгнул мимо, мазнув по лицу Фомина пустым взглядом, но, сделав еще шаг, обернулся.
Не дав ему опомниться, Фомин шагнул вперед и ударил, целясь в живот, но сам наткнулся на жесткий кулак Мирона. И тут же боль взорвалась у Юрки под ребрами. Увидев около лица пряжку ремня на поясе брюк противника, Фомин изо всех сил боднул в нее лбом и, уже падая вместе с Мироном на пол, успел поймать его руку, вывернуть ее, ломая кисть болевым приемом. Злобная радость охватила Юрку — теперь не выпустит! Мирон охнул.
— Вставай! — встряхнул его Юрка. — Пошли к машине, ну!
На счастье двор был пуст. Подтащив Мирона к «жигулям», Юрка заставил его отпереть дверцу и приказал:
— Полезай!
Тот послушно нырнул внутрь, морщась от боли. Следом за ним быстро уселся Фомин.
— Что теперь? — спросил Мирон.
— Сам знаешь, — оборвал Юрка. — Давай, вези к главному шефу. Как там вы его называете, пророк, что ли?
— Не поедем, — уныло ответил Мирон. — Можешь не верить, но я его не знаю. Его никто не знает.
— Не ври! — зло ткнул его кулаком в бок Фомин, отметив, что Мирон боится, поскольку не знает его намерений.
— Да пойми ты, я правду говорю, — стукнул ладонями по баранке Мирон. — Ты ответь, чего добиваешься?
— А чего добиваешься ты, карауля меня по всем адресам? — прищурился Юрка. — Вы говорите о правде, вот и я хочу ее знать. Понятно?
— Понятно, — Мирон обреченно вздохнул. — Искали тебя, чтобы все уладить, пока ты дров не наломал…
— Ага, поэтому решили прирезать в подворотне? Кто знает вашего шефа? Виктор?
— Наверное… Отвезти к нему? Тогда ваши желания увидеться совпадут. Только не тычь мне кулаком под ребра, а то врежемся в кого-нибудь.
Мирон включил мотор.
— Дам тебе совет. Не при на Виктора рогом, а то получишь по челюсти, — доверительно посоветовал он Юрке. — Тем более он запретил тебя даже пальцем трогать, когда разыщут. Цени.
