– Что случилось? – повторила Даша. – Почему вы такие грязные? Как будто в грязи валялись... в луже... Где вы такую грязь-то нашли... А воняет от вас... Куда вы в машину?! У меня и чехлов-то нету... В них Васик заворачивался, они у Пункера остались... Ольга, что случилось?
– Поехали скорее отсюда, – сказала я, закрывая за собой дверцу машину.
* * *
Света сидела в глубоком кресле напротив стоящего перед ней Степана Леонидовича. В комнате, увешанной дорогими коврами ручной работы, мягко грел приглушенный свет, едва слышная музыка струилась из динамиков громадного музыкального центра.
Степан Леонидович был спокоен и тих. В руках его покоился широкий бокал с теплым коньяком, такой же бокал держала на ладони и Света.
Света смотрела, как призрачно и необычно преломляется свет в тонком стекле бокала и лениво размышляла:
«Довольно просто это было – успокоить взбесившегося Степу. А что? Это я только вначале растерялась... Так неожиданно все произошло, так быстро... Он откуда-то появился, с ходу начал орать и размахивать руками... Да еще и этот неуемный дурак Антон, который теперь отдыхает в подвале дома этого загородного особняка, куда Степа меня привез. Мне только нужно было успокоиться и с помощью нескольких движений сделать так, чтобы Степино сознание вновь оказалось в моей власти. А теперь... А что теперь? Мне нужно немного отдохнуть и подумать, как быть дальше. Можно попросить Степу освободить Антона – и тогда мы с Антоном нанесем второй удар, который точно раздавит охотницу на ведьм, Ольгу... Или – черт с ним с Антоном... Попрошу Степу помочь мне. Он ведь целиком в моих руках, сделает все, что бы я ни попросила – да-с, искусство... Искусство любви!»
Степан Леонидович что-то проговорил.
– Что? – переспросила Света, отвлекаясь от своих мыслей.
– Я говорю, может быть, съездим в свадебное путешествие? – повторил свой вопрос Степан Леонидович. – Ты ведь согласилась выйти за меня замуж... А пока там еще с официальной частью разбираться – загс, бумаги, то-се... Мы пока прошвырнемся по Тихому Океану или... В Америку сгоняем, а? Или в Японию? У меня там друг живет. Как ты смотришь на то, чтобы в Японию съездить на недельку?
– Положительно, милый, – улыбнулась Света, – только сначала мне нужно уладить кое-какие дела в России.
– Какие дела? – нахмурился Степан Леонидович. – Ты имеешь в виду этого придурка, который сейчас в подвале? Так ты только скажи – он завтра же будет на нарах париться. Статей на него навешают, как гирлянд на елку... – Степан Леонидович хихикнул.
– Да нет, – вздохнула Света, – я не этого придурка имею в виду... Есть у меня одна большая проблема. Которую я никак не могу решить. Вот уже очень долгое время.
– Говори, – с готовностью отозвался Степан Леонидович, – все будет исполнено в двадцать четыре часа, дорогая...
Света открыла рот, но сказать ничего не успела. Мягкий свет неяркой электрической лампы вдруг вспыхнул, точно молния, и комната мгновенно погрузилась во мрак.
Несколько минут Света сидела неподвижно, ощущая как бешено колотится ее сердце.
Потом она робко позвала:
– Степа...
Но никакой Степа ей не ответил.
Голос говорил с ней из темноты, и Света узнала этот голос.
– Я дал тебе то, что сделало тебя выше всех этих людей, – было первое, что услышала Света, – и взамен потребовал исполнения миссии. Очень важной миссии для меня и для тебя. Ибо, если нет покоя для меня, то не будет покоя и для тебя – моего эмиссара и избранника.
– Я знаю, – тихо ответила Света, склонив голову и чувствуя, как ее тело наполняет тревожное возбуждение, какое бывает перед дракой или принятием важнейшего решения.
– А что ты делаешь? Что ты делаешь, дьявол тебя раздери?!
Света не нашлась, что ответить.
– У тебя был прекрасный шанс уничтожить охотницу на ведьм, но ты этот шанс упустила. Ладно... это можно списать на твою неопытность. Я дал тебе в помощь фигурку Болотного Человека, но ты не смогла правильно использовать и это преимущество...
– Я делала все, как ты сказал... – сумела выговорить Света.
– Болотный Человек не в силах справиться с охотницей на ведьм! – голос, который слышала Света разрастался и заполнял собою бездонную черную пустоту, разливавшуюся вокруг. – Ты должна была принять его помощь, но не оставлять его один на один с охотницей. Его задача была – просто отвлечь внимание охотницы на ведьм и дать тебе возможность уничтожить ее... А теперь я навсегда его потерял...
