– Танцевал с тобой?
– К моему неудовольствию, да.
– Как могла такая примерная девочка, как ты, якшаться с хулиганом?
– Может, я чуть-чуть понимала его. А потом, между двумя особами, сильными женским и мужским началом, всегда возникает какая-то связь. Наверное, это особый вид энергии. Ты со мной согласен?
– Ты говоришь о сексуальном влечении?
– Его не изгнали из общества. Когда пошли такие разговоры и настоящие пьяницы и бандиты начали открыто говорить, что он – один из них, Уолтер надел костюм и галстук, пошел в местную «малину» – жуткий, грязный кабак в восьми милях от города – и затеял ссору, о которой, я думаю, говорят по сей день. Он высмеял всех.
– Сколько ему тогда было лет?
– Поверишь ли, пятнадцать.
– Как ты могла ничего мне о нем не рассказывать?
– Энергичный, – продолжала Жози. – Умный, красивый и энергичный. Делал все по-своему, ни у кого не спрашивал дозволения. Не каждого выгоняют как из школы, так и из притона. Я его боготворила.
Жози потупила взгляд.
– И поженились мы, как говорится, через труп моего отца. Я рассказывала тебе, что твой дед умер от сердечного приступа, когда я заканчивала школу.
– Да. Надо бы отметить этот факт в моей медицинской карте, ежели доведется ее заводить.
– Уолтер получил место пилота. Возил фермеров, горных инженеров, разнообразное оборудование. Опрыскивал поля. Иногда я понятия не имела, где он находится. Работа его постоянно зависела от погоды, – Жози налила кофе себе и Флетчу. – Я сразу забеременела. Я думала, что ребенок нам необходим, мы оба его хотели. Тогда мне и в голову не приходило, что такие решения не принимаются спонтанно. Мы купили жилой трейлер. Мне казалось, что мы счастливы.
– Откуда ты могла знать, что думает он?
Жози вздохнула.
– Все говорили, что этот парень, Уолтер, раз он женился и готовится стать отцом, обязан бросить летать и ездить на мотоциклах. То есть перестать быть Уолтером. В то время я полагала такие разговоры естественными. Он, теперь я это понимаю, воспринимал их иначе.
– Перейдем к главному – ко мне.
– Ты родился на десять дней раньше срока. Уолтер обещал, что во время родов будет со мной. А оказался на другом конце штата. Моя мать позвонила ему, чтобы сообщить радостную новость. Он сказал, что немедленно вылетает домой. Над штатом проходил грозовой фронт, и ему советовали немного обождать с вылетом. Он поднялся в небо. И не прилетел.
– Разбился в авиакатастрофе?
– Прошло семь лет, прежде чем мы смирились с его смертью. После того как весной растаял снег, начались поиски его самолета. Ничего не нашли.
– Он умер при родах.
– Загадочная фраза, прошу извинить меня за нее. Я всегда полагала, что это лучший ответ. Я подразумевала под ней следующее: он садился в самолет, отрывался от взлетной полосы, летел в кромешной тьме над штатом Монтана к жене и сыну, думая о них. Ты понимаешь? Мне хотелось верить, что в самолете он думал о нас. Это мне казалось самым важным, независимо от того, жив он или мертв.
– Может, и понимаю. Самую малость.
– Кем был Уолтер? Кто он теперь?
– Моя одежда, наверное, высохла.
Жози пристально посмотрела на Флетча.
– Куда ты полетишь?
– Не знаю.
– А когда узнаешь?
– В аэропорт дорога длинная.
– Могу и я поцеловать новобрачную?
Флетч решил, куда полетит, лишь когда вошел в здание аэропорта с грязным конвертом в руке и увидел Барбару и Олстона, стоящих у регистрационной стойки.
– Где ты был? – спросила Барбара.
– Куда ты уехала?
– Куда уехал ты?
– Я не знал, где тебя искать.
Олстон закатил глаза.
– Синди и ее подруга улетели? – спросил Флетч.
– Да, – кивнула Барбара.
– А где наш багаж?
– Улетел.
– Утром я все проверил, – добавил Олстон. – Так что можешь не беспокоиться.
– Улетел, значит?
– Улетел.
– Нам он понадобится.
– О нет. До него уже не добраться.
– Посадка вот-вот закончится, – напомнила Барбара.
– Значит, багаж еще не улетел.
Олстон посмотрел на часы.
– Мы не летим? – спросила Барбара.
– Летим, – Флетч повернулся к Олстону. – Ты ей ничего не сказал?
– И не собирался.
– В Колорадо мы не летим, – пояснил Флетч.
– Зато летит наш багаж.
– Надо снять его с самолета.
Олстон ударил себя ладонью по лбу.
– Лыжи!
– Пошли, – распорядился Флетч.
– Билеты у меня, – пристроился к нему Олстон. – Сдай их. Багажные квитанции тоже у меня. Получи багаж.
