Знаменский кладет трубку и упирается хмурым взглядом в Бардина.
- Когда вы услышали от жены версию с находкой "денежной кучи"?
- Да с первыми рыданиями... До чего злая шутка судьбы! - Бардин напрашивается на сочувствие, но Знаменский холоден.
- Смерть всегда трагична, но порой вокруг начинается недостойная склока. У меня, признаюсь, впечатление, что Алла Степановна не стала бы действовать по собственному почину, вопреки вам. Эти противоречия в показаниях - намеренный расчет.
- Совершенно не в моем характере! - протестующе восклицает Бардин.
- Напротив. Ведь вы вчера с первых слов взяли меня на пушку: сделали вид, что уверены насчет аварии. А вы ни в чем не были уверены, вы ужаснулись, услышав о гибели Артамонова!
Бардин открыл было рот, но Пал Палыч поднимает руку, предупреждая возражения.
- Этап следующий: вы изложили туманный вариант о Климове, "имеющем выход на деньги". Сейчас новый нежданный поворот. Зачем вы с женой морочите мне голову?
* * *
Томин звонит в МУР - "накачивает" своих помощников по телефону:
- Судимый? Так-так, годится. А после освобождения?.. О-ой, слушать стыдно! В ваши годы я бегал втрое быстрей! Ладно, что еще?.. Ну попытайтесь, молодцы. А кто смотрит дела с необнаруженными ценностями?.. И когда?.. Шевелитесь, братцы, скорость, скорость! Если что - я в архиве.
Он возвращается к столу, заваленному толстыми следственными делами. Отодвигает том, начинает листать другой, на чем-то задерживается, углубляется в чтение.
- Прямо роман! - бормочет себе под нос. - "Смотри лист дела"... Посмотрим... - прижав локтем страницу, он отыскивает в следующей папке нужное место и снова читает. - Батюшки, и вы здесь, юный Рокотов? Сколько лет, сколько зим... - Томин усмехается, что-то вспоминая. - Ага, вот наконец и Бардин!
* * *
Утро. В контору стекаются служащие - среди них и те, что нам уже знакомы; с перешептыванием оглядываются они на Знаменского, стоящего неподалеку от подъезда. Подходит поздороваться с Пал Палычем управляющий, что-то выслушивает и согласно кивает. Наконец появляется тот, кого ждет Знаменский, - Климов, ничем не примечательный человек с лицом, сумрачным то ли от природы, то ли от невеселого сейчас настроения. Он останавливается, когда Знаменский спрашивает его: "Вы Климов?" - и еще больше мрачнеет.
- Наверно, из милиции?
- Да. В прошлый раз я вас не застал.
Климов разговаривает со Знаменским грубовато, отвернувшись в сторону:
- Жил хороший парень, кого трогал? Чем нормально похоронить да пожалеть... на пяти этажах работу побросали. Толкутся, роятся, плетут ахинею. Двадцать тыщ! Завтра до миллиона дойдут! А-а! - Климов в сердцах машет рукой. - Бабка моя, темная, правильно говорила: о покойнике плохо нельзя. А вы на покойника уголовное дело!..
- Отвели немного душу? - спрашивает Знаменский замолчавшего собеседника. Еще несколько вопросов. Артамонов брал у вас в долг?
- Ну кого это касается? Давно прошедшие времена.
- А говорят, вы ему недавно заем обещали.
- Если двадцать тыщ ищете, то ошиблись карманом! - угрюмо усмехается Климов.
- Дружба между вами слегка пошатнулась? Или тоже пустой слух?
- Ну раньше вдвоем подрабатывали, в новых домах двери обивали. Понятно, общие интересы. Потом Толька откололся, - в голосе Климова проскальзывает нотка то ли обиды, то ли неодобрения.
- Я чувствую, он вас подвел?
- А! - отмахивается Климов.
...Однако обида всплывает, и на месте Знаменского видится ему Артамонов, слышится обрывок разговора:
- Обрыдло на чужие двери жизнь тратить!
- Толька! Мы же целому подъезду обещали сделать до холодов! - возмутился Климов. - С первого этажа задаток взяли - забыл?
- Я понимаю, Сеня, ты извини. Задаток я, конечно, верну, а дальше ты уж как-нибудь один. Я - шабаш! Галке не говори, ладно? Иногда охота бесконтрольный вечерок... - Он глянул на Климова повеселевшими, шальными глазами:
- Понимаешь, жизнь зовет!..
Вопрос Пал Палыча выводит Климова из задумчивости:
- Говорят, Артамонов последние месяцы переменился?
- В чем?
- Вам виднее. Что-нибудь замечали?
Климов старается отвлечься, блуждая взглядом по сторонам.
...Еще одна, более поздняя сценка встает в потревоженной памяти: они оказались рядом у прилавка магазина накануне Восьмого марта. Артамонов покупал духи.
- Два по пять пятнадцать и вон те - в коробке. - Он указал на стеллаж поверх головы продавщицы.
- Восемьдесят рублей! - отрезала та: надоело уже отпугивать покупателей ценой.
