Ради того, чтобы это никогда не сбылось, не жалко уничтожить любой, пусть даже самый гениальный, плод человеческого разума!..
Почему же ты тогда не уничтожишь "оракула" прямо сейчас, спросил внутренний голос. Зачем ты продолжаешь пользоваться его услугами? Сожги его, утопи в реке, выбрось в мусорный ящик!.. Что: слабо?!. На словах-то ты, как и все, - умник, а на деле - слаб человек?..
Сам дурак, огрызнулся Рамиров. Чтобы бороться с врагом, нужно до конца изучить его. Должен же я иметь полное представление о том, на что еще способен этот головной убор?!.
Но, возражая так самому себе, Рамиров с тихим ужасом понимал, что его невидимый оппонент все-таки прав... Слаб человек, слаб!..
РЕТРОСПЕКТИВА-8. АКСЕЛЬ
Ян вышел из подземки на поверхность в центре, где не бывал уже бог знает сколько времени. Перемены бросались в глаза.
Прямо на ступенях подземного перехода сидели проститутки. Когда Рамиров проходил мимо них, одна оторвалась от бутылки дешевого вина и хрипло проворковала:
- Мальчик, курс любви сегодня упал еще на десять пунктов, так что спеши воспользоваться!
- Не будь дурой, Лорка, - процедила другая, меланхолично жевавшая жвачку и одновременно мрачно разглядывавшая огромную дыру на черном, заканчивающемся выше колена чулке. - Не видишь, что этот мальчик безденежный херувим?
- Ангелочка можно обслужить и в кредит, - сказала третья, окутанная облаком табачного дыма, и хихикнула.
Рамиров молча прошел мимо девиц, миновал шмыгающего носом молодого человека, торгующего с лотка армейским обмундированием и медалями, отказался от предложений юрких валютных менял и вырвался наружу.
И сразу оказался совсем в другом мире. В этом мире расплачивались не наличными, а с помощью электронных банковских карточек, здесь жратва и шмотки изобиловали на каждом шагу, здесь ходили в костюмах по пятнадцать тысяч юмов, сшитых на заказ у известных модельеров, здесь тротуары из настоящего мрамора мыли ежедневно с мылом, здесь сверкали зеркальные витрины, а вывески на заведениях были написаны непременно золотыми буквами. Рамирову даже показалось, что и воздух пахнет не свежестью, и уж тем более не выхлопными газами, смешанными с вонью помоек, а дорогой парфюмерией. Одним словом, на каждом шагу здесь пахло большими деньгами.
На центральной площади, как раз напротив управления полиции, высился огромный, высотой с двухэтажный дом, экран публичных объявлений. Он был виден из любой точки площади. Смотреть по нему, конечно, было нечего реклама и прочая лабуда, нескончаемый поток которой лился дневно и нощно по ти-ви. Однако, людям в этом мире, наверное, было совсем нечего делать, если они подолгу глазели на голографическое изображение, переливавшееся сотнями цветных оттенков, как гигантский мыльный пузырь.
Время от времени реклама прерывалась очень важными и срочными частными объявлениями - например, о пропаже породистой собаки, за нахождение которой предлагалось баснословное вознаграждение...
Когда Рамиров проходил мимо стоянки такси, на исполинском экране вдруг появилась чья-то знакомая физиономия, и казенный голос за кадром с тревожной интонацией объявил:
"Внимание, внимание! Экстренная информация! ЮНПИСом и службой государственной безопасности срочно разыскивается человек по имени Ян Рамиров. Гражданам, располагающих любой информацией о его местонахождении, гарантируется крупная премия"...
Только теперь до Рамирова дошло, что физиономия на экране - его собственная, это явно была его старая фотография, наверное, изъятая из личного дела, которое так и осталось в архиве ЮНПИСа.
Значит, бывшие коллеги решили устроить охоту на меня. Причем, в лучших традициях, с привлечением к этой охоте падкой на материальную выгоду общественности... Как когда-то на Диком Западе: за голову индейца премия!..
Рамиров почему-то почувствовал себя так, будто заявился в полном костюме на нудистский пляж. Конечно, за прошедшие годы лицо его изменилось, причем наверняка не в лучшую сторону, но, видимо, опознать его еще можно... Это что же, ходить теперь постоянно в маске? Или в черных очках? Или совсем не высовывать носа из своей норы?
Вполне понятная злость охватила Яна, ему вдруг стало почему-то казаться, что расфуфыренные, пахнущие как передвижные парфюмерные лавки, прохожие косятся на него с подозрением.
- Ну, что ты так на меня, уставился, сволочь? - сказал Рамиров шедшему навстречу толстяку в дурацкой тирольской шляпе с павлиньим пером. Уцепившись за руку толстяка, следом влеклась тощая дама в бархатном платье, на которой не было живого места от драгоценностей.
- Пардон? - осведомился толстяк, на всякий случай приподнимая шляпу. - Что вы сказали?