– Мы не летим? – повторила Барбара.
– Летим. Олстон, багаж надо перекинуть к стойке «Бритиш эйр» в международной секции аэропорта.
– Изменился рейс? – спросила Барбара.
– Мы меняем самолет.
– Но летим в Колорадо?
– В Лондон.
– В Лондон, что в штате Колорадо?
– В Кению.
– В Лондон, который в Кении?
– В Найроби, столицу Кении.
– Найроби! Кения!
– В Африке.
– Африка!
– Восточная Африка.
– Восточная Африка...
– Разве ты не говорила, что последуешь за мной хоть на край света?
– Никогда. Ты не можешь найти даже пиццерию в Малибу.
Барбара резко ускорила шаг, обогнала Флетча, заступила ему дорогу. Глаза ее сверкали.
– Флетч! Что происходит?
– Мы летим в Лондон. Потом в Кению.
Олстон продолжал шагать.
– Скажи мне, что происходит!
– Мы получили свадебный подарок. Билеты до Найроби, столицы Кении.
– От кого? Скажи мне! Флетч! Газета отправила тебя в командировку? Во время нашего медового месяца?
– Нет, нет! Ничего подобного.
Олстон, с билетами и багажными квитанциями в руках, уже объяснял ситуацию представителю административной службы аэропорта. Удовольствия от беседы представитель не получал.
– Ничего у тебя не выйдет!
– Не выйдет чего?
– Не буду я сидеть в паршивом номере паршивого отеля, пока ты будешь носиться вокруг, выискивая материал для своей газеты! Не для того я еду в свадебное путешествие.
– Говорю тебе, эта поездка – подарок! Свадебный подарок. Мы отлично отдохнем.
– Как бы не так. Подарок от газеты!
– Нет. Не от газеты.
– Кто еще мог оплатить тебе поездку в Африку?
Представитель административной службы стоял, приложив к каждому уху по телефонной трубке, продолжая при этом слушать Олстона.
– Мой отец.
У Барбары округлились глаза.
– Твой отец?
– Полагаю, что да.
– Ты не ответил «да» на вопрос проповедника, теперь говоришь: «Полагаю, что да». То есть ты полагаешь, что путешествие в Африку – свадебный подарок твоего отца?
– В определенной степени.
У стойки Олстон с жаром убеждал представителя административной службы.
– У тебя никогда не было отца. Или отцов было четверо.
– Какая разница.
– Какой отец?
– Тот, что умер.
– Ты получил наследство?
– Нет. Поговорим об этом позже. Сейчас нет времени.
– У нас не было времени поговорить и о свадьбе.
– Но мы поженились, не так ли? Свадьба прошла на высшем уровне. Без единой заминки.
Барбара покачала головой.
– Из твоей затеи ничего не выйдет.
– Еще как выйдет.
– Я не могу лететь в Кению.
– Потому что мы не делали прививок?
– У меня нет паспорта!
– Это не проблема, – Флетч сунул руку в грязный конверт. – Держи, – и передал ей паспорт.
Олстон уже шел к ним, широко улыбаясь.
– Олстон, мы не делали прививок, – обратился к нему Флетч.
– Они вам нужны только из медицинских соображений. Их отсутствие не является препятствием для въезда в страну.
– Как хорошо иметь рядом квалифицированного юриста.
– Это точно, – Олстон посмотрел на Барбару. – Не забудьте: я занимаюсь и разводами.
– Откуда взялась эта фотография? – Барбара рассматривала свой паспорт.
Флетч заглянул ей через плечо.
– Отличная фотография.
– Слушайте сюда, – Олстон раскладывал авиабилеты и квитанции. – Ваши билеты в Колорадо аннулированы. Но я не уверен, что смогу получить за них деньги.
– А багаж с самолета снимут?
– Это же мой зеленый свитер, – сказала Барбара своей фотографии на паспорте.
– Сейчас административная служба как раз этим и занимается. Ваш багаж перекинут в международную секцию, на стойку «Бритиш эйр», погрузят в самолет, вылетающий в Лондон, а там перетащат в другой, до Найроби.
Флетч убрал паспорт Барбары в грязный конверт.
– То есть мы не узнаем, с нами ли наш багаж, пока не доберемся до Найроби?
– Там же лыжи, – вставила Барбара.
– Разделить багаж невозможно, – Олстон покачал головой. – И так путаницы хватает с лихвой.
– Может, у тебя в голове что-то и перепуталось, – фыркнула Барбара. – А вот у меня – нет.
Олстон посмотрел на часы.
– Пора перебираться в международную секцию. Надо предупредить их, что вы летите в Найроби через Лондон.
– Пошли, – Флетч ухватил Барбару за локоть.
– В Африке мы не сможем кататься на лыжах, – упиралась та. – А в нашем багаже только лыжные костюмы. Ничего, кроме них.