- То, что нужно! Заверните отдельно.
- Богато живешь! - сказал из-за спины Артамонова Климов.
- Ты тоже тут?..
- Тоже.
- Это я Галке... - безнадежно соврал Артамонов про восьмидесятирублевый флакон. И вдруг ошарашил приятеля: - Хочешь, твоей такой же куплю?..
- Так что перемены? - спрашивает Знаменский, не дождавшись ответа. - Вы ведь что-то вспомнили?
- Нет. И ничего я такого не замечал!
* * *
У Томина тоже начало нового рабочего дня. При входе его в кабинет уже заливается телефон.
- Кто?.. - спрашивает Томин в трубку. - Привет. Давай. - Он выслушивает доклад, вставляя короткие замечания, удивленные, одобрительные или сердитые:
- Да ну?.. Нет, отставить!.. Ладно, учту... Невозможно - не бывает, бывает - неохота... Вот это спасибо... Так-так... Собачка мужского пола или женского? То есть как - не разберешь? Ногу задирает?.. Нет, это не лишнее. Уточни кличку. Более того - узнай, не было ли щенят. А если были, еще более того выясни, куда их дели!.. Да?.. Вот как? Тогда давайте сюда, покажете.
В успехе Томина, кроме собственных его "сыщицких" талантов, немалую роль играет умение мобилизовать и верно нацелить своих сотрудников.
Оживленный Томин догоняет Кибрит в коридоре.
- Зинаида, пошли, кой-что расскажу. Есть время?
И вот вся троица в сборе у Знаменского.
- Года полтора назад Артамонов внезапно перестал нуждаться в приработке, говорит Пал Палыч. - Тут список адресов, где они обивали двери.
- Не случалось ли квартирных краж? - с полуслова понимает Томин. - Ладно, а как тебе Климов?
- Неприязнь к органам, сожаление об Артамонове. Но, я бы сказал, не в размере шестидесяти двух тысяч.
- Не торопись с выводами! У Климова имеется сосед и с младенческих лет дружок - Муромский. Год назад его арестовали. В области тогда очистили кассы двух универмагов. Очень запутанное было дело, Муромского взяли по подозрению, потом освободили за недоказанностью, кого-то посадили. Но половину денег не нашли!
- Ну и что? - скептически спрашивает Кибрит.
- Пока ничего. Я ищу вокруг погибшего "бродячие деньги". Как к нему попали - уже следующий этап... Климова тебе подсунул этот шурин-деверь? - обращается Томин к Пал Палычу.
- Он. Тоже что-нибудь?
- Весьма. В прошлом крупный валютчик. Осужден с конфискацией имущества. Но гарантии, что конфисковали все, разумеется, нет. Освободился он условно-досрочно, работает и прочее. Но опять же не дам гарантии, что ничем не балуется. Это вам второй "выход на деньги". Дальше. Выход номер три. И снова через Бардина! Недавно его одноделец, тоже бывший валютчик, в своем кругу именуемый Мишель, погорел с хищениями на хладокомбинате. Как человек аморальный, от следствия он скрылся и пребывает в розыске. Кубышку успел прихватить с собой. Есть предположение, что далеко Мишель не побежал, а снял где-то дачу и отсиживается на природе. Причем - прошу отметить - Бардин Антон Петрович, то бишь - А. П. Правда, А. П. у меня широкий ассортимент: и Александр Павлович есть, и Алексей Прокопыч, и даже Анна Платоновна. Но возвращаюсь к Бардину. Сейчас некий Кумоняк рассказывает, будто Мишеля пригрозили продать и сорвали сто тысяч отступного. Сто, думаю, преувеличено, а шестьдесят две...
Знаменский молча делает пометки, но Кибрит не выдерживает.
- Шурик, я совершенно запуталась!
- Ну? В трех соснах! - Томин коротко растолковывает: - Погиб Артамонов. Шурин Артамонова...
- Бардин, бывший валютчик, это я усвоила. Но какой Кумоняк?
- Это не важно. Важно, что у Антона Бардина старый знакомый в бегах и кто-то его "раскулачил".
- Саша полагает, что Бардин с Артамоновым заодно, - вставляет Знаменский. - Свободный полет мысли.
- Чем я выгодно отличаюсь от тебя, - парирует Томин.
- Извини, Шурик, хоть ты и старший инспектор - снимаю шляпу, - но иногда рассказываешь вещи, о которых, по-моему, просто нереально знать!
- Почему, Зинуля? Ну, представь, что у короля треф украли корону. Созываем узкое совещание. Здесь те, кто разбирается в жизни короля треф и его дамы. Здесь те, кому ясна конъюнктура в торговле коронами. - Он показывает то на одну, то на другую сторону стола. - Стоит их свести - и готов ответ: корону стащила шестерка пик, загнала ее бубновому тузу, а платил за все червонный валет. Объяснил?
- Лучше некуда! - смеется Кибрит и встает, собираясь уходить. - Пора за микроскоп.
- Паша, не наблюдаю аплодисментов! - Томин тоже поднимается. - Я тебе притащил гору информации...
