лизать!..
– Откуда ты про нее знаешь? – ахнула Юлия.
– Да господи, кто же про эту прошмандовку не знает-то? Про нее последний таракан камерный и тот знает. В тюрьме почта работает не как на воле, – хмуро ответила Зинаида. – А ты, Яна, у нас теперь козырная дама. Сладкой будет твоя жизнь на зоне, – пообещала заключенная.
– Спасибо, – ошарашенно ответила Цветкова, понимая, что ее жизнь сделала качественный скачок от скидки в «Л’Этуаль» до почета и уважения на зоне.
– Слюни Шурик распустила, рот расслабила. Наверное, хотела что-то гадкое тебе сказать, а тут резкий и сильный удар по вертикали и… всё! Язык откусила. Да ты у нас, Яна, ворошиловский стрелок. Точное попадание! Будет теперь наша Шурик немая, – сказала Юлия.
– Так ее теперь комиссуют. На хрен она сдалась в органах? Здесь и с языками-то идиотов девать некуда.
– Вот и хорошо, что вы освободитесь от такой сотрудницы, – махнула рукой Яна.
– Да, с работы ей придется уйти, и гадости свои она при себе оставит. Люди и так от нее шарахались. Будет теперь сидеть в своем доме, который для себя отгрохала… – расписала Юлия печальное будущее Шурика. – Только сначала тебя убьет, Янка. Уезжать тебе надо…
– Здрасьте – уезжать! Куда? Я, между прочим, в следственном изоляторе, а не в санатории, – нахмурилась Цветкова.
– А я здесь как раз по этому поводу, – приблизилась к ней Зинаида. – Я от Зои. Помнишь ее? Ты, Юль, если хочешь, уши закрой или просто молчи. – Она снова повернулась к Яне. – Побег тебе готовим. Нельзя здесь оставаться.
– Побег из больнички? Чтобы нас тут всех наизнанку вывернули? – ахнула Юлия.
– А лучше, если у вас мертвячку с перерезанным горлом найдут? Говорю, закрой уши! – шепнула Зинаида.
– Как вы себе это представляете? Мне еще один побег повесят? – испугалась Яна.
– Слушай меня… – Зинаида сняла рабочий халат и осталась таком же халате. – Надевай, – протянула она снятый халат Яне. – Повязывай платок, убирай под него свои приметные волосы. Вот возьми ведро. И ссутулься маленько. В глаза, кого встретишь в коридоре, не смотри!.. Иди уверенно. Туда-сюда по полу шваброй шеруди, чтобы не подумали, что ты без дела шатаешься…
– Меня так прямо выпустят? Вы с ума сошли? – изумилась Яна.
– Там, в конце коридора справа, незаметная дверка. Вот ключ от нее. Быстро открой и схоронись. Это подсобка для инвентаря. Очень маленькая. Закроешься изнутри. На всякий случай, когда шухер начнется, прикинься ветошью в углу. Там этого добра полно. Посмотрят и выйдут. Может, и не заглянут… – подробно разложила ей план побега Зинаида, вкладывая в руку холодный металлический ключ – явно самодельный.
– И долго мне там сидеть? Под этой ветошью? – смирившись, спросила Яна. – Меня же всё равно найдут!
– Не найдут, мы их пустим по ложному следу, – пояснила Зинаида. – Они тебя за забором искать будут. Да и Юлька подтвердит, что ты в окно выскочила, вырубила ее и выскочила.
– Чего? – не поняла медсестра. – Кто меня «вырубила»?
– Я! – ласково ответила Зинаида и со всей дури без замаха врезала ей правым хуком в лицо.
Яна не успела даже вздрогнуть, не то чтобы испугаться. Она как заворожённая смотрела в удивлённые глаза Юлии, в которых жизнь замерла и погасла. Юлия медленно осела на пол.
– Тихо-тихо, девочка, вот так. За хорошее дело страдаешь, всё зачтётся, – аккуратно уложила на пол безжизненное тело Юлии Зинаида.
– Святые угодники! Вы не убили ее? – выдохнула Яна.
– Вырубила на время, – снисходительно пояснила Зинаида.
– Одним ударом!.. Вы, что, боксом занимались?
– Девушка хлипкая, не шибко подготовленная… А я? Я в женскую сборную союза по гребле входила. Рука у меня, да, тяжелая… А удар уже в зоне по первой ходке поставила. Я на многое мастерица. Зоя абы кого к тебе не послала бы… – пояснила Зинаида.
– Да вы с ней друг друга стоите!.. Обе – творческие личности… – грустно взглянула Яна на свои перебинтованные запястья.
– Всё во благо… – усмехнулась Зинаида. – Мы вообще-то двоюродные сестры. Продолжательницы криминального рода, – хихикнула она. – Но, хватит болтать!..
Зинаида деловито обмотала руку подолом халата и разбила окно. Затем достала из кармана небольшой сосуд с желтоватого цвета жидкостью и полила железную решетку. Та начала шипеть и растворяться на глазах.
– Концентрированная азотная кислота, разбавленная серной. Адская смесь! – похвасталась Зинаида. – Ты, получается, вырубила медсестричку и выпорхнула на волю. Этаж-то первый. Зойка бутылку для себя берегла. Но раз такой случай… Ну, что стоишь? Валим отсюда! Как я говорила? Медленно и спокойно. Ключ от палаты я уже у Юльки подрезала…
Время тянулось ужасно медленно. Яна не знала, сколько она сидит в ужасном, тёмном и плохо пахнущем помещении, дрожа, с пульсирующей болью в коленке. Сердце бешено билось – сто пятьдесят ударов в минуту.
После того как Зинаида отключила медсестру Юлию и заставила Цветкову, переодетую уборщицей, идти в каморку, у Яны, как назло, просто отказала нога. Она вообще наступить на нее не могла из-за острой боли в колене. Да оно и понятно, пошла-то она только сейчас, до этого лежала в койке и не догадывалась о степени катастрофы.
Зинаида взялась сопровождать Яну.
– Ты не переигрывай, – шептала она, двигая шваброй по полу и неумолимо приближаясь к заветной дверце. – Мы не в фильме про зомби снимаемся. Иди нормально, не привлекай лишнего внимания. Тряпкой протирай стены! Уже близко. Не обращай ни на кого внимания, занимайся своим делом. Если тебя сейчас вернут в лазарет, то всё – дело труба. Второго шанса не будет.
Яна старательно возюкала половой тряпкой по стенам.
В этот раз удача была на их стороне. Несколько прошедших мимо сотрудников не обратили на них никакого внимания, и они добрались до нужной двери без приключений. Зинаида оставила ее возле двери в каморку для инвентаря, а сама, прихватив ведро и швабру, мгновенно испарилась без следа.
Яна не с первого раза засунула ключ в замочную скважины и с замиранием сердца толкнула дверь. Больше всего она боялась со стуком обронить ключ. В каморке ей сразу пришлось чуть ли не в два раза уменьшиться в размерах, согнувшись пополам. Дверь Яна, как и велела Зинаида, закрыла за собой, но та прилегала не плотно. Впрочем, это было спасением, так как единственным светом в этом помещении был тот, что просачивался сквозь щели из коридора. Было душно и пыльно, сильно хотелось чихать. Она перевернула ведёрко, смахнула пыль с его дна и села как на табуретку. Никакой ветоши и хотя бы половой тряпки она здесь не обнаружила. Яна сидела и тревожно
