У Виктора действительно были дреды, о чем мне говорил Сал Бонаделло; они были длинные и сальные, и свисали на спину и по бокам, очень похожие на веревки, сплетенные из пыли и грязи. Если бы он мог стоять вертикально, то по меньшей мере два дреда волочились бы по полу. Интересно, а они у него никогда не застревали в спицах его инвалидной коляски?
Кстати, об этой коляске. Это было совершенно невероятное достижение высоких технологий. Не имею представления, какие там таились чудеса и механизмы, но, как мне кажется, там было достаточно всякой электроники, чтобы управлять космическим шаттлом. Выглядело все это так, словно принадлежало к отдаленному будущему. Спинка была закрытая, она загибалась аркой над его головой, где к ней крепилось что-то вроде круглой консоли толщиной по крайней мере в дюйм.
Виктор нажал указательным пальцем на кнопку клавиатуры управления, и от консоли отделились несколько небольших компьютерных экранов, которые расположились под разными углами примерно в футе от его головы. Хотя мне с моего места не было видно этих экранов, на одном из них, видимо, имелись электронные часы, потому что Виктор посмотрел на него и сказал:
– Вре…мени у нас ма…ло. Да…вайте нач…нем.
На нем был тренировочный костюм, темно-синий с вертикальными белыми полосками на одной стороне куртки. На вид очень дорогой, вероятно, индивидуального пошива, что заставило меня осознать, как это, должно быть, затруднительно для людей маленького роста и с ограниченными средствами найти себе подходящую одежду. О подобных вещах никогда не задумываешься, пока не окажешься в такой вот ситуации.
Мы сидели в главном зале, где стены были сложены из кирпича и увешаны картинами и прочими достопамятными вещичками, напоминающими об Италии. Наш стол был больше других, но все они были покрыты белыми скатертями, свисавшими до самого пола, и на них стояли небольшие вазы с композициями из искусственных цветов.
Когда я сюда приехал, Хьюго ждал меня стоя. Он так и остался стоять. Я сперва не понял, в чем дело, но потом догадался, что у него просто не было иного выбора. И стол, и стулья были слишком высоки, чтобы он мог удобно устроиться. Так что он остался стоять и пялиться на меня.
Я кивнул ему.
– Привет, Хьюго, – сказал я.
После чего увидел промельк чего-то желтого и понял, что это Хьюго оскалил на меня зубы. Если такой пристальный взгляд способен убить человека на месте, я обречен.
К нам подошел молодой человек и сказал:
– Кухня еще не работает, но я могу принести вам кофе и пирожные или печенье, если желаете.
– А ливера нет? – прорычал Хьюго, не отрывая взгляда от меня. И тут я внезапно понял, отчего его взгляд такой угрожающий – он совсем не моргал. По сути дела, он ни разу не моргнул с самого моего появления здесь.
Служитель несколько сконфузился.
– Я не официант, – сказал он. – Я просто уборщик, так что не очень хорошо знаю меню. Могу, наверное, попросить сливочного сыру или копченой семги.
Никто ему ничего на это не ответил, поэтому я сказал:
– Думаю, мы тут просто побеседуем, но спасибо за предложение. – После чего подумал и добавил: – Вы не могли бы убрать эти цветы? – Не думаю, что Виктор успел засунуть в эти цветочки «клопа», но зачем мне лишний риск?
Служить унес цветы, и я начал переговоры. Хьюго я сказал:
– Знаете, для духовного наставника вы немного слишком сварливы.
– Пошел на хер! – провизжал он.
Я пожал плечами. Я уже начал привыкать к этому его немигающему взгляду. А Виктору я сказал:
– Вам обязательно меня обыскивать? Чтоб удостовериться, что на мне нет ни микрофонов, ни магнитофонов?
– В этом нет не…об…хо…димости. Я уже про…ска…ни…ровал вас, – ответил Виктор и чуть шевельнул головой, указывая на экраны.
Я ни на секунду не поверил в его способность просканировать меня, иначе он тут же обнаружил бы пистолет, который я прикрепил липкой лентой сзади к пояснице.
– Толь…ко не при…ка…сайтесь к пи…сто…лету, что у вас за спи…ной. – Потом Виктор добавил: – Го…во…рить по боль…шей час…ти будет Хью…го. По по…нят…ным при…чинам.
– Ну и отлично, – сказал я, гадая, на что еще способно это его инвалидное кресло-каталка. – Итак, расскажите мне, как вам удалось прихватить спутник-шпион?
– Это конфиденциальная информация, – резко бросил Хьюго. – Мы проводили боевой эксперимент. Подробности знает только тот, кому нужно знать.
– Ага, но я как раз из тех, кому это нужно знать, – сказал я. – Мне приказано найти людей, которые влезли в компьютерную систему спутника, и убить их. Вот я и задаю вам вежливый вопрос, и это не обсуждается.
