рукава выглядывала татуировка.
– Ты думаешь, наш старший братец [23] кто? Может, пойдем разберемся? – вопил он.
Да только меня не напугаешь: если начнем разбираться, я окажусь сильнее, это точно.
– Ты чего ухмыляешься? – загорланили с другой стороны.
Ну вот, начали цепляться. Я быстро оглядела их: сообразительных не видно. Я надеялась, вдруг здесь есть какой-то главарь с правом принимать решения, но зря – нормально пообщаться с якудза не получится.
– Что ж, пойдемте, – обратилась я к Гиндзи, и тот радостно закивал.
Он спешно зашагал передо мной, гораздо быстрее, чем шел сюда: видимо, сильно перепугался. И мы сели в «бентли», который припарковали немного поодаль.
– Ну как? – наконец громко спросил он, хотя было ясно, что бравада напускная.
– Что ж, работать из-за шестерок действительно сложно. К тому же они слишком мелкие, с ними не поговоришь. У них приказ, поэтому драться не полезут, но и полиция не пошевелится. Ищут, похоже, по-своему старательно, так что сейф они найдут – это только вопрос времени.
Я оперлась подбородком на руки и задумалась.
– Наверное, остается только нанять побольше людей и задавить их числом. Но если дойдет до потасовки, разбираться придется долго. Тут уж точно появится полиция, и именно нас могут обвинить в избиении подростков.
Гиндзи сказал, что у него неподалеку есть какое-то жилье, так что мы решили пока перебраться туда. Минут через пятнадцать показалось небольшое деревянное здание вроде охотничьего домика. Внутри была большая гостиная, объединенная с кухней, второй этаж тоже никак не отделялся от первого. Лестница вела в единственную спальню.
– Решил пожить в лесу, вот и купил недавно, – гордо заявил Гиндзи.
Вот она какая – мужская романтика? Только что дрожал перед якудза, а теперь рассказывает, что хочет жить один в лесу?! К счастью, я умею вести себя прилично и тактично промолчала.
Гиндзи включил отопление, и скоро стало тепло. Тем временем я открыла ноутбук и вывела на экран подробную карту места, где лежал сейф.
– Вряд ли его можно вытащить сетью: слишком далеко, да и глубина порядочная. Видимо, все-таки придется обращаться к дайверам. Эти там все время торчат?
Гиндзи кивнул.
– Я нанял охрану, чтобы приглядывали за ними: похоже, они разделились на две смены.
– Надо же, как стараются в такой холод! Неужели гоняются за наградой? Наверняка есть более эффективный способ заполучить деньги. Интересно, зачем им этот сейф?
– Не знаю, – пожал плечами Гиндзи. – Ладно еще мелкое или среднее предприятие, но такие крупные компании, как «Морикава фармасьютикалз», редко связываются с якудза.
– А нет какой-нибудь подозрительной дочерней фирмы?
– Дочерних фирм, конечно, много. Но как узнать? Я ведь вообще не имею отношения к управлению, толком и не в курсе.
– Кстати, а почему вы не имеете отношения к управлению компанией? – наивно спросила я, и он расплылся в радостной улыбке.
Очевидно, Гиндзи ждал этого вопроса. Сейчас-то он расскажет о себе любимом.
– Это долгая история…
– А вы покороче, – подтолкнула я его, но рассказ все-таки оказался длинным.
Все началось сорок лет назад, когда двадцатилетний Гиндзи влюбился в экономку по имени Миё.
– Сдержанная, но очень хорошая женщина, – рассказывал он так, будто это было вчера.
Говорят, мужчины вечно хранят память о своих бывших – видимо, это действительно так. Я почти без интереса пропускала мимо ушей историю о театрах, куда они вдвоем ходили, и о тайных встречах. В общем, их связь становилась все прочнее, и Миё забеременела. Гиндзи на радостях заявил, что женится, и девушка ответила согласием, однако на следующий день пропала.
Уже позже он узнал, что его родители, которые тогда были еще живы, выследили влюбленных и выгнали Миё из дома вместе с нерожденным ребенком. Гиндзи ее искал, да так и не нашел.
Однако обязанность внести свой вклад в семейное дело на него давила, поэтому он и раньше-то учился без особого рвения, а после той истории родня парню стала противна, и он сбежал. Жил сам по себе, кое-как справлялся. На похороны отца не явился.
Когда же Гиндзи узнал о смерти матери, ему самому уже было больше пятидесяти. Обида на семью, которую он испытывал в молодости, поблекла, и на похороны он все-таки пришел. Это положило начало восстановлению отношений: по крайней мере, на семейные празднества его стали приглашать.
– По-моему, вполне обычная история, – призналась я, и Гиндзи надулся.
В этот момент он настолько был похож на обиженного Эйдзи, что я даже вздрогнула.
– Ну, извините, что обычная. Впрочем, со стороны видно иначе, чем изнутри, – многозначительно, но не очень настойчиво завершил свой рассказ мужчина.
Я снова задумалась о якудза, как вдруг зацепилась за слова собеседника:
– Действительно, со стороны видно не то, что изнутри…
– Да-да, так что моя жизнь по-своему…
– Гиндзи, а у вас есть вертолет? – перебила я.
Он посерьезнел.
– Вертолет? Можно одолжить у приятеля, а что?
– Шестерки мешают нам поднять сейф с берега, так давайте пригоним вертолет и спустим дайверов прямо с него. Если лезть с ними в прямую стычку, мы наверняка проиграем, зато можем контратаковать деньгами.
Гиндзи с удивленным видом кивнул.
– Только найдем ли мы дайверов, которые захотят с этим связываться? – пробормотал он.
Меня разозлило, что он будто говорил о чьих-то чужих делах.
– Не найдем – значит, сами прыгнете. А если не хотите сами нырять, то найдите, – отрезала я.
Гиндзи опять надулся и поник. Ну вылитый Эйдзи!
Вертолет и дайверов Гиндзи нашел через неделю. Ранним утром мы собрались на аэродроме в Синкибе, надели шлемы и спасательные жилеты и уселись сзади.
Вообще-то не было необходимости брать меня, да Гиндзи вцепился:
– А вдруг понадобится говорить с мафией?
Конечно, если мы зависнем в небе, шестерки не доберутся до нас, но мой спутник, видимо, очень уж напугался после предыдущей встречи.
На вертолете от Токио до Каруидзавы мы добрались меньше чем за час. Никаких пробок, удобно – насколько я поняла, именно так Гиндзи с компанией отправляется играть в гольф.
Когда мы зависли над нужной точкой, тряска стала ощутимо сильнее: сиденье вибрировало так, что у меня зачесались ягодицы. К тому же снаружи дуло, и было довольно холодно: несмотря на перчатки, пальцы совершенно окоченели.
Мальчишки за окном глядели в небо и показывали на нас. Похоже, они что-то кричали, но отсюда не было слышно. Зато это очень бодрило.
Я повернула голову: судя по всему, Гиндзи обожал вертолеты – он улыбался во весь рот. Завидев якудза, этот взрослый ребенок показал им язык, и я снисходительно вздохнула.
Еще с нами сидели два дайвера – бывшие служащие Сил самообороны