- Я сказал, чтобы ты не пялился на меня, как на оборотня, - сказал Рамиров. Дама охнула и мгновенно побелела. - Послушай, я - такой же человек, как и ты. Не лучше, но и не хуже!.. И если ты думаешь, что я чужой в вашем уютненьком мире, что здесь место только таким, как ты и твоя баба, то ошибаешься!..
- Джеймс! - придя в себя, заверещала дама писклявым голосом. - Пойдем отсюда быстрее, не позволим этому типу испортить наш моцион!
- Безобразие! - трясущимися губами прошлепал толстяк, с отвращением глядя на Рамирова. - Нарушение общественного порядка! Этот оборванец наверняка из "бывших"! И куда только смотрит полиция?!
Вокруг постепенно стала скапливаться горстка людей, явно ведущих пресный образ жизни, а потому жаждущих хоть каких-нибудь развлечений. Пусть даже в виде скандала в общественном месте...
Рамиров почувствовал, что уже не владеет собой. Он шагнул к толстяку, но кто-то взял его сзади под руку.
Ян покосился и увидел простое, открытое лицо с короткой стрижкой. И форменный шлем водителя такси.
От человека густо несло пивным перегаром.
- Не гони волну, дружище, - посоветовал он Рамирову. - Эту жиреющую публику убивать надо, а ты им что-то доказывать взялся. Пойдем-ка отсюда.
Рамиров по инерции попытался вырваться, но хватка у человека в фуражке была мертвой. Такой хваткой только винтовку со штыком держать.
- А ну, дорогу! - рявкнул таксист в толпу, и зеваки послушно расступились.
Он отвел Рамирова на стоянку такси, втолкнул в машину, захлопнул дверцу, сел за руль и рванул с площади на приличной скорости. Сзади раздались запоздалые полицейские свистки, забегали какие-то люди в мундирах, но человек гнал машину сначала по улицам, потом по каким-то переулкам, не обращая внимания ни на переполох среди дорожных полицейских, ни на сигналы светофоров, ни даже на Рамирова.
Когда Ян уже подумал, что таксист забыл о его существовании, тот вдруг сунул ему ладонь и кратко сообщил:
- Аксель.
Рамиров замялся. Потом сказал:
- Ян.
Человек искоса глянул на него. Усмехнулся:
- Тот самый, которого только что показывали там, на площади? - И, не дожидаясь ответа, продолжал: - Я тебя сразу приметил. Я же бывший разведчик, а в разведке положено держать ушки на макушке и все примечать... Служил?
- Служил, - подтвердил Рамиров.
- А сейчас что делаешь?
- Да так... Ничего.
- Ты что - еще не в Легионе? - удивился таксист и так крутнул руль, объезжая колдобину, что Рамиров едва удержался на сиденье. - А за что тогда тебя метут?
- Куда мы едем? - спросил Рамиров.
- Послушай, - сказал Аксель. - Сегодня наши собираются в одном месте. Если хочешь - поедем вместе.
Кто такие "наши", он не стал уточнять. И так все было ясно.
- А что там делать? - Рамиров изобразил сомнения.
- Знаешь что? - сказал Аксель. - Я сразу сообразил, что ты свой человек. Поэтому давай-ка поговорим честно, без всяких китайских церемоний...
Он свернул из крайнего левого ряда к тротуару, под носом у попутных машин, и остановился. К такси тут же сунулся какой-то тип в плаще, несмотря на отсутствие дождя, с дамским зонтиком и пухлым портфелем под мышкой:
- Освободился, шеф?
- Пошел ты, - сказал через окошко Аксель и поднял стекло.
Повернулся к Рамирову:
- Если уж ты такой крутой, Ян, то с этой гнилью надо по-другому обращаться. Понимаешь, они разжирели именно за наш счет. Разогнали армию, прикрываясь красивыми словами, и пусть, значит, милитары подыхают себе на здоровье! А они будут пить, жрать и трахаться! Много лет они сюсюкали: "человек с ружьем, человек с ружьем! Защитник наш и опора!" А как только ружье у этого человека отобрали, так он сразу - не человек, а так, отбросы общества, над которым можно всячески измываться... Квартиры лишить, к примеру... или пенсию отменить. И все - прогресс, мол, прогресс! Я это слово "прогресс" на дух уже не переношу, меня блевать от него тянет!..
Он ударил ребром ладони по рулю и помолчал, успокаиваясь.
Потом неожиданно спросил:
- Ну, что - поедем на слет ветеранов, Ян?
Рамиров устало прикрыл глаза. Вот в чем все дело, подумал он. Когда идет большая драка, то нужно обязательно быть на чьей-то стороне. Или ты с нами, или против нас. Или ты "наш", или "не наш", а, стало быть, - враг... Так уже тысячу раз было, и еще тысячу раз будет, а тот, кто все же будет пытаться остаться в стороне, станет врагом для обоих драчунов. Господи, неужели этот мир изначально задуман так, чтобы в нем непременно были "свои" и "враги" и чтобы больше всего доставалось ударов тому, кто пытается разнять дерущихся?!.
