– Значит, мы уже близко, – пробормотала я сквозь зубы, – мне почему-то кажется, что очень скоро всей этой истории придет конец.
– Я надеюсь, – проговорила бледная Даша, выкручивая руль на очередном повороте, – что конец будет благополучным... Какой страшный припадок был у нашего священника... Ольга, нам обязательно идти с тобой туда, куда он тебя приведет?
– Нет, – сказала я, – совсем не обязательно. Даже более того – нежелательно. Это очень опасно, насколько я понимаю...
Даша кивнула и судорожно перевела дыхание. Отец Никодим сидел очень прямо, словно вбитый в сиденье гвоздь, и остекленевшими глазами смотрел на дорогу. Изредка он тихим голосом говорил:
– Направо... Налево...
– Вспомнила! – вдруг вскрикнула Даша. – Я вспомнила!
– Что ты вспомнила? – спросила я.
– Этот дом... Куда вы заходили с отцом Никодимом! Это же тот самый дом – там жил... живет Антон, про которого я тебе говорила... которому просила помочь. Помнишь?
– Да, – ответила я, думая совершенно о другом, – помню. Но какое это сейчас может иметь значение?
– Никакого, – выдохнула Даша, – что его проблемы по сравнению с нашими? Я как подумаю о том, что ждет... Мне жутко становится. Особенно после твоих рассказов... болото... зеленые уродцы и змеи...
– Стой! – заорал отец Никодим.
И я, и Даша – вздрогнули. Даша вдавила педаль тормоза в днище машины – заскрежетали тормоза – и автомобиль стал.
Отец Никодим сидел молча. Гримаса непереносимого ужаса то и дело искажала его лицо.
– Дьявол... – бормотал он, – дьяволово семя... Дьяволовы дела...
Наконец он замолчал и, дрожа, поник головой.
Минуту мы сидели молча. Смотрели на возвышавшийся перед нами загородный особняк.
Что меня ждет там?
– Может быть, – плывущим голосом спросила Даша, – я пойду с тобой?
Она не смотрела мне в глаза.
– Нет, – сказала я, – это мое дело. Ведь это я – охотница на ведьм.
* * *
«Это не тот... не главный... как его... Степан Леонидович, – думал Антон, разглядывая стоящего перед ним человека, – Наверное, какой-то его... соратник. Охранник. Начальник охраны, насколько я понимаю... Куда это меня притащили? Подвал какой-то»...
– Говорить будешь, нет? – зевнув, в сотый, наверное, раз, спросил начальник охраны. – Давай, говори скорее, я спать хочу... Всю ночь вчера не спал. Так как тебя зовут?
– Да пошел ты, – снова повторил Антон.
– Ты ведь меня доведешь сегодня, – задумчиво проговорил начальник охраны, – я вот Диме скажу, а он из тебя котлету сделает...
Он кивнул на одного из своих двух подручных.
«Если бы не эти наручники, – думал Антон, орудуя в замке наручников тонким гвоздем, который он нашел в багажнике, где его везли, – можно было бы броситься на этого ублюдка и задушить его... Сейчас, сейчас... Та-ак... Теперь один поворот влево... Успел бы задушить, прежде чем эти два барбоса убьют меня... Хоть бы узнать, что со Светой... Жива они или нет? Плевать, что оно говорила, на все плевать, лишь бы только она жива была... Та-ак, теперь один поворот вправо»...
Двухметровый Дима, пережевывая что-то уродливо вытянутыми, как у крокодила, челюстями, неторопливо подошел к Антону и несколько раз несильно ударил его носком своего ботинка в грудь.
Антон закашлялся.
– Добавь ему! – резко приказал начальник охраны, – а то мы с ним и правда до завтрашнего утра просидим. Спать хочется невыносимо...
Антон в последний раз ковырнул гвоздем замок наручников.
Дима отошел назад, отводя для удара правую ногу, как это делают футболисты, потом ринулся вперед, а потом произошло то, чего никто из присутствующих в темной подвальной комнате с низкими потолками не ожидал увидеть.
Антон неожиданно ушел от удара Димы, поднырнув у него под ногой. Начальник охраны успел только открыть рот, а Антон, наручники которого болтались на одной руке, выпрямился за спиной у соображающего – что, собственно, произошло – Димы; и ударом локтя сбил его с ног.
Дима без звука рухнул на пол. Антон одним прыжком настиг стоящего у противоположной стенки второго верзилу и за секунду до того, как он успел достать пистолет, с размаху ударил его своими наручниками в лоб. Глаза верзилы закатились, он медленно опустился на колени. Антон обхватил его голову руками – одна ладонь на затылок, другая под подбородок и резко крутанул влево. Что-то хрустнуло, и верзила повалился ничком.