Света не знала, что ей говорить. Голос, звучавший во внезапно наступившей черной пустоте, то гремел так оглушительно, что у Светы гудело в ушах, то смолкал почти до неслышного шепота – голос был всесилен, он мог заставить Свету сделать все, что угодно – мог убить ее одним лишь словом и у Светы не было сил сопротивляться ему – она это знала.
– У тебя остался последний шанс уничтожить охотницу на ведьм, – на этот раз голос звучал тихо и глухо, – ты должна использовать то главное, чем обладаешь благодаря мне. Ты поняла, о чем я говорю?
– Поняла, – ответила Света и перед глазами у нее мелькнула темная комната, рвущееся из стороны в сторону пламя факелов, два топчана, на одном из которых она сама, а на втором – страшное чудовище, одновременно похожее и на волка, и на человека...
– Охотница на ведьм уже рядом. Она скоро будет здесь. Убей ее...
– Но как она нашла меня?!
Голос больше не звучал. Свету осторожно прищурила глаза и осмотрела бесконечную черноту, начавшую уже, впрочем, понемногу сереть.
Ничьего присутствия она больше не ощущала. И после второго удара бесшумной молнии, она вновь очутилась в той самой комнате загородного особняка, куда привез ее Степан Леонидович.
– Так, какая, говоришь, у тебя проблема есть? – повторил вальяжно прогуливающийся взад-вперед Степан Леонидович, отпив глоток коньяка из своего бокала. – Чего ты замолчала, дорогая?
Света хотела ответить ему, но потрясение, которое она только что пережила было слишком сильным.
Бокал с коньяком выскользнул из ее рук, мягко упал на пол и покатился по ворсу дорогого ковра, расплескивая коньяк. Степан Леонидович провожал бокал удивленным взглядом, а когда он поднял глаза на Свету, которая еще секунду назад спокойно сидела в кресле, то вздрогнул и попятился.
Света, вскочив на ноги, тревожно втягивала ноздрями воздух, совсем по-звериному принюхиваясь.
– Что с тобой, дорогая? – дрожащим голосом спросил Степан Леонидович.
Она не ответила.
– Что с тобой? – повторил он. – Ты ведешь себя как-то...
Договорить Степан Леонидович не успел, потому что Света вдруг зарычала, оскалив зубы и уставилась на него невидящими глазами.
– Она уже близко, – глухо проговорило зубастой пастью похожее на волка огромное существо, которое только что было Светой, – она совсем рядом... Я должна уничтожить ее...
– Света... – стуча зубами, выговорил Степан Леонидович, отчаянно сжимая в трясущихся руках бокал с трепещущим по стеклянным стенкам благородным напитком, – Свет-та... Света-та-та... По-по-по-по... мо-мо...
Очевидно, Степан Леонидович хотел позвать на помощь. Но в глазах оборотня уже загорелись огоньки осмысленности. Оборотень опустился на все четыре лапы и упруго прыгнул на Степана Леонидовича. Одно неуловимое движение сверкнувших в мягком полусвете приглушенной электрической лампы огромных клыков, раздался полузадушенный хрип, плеснула кровь – и в угол комнаты откатился какой-то круглый предмет...
Это была голова Степана Леонидовича.
* * *
Я знала, что времени у меня осталось совсем немного. Не понимаю откуда, но – знала.
Даша остановила машину у ближайшего киоска, я купила две большие бутылки водки, которые отец Никодим немедленно употребил по назначению. Компанию священнику-алкоголику составил Васик, заявивший, что не пить, когда другие бессовестно жабают на его глазах – это просто невозможно.
Результатом всех этих событий оказалось то, что Васик уснул на заднем сиденье, сразу после акта распития. Отец Никодим попытался сделать то же самое, но был разбужен мною и немедленно погружен в транс. В этом состоянии он снова получил от меня установку на поиск Светы.
Итак, через сорок минут, после того, как мы с отцом Никодимом вышли из квартиры, где для нас была приготовлена ловушка, автомобиль, управляемой Дашей летел туда, куда указывал опять опьяневший священник.
Скоро мы выехали за город.
Еще полчаса по загородному шоссе и вот мы уже свернули на проселочную дорогу, которая, к удивлению и удовольствию Даши, была хорошо вычищена и прекрасно асфальтирована.
Дорога привела нас к большому дачному поселку. Как только мы въехали в поселок, отец Никодим, еще не выведенный мною из транса, вдруг забился в припадке смертельного ужаса и мне стоило больших трудов его успокоить.