Хьюго ухмыльнулся и оскалился на меня, словно я какое-то вредное насекомое.
– Это угроза? – спросил он.
Я вздохнул.
– Я приехал сюда в надежде упорядочить наши отношения, но если это не получится, я могу просто свернуть вам обоим шею.
Хьюго по-прежнему не моргал. Он повернулся лицом к Виктору:
– Можно мне?
Виктор кивнул. Хьюго расстегнул молнию на куртке Виктора. Весь торс последнего был обвязан взрывчаткой.
Я попытался сделать вид, что меня это совершенно не трогает, как будто подобные происшествия случаются со мною сплошь и рядом. Но не думаю, что мне удалось кого-то этим провести. Тем не менее, я продолжал напирать:
– А детонатор где?
Хьюго посмотрел на стол. Сперва я ничего не понял. Потом сказал:
– Да вы шутите!
Я отодвинулся вместе со стулом на пару футов от стола и медленно приподнял край скатерти. Под столом сидели два карлика. Один целился прямо мне в промежность из револьвера 38 калибра. У другого к левой руке был примотан скотчем детонатор. И указательный палец его правой руки завис прямо над большой красной кнопкой. Я глубоко вздохнул и кивнул обоим карликам под столом.
– Расслабьтесь, ребята, окей? – Опустил край скатерти. – Вообще-то, – продолжил я, – мне наплевать, как вы увели этот спутник. Мне просто нужно сказать своему боссу, почему такого больше не случится.
– Он уже знает. Они установили там блокировку.
– И она работает?
– Работает, – ответил Хьюго. Потом улыбнулся и добавил: – Пока что.
– Мы не бу…дем ее про…би…вать. Я о…бе…щаю, – сказал Виктор.
Я с минуту изучающим взглядом смотрел на своего работодателя, лишенного возможности держаться вертикально. У него было детское личико, несколько опухшее в результате, как я полагал, многолетнего употребления лекарств. Я уже хотел было что-то сказать, когда он вдруг мне улыбнулся. Это была не просто улыбка или какая-нибудь противная, вызывающая гадливость гримаса; нет, это была широкая, искренняя, обаятельная улыбка. И видеть ее, вот такую, да еще и в столь неподходящий момент – это поразило меня больше, чем вид взрывчатки на его торсе или этих карликов под столом. Виктор наморщил свое личико, как это делают детишки на игровой площадке в детском садике, когда один из них не имеет шансов быть взятым в команду, таким, кого никто не хочет к себе взять. Потом тихим, жалким голоском он произнес:
– А раз…ве мы не мо…жем про…сто быть друзь…ями?
Это был поразительный момент для любого – мгновенная трансформация из смертельно опасного карлика в беспомощного инвалида. Сейчас он казался добрым, милым, почти достойным восхищения. Если бы Кэтлин оказалась сейчас здесь, уверен, она тут же заявила бы: «Ох, как это мило!». Но Кэтлин здесь не было, и ей в промежность никто не целился из револьвера.
– Что же, достаточно убедительно, – сказал я. – Постараюсь держать своих людей подальше от вас. Теперь следующее: что случилось с Моникой?
Хьюго спросил:
– Вы знакомы с Фатхи, дипломатом?
– С отцом или сыном?
– С обоими. Отец – дипломат, он из посольства ОАЭ. Мы продали Монику ему.
Да, у этих Виктора и Хьюго полным-полно сюрпризов, так что стоит ли особо удивляться? Но я все же удивился, даже был шокирован. По правде говоря, я был просто поражен, так поражен, что не мог придумать никакого разумного вопроса. И вместо этого сказал:
– Она была на тот момент жива?
Хьюго рассмеялся.
– Ему совсем ни к чему мертвая секс-рабыня.
Я попытался обмыслить эту информацию.
– Она еще здесь, в стране?
– Да, ее тело здесь.
Значит, она в конце концов стала трупом. Дарвин будет доволен. Но все же кое-что еще не сходилось.
– Вы наняли меня, чтобы я убил Монику. И я ее убил. Но вы отследили меня с помощью спутника, зацапали ее тело, вернули ее к жизни и продали в качестве секс-рабыни. А теперь она снова мертва, верно? Прошу простить за нахальство, но мне это кажется перебором с убийствами. Почему вы просто не заказали мне ее похитить?
Хьюго ответил, что на то у них имелись две причины. Во-первых, имел место некий конфликт интересов, поскольку они планировали продать ее террористам, а я занимаюсь контртеррористическими делами. Во-вторых, они желали убедиться, что в состоянии оживить ее после того, как хорошо подготовленный киллер сделал все, что в его силах, чтобы ее убить.