Уже хромая и задыхаясь, Антон подошел с обалдевшему начальнику охраны и ударом ноги выбил из-под него стул.
– Па-па... Па-дожди! – закричал тот, барахтаясь на грязном полу, – Не... не надо! Не убивай! Договоримся!
– Нечего мне с тобой договариваться... – прохрипел Антон, стоя над ним, а потом закричал:
– Где Света?!
Начальник какое-то время молчал, по всей видимости, что-то лихорадочно соображая.
– Я вам отдам Свету, а вы меня оставите в живых, – заявил он наконец.
– А как ты это сделаешь? – усмехнулся Антон. – Скажи, где она, я все сделаю сам.
– На третьем этаже в последней по коридору комнате, – жмурясь и задыхаясь, торопливо проговорил начальник охраны, – не убивай.
Антон сбил его со стула ударом кулака в висок. Начальник охраны вытянулся вдоль стены. Антон оглянулся по сторонам.
Он заметил, что у неподвижно лежащего возле стены Димы майка сзади характерно оттопыривается. Антон шагнул туда, наклонился и вытащил из-за пояса Димы небольшой револьвер. Проверил предохранитель, откинул барабан и заглянул в внутрь него.
«Две ячейки пусты, – отметил Антон, – всего четыре патрона, но если умело обращаться, то и этого хватит. Я никого не собираюсь убивать. Мне нужна только моя Света»...
Антон медленно поднялся и, держа пистолет наготове, вышел из подвальной комнаты к поднимающейся наверх лестнице.
* * *
Перелезть через глухой двухметровый забор мне помогла Даша. Потом я осталась одна. Пробираясь через заснеженный сад, я все не могла никак избавиться от того, чтобы не проговаривать то, что я узнала от зеленого поганца, едва не погубившего меня.
Эти страшные сведения просто не давали мне покоя и мне нужно было выплеснуть информацию, проговорив ее – хотя бы мысленно.
«Вот и получилось так, что снова пришлось мне встретиться с Захаром, – крутилось у меня в голове, – заочно, конечно, но тоже – мало приятного. Значит, эта Света – эмиссар Захара. Она научил ее искусству любви, что было необходимо хозяину Светы – некому Феликсу – для охмурения богатых клиентов. Не просто охмурению, а... Захар научил Свету и еще нескольких девушек Феликса, как посредством любовных утех полностью подчинить себе сознание партнера. А Феликс этим успешно пользовался, ведь богатые клиенты исполняли любую просьбу девочек... Это так, но, как я узнала, у Захара были еще кое-какие планы... Когда он узнал, что Света обладает исключительными паранормальными способностями, он открыл их для нее, как когда-то для моей сестры и для меня. Но, чтобы не повторить той ошибки многолетней давности, Захар оккупировал сознание Светы, превратив ее в подобие зомби. Она подчиняется каждому его желанию, когда он связывается с ней при помощи телепатии».
Сад закончился. Я вышла на тщательно вычищенную дорожку, ведущую к дому. Кажется, за мной никто не наблюдал, но почему мне кажется, что кто-то постоянно на меня смотрит?
«Оборотень... Тот самый сибирский оборотень, который столько жизней погубил в Сибирской тайге. Его все-таки застрелили, устроив грандиозную облаву – об этом еще все желтые и не очень газеты писали, а по телевидению долгое время еще шли споры – это оборотень был или просто волк – потому что тела убитого чудовища так и не нашли... А не нашли тело, потому что приспешники Захара похитили его... Подробностей я не знаю, но оборотень, в котором, кстати, люди Захара одним только им ведомым способом поддерживали жизнь, оказался в Таиланде, а потом... Перед самым отъездом Феликса с девочками из Таиланда, Захар провел ритуальный обряд, в результате которого духовная сущность чудовищная заняла место искусственно парализованной духовной сущности Светы, а это значит... а это значит, что девушка в любой момент может превратиться в огромного человекоподобного волка. Да... все это я прочитала в подсознании одного из слуг Захара – того самого зеленого поганца».
Я обошла вокруг дома и остановилась у главной двери. Только так я могла проникнуть внутрь – через дверь. Окна высоко и закрыты наглухо металлическими ставнями, а карабкаться на крышу и попытаться взломать дверь чердака... это не для меня. У меня свои способы.
* * *
Я просто постучала в дверь. Человек, который посмотрел в глазок, на секунду застыл на месте, а затем, подчиняясь энергетическим потокам, льющимся из моих глаз, безропотно открыл дверь и отступил в сторону, пропуская меня. А потом застыл, точно окаменев.
