коридора был еще как минимум один, через другой лабораторный корпус, но там я никогда не была, и еще путь к нему пересекался с маршрутом Джессики. Черт!
Недолго думая, поспешила в спортзал, который оказался пуст.
Телефон Руди неожиданно зазвонил. Вытащила из кармана, сбросила. В коридоре послышались крики. Ее телефон зазвонил еще раз. И я его выключила, зажав кнопку сброса, снова убрала в карман и поспешила в противоположную сторону зала, завидев там выход на стадион. Плохо, что без куртки и без шапки, могу и заболеть. А может, просто спрятаться в тренерской?! Тем более крики становились все ближе. Казалось, вот-вот кто-то войдет в спортзал.
Добежала до помещения, дернула дверь — открыто!
Забежала внутрь. Кромешная темнота разбавлялась слабым светом от мутных окон со стороны двери. У окон стояли учительские столы со стульями, на стенах за ними висели полки с наградами. А по центру, напротив двери — витраж с медалями и рядом, справа от него гостевой диванчик. А еще, конечно, в воздухе витал невыносимый запах пыли и пота. Куда без него. Чуть было не собралась выскочить обратно. Однако в спортзал в следующий миг вбежали двое, резко заставляя передумать. Правда, с моего места сквозь мутные окна стекол были видны только силуэты. Но судя по злобным крикам — ошибки быть не могло. Это Джессика и одна из ее прихлебательниц.
— Что там за шум? — проворчал за моей спиной недовольный голос, скрипнув пружинами гостевого дивана. Я же с ужасом обернулась. Хотя в темноте лица было не разглядеть, но я все-таки узнала этот голос: — Ричи, ты?!
— О, знакомые все люди… — Кузен буквально сорвался с места и схватил меня за руку да заткнул ладонью рот, не позволяя кричать.
— Давай-ка стой смирно, Тинка. Подождем, как эти визгливые курицы уйдут, а потом мы с тобой побеседуем. — Его неприятный, ехидный голос ничуть не вселял надежды на мирный разговор, но я все же нашла в себе силы, чтобы собраться и не впасть в панику.
— Мм-м… — промычала я тихо. Кузен же хмыкнул и отнял руку.
— Я и сама тебя искала, пусти, не убегу. Есть предложение.
— Что? Неужто папочкина кровь проснулась и ты начнешь меня шантажировать, как Уильям? Да?
Странное дело, но эта реплика из его уст звучала скорее похвалой, нежели оскорблением. И мне ничего не оставалось, кроме как кивнуть.
— Свершилось! — довольно воскликнул он, прибавив с усмешкой: — А то мы уж было все перепугались, когда ты начала раздавать направо и налево компроматы — дело всей нашей жизни. И даже не за деньги, а просто так. Неслыханное дело!
— Да уж, — вырвалось у меня в который раз за день.
А рука невольно скользнула в карман штанов. Но вспомнив то, как вчера в спешке одевалась и не переложила перцовый баллончик, чуть не взвыла на луну с досады. Однако удержалась и закусила губу, состряпав скорбную мину.
— Э-э-э, не вздумай кричать! — прошипел он, вновь надвигаясь на меня.
Я же решила отвлечь его от мысли вновь закрыть мне рот, потому спросила на опережение:
— Где флешка, Рич?
— Флешка? Ха! А вот она… — И он действительно полез в карман своей куртки и достал оттуда серенький плоский овальный накопитель без опознавательных надписей. Все, как Нистром любит. — Теперь твоя очередь отвечать. Пароль для расшифровки данных, живо!
— А то что? — Кажется, мой голос даже не дрогнул. — Убьешь? Кишка у тебя тонка, Ричи.
— Да что ты обо мне знаешь! — взревел он громко и кинулся тут же что-то искать на диване. А я прислушалась: крики в спортзале стихли. И в следующий миг дверь тренерской распахнулась, и меня резко вытащили наружу со словами:
— Будь здесь.
Это был Леймар.
— Эй, куда?! Стоять на месте, стрелять буду! — надрывно прокричал Ричи. Андриан же выдохнул и юркнул в тренерскую. Послышались звуки борьбы, разбития стекол, а затем раздался громкий шлепок, и по полу покатилось что-то тяжелое. Легути же жалобно всхлипнул, пропищав: — Вот, возьми, только не убивай! Я… я все скажу!
Мне же все это время было страшно, страшно за Чулана… Да так сильно, аж сердце в груди чуть ли не останавливалось с каждым резким звуком. Равно как и ноги не слушались, не позволяя сдвинуться с места. А когда в распахнутом настежь дверном проеме показался Ричи с заплывшим глазом и разбитой губой, а следом за ним целый и невредимый Леймар, удерживающий первого за шею, то невольно выдохнула и прослезилась.
— Топай давай, — приказал моему кузену Андриан, толкая того вперед. Легути упал на колени предо мной и запричитал.
— Я… я не хотел! Ты же понимаешь, вся родня осталась без финансов. Отец Тинки нам совсем ничего не оставил, понимаешь?!
В ответ же только разозлилась, причем больше на себя (что волновалась за Леймара), а не на этого хлюпика. И все же ответила:
— А что он вам должен был оставить, Ричи? Скажи?! Я никак не пойму, в чем заключалась ваша работа? В том, чтобы жить в нашем доме да ходить по салонам красоты? Вы же сами спускали до цента все, что Уильям вам давал. То на ставки на собачьих бегах. То на залоги за преследование. И прочее, прочее, прочее…
— Но… но мы же выполняли его поручения! И кто-то иногда попадался… ты же понимаешь, что это была часть нашей работы!
— Никто вас не заставлял жить вместе с нами в Соуз Роерсити, Рич. Вы сами сделали выбор в пользу роскошной и легкой жизни… Ведь так? Сколько, скажи мне… Сколько раз ты за всю свою жизнь катался на круизном лайнере? Ты думаешь, я не знаю и не слышала все ваши разговоры?! Ваши советы друг другу, как легко развести моего отца на бабки! — последние слова я и вовсе кричала на весь спортзал, нависая над моим поникшим кузеном. — А в конце и вовсе сговорились с Викторией и убили моего отца!
— Нет! Нет-нет! Уильям же сам… Разве его кто-то убил?..
— Его отравили.
— Я… я не знал! Н-не участвовал. Поверь! Как ты сказала, Виктория? Да, припоминаю, она пару раз подходила к нам с критикой Уильяма… Точно! Что-то там предлагала, но мы с братом отказались… И никто, никто не хотел смерти твоему отцу, поверь… Потому что все боялись тебя и того, как ты нас ненавидишь, никто бы и руку не поднял на…
— Кристин, я все понимаю. Но весь колледж стоит на ушах. Тебя ищут, а Джессика уже сидит у директора, дает показания. Нам нужно спешить. — Леймар все же решил прервать
