В какой-то момент Лена, не выдержав напора, решила, что в словах матери и бабки все-таки есть резон. Иначе и быть не могло: когда вам ежечасно внушают, что у вас все шансы остаться старой девой, то вы невольно начинаете этому верить. Верить и страдать.
Вот и Леночка, поверив матери, решила обзавестись кавалером. И совсем неважно, каким он будет: красивым, симпатичным или уродливым. Для нее главное – поскорее выйти замуж и родить ребеночка.
Но парни, даже те, которых девчонки не баловали вниманием, не спешили сблизиться с Майковой. Их отталкивал и пугал ее напор. Вскоре в институте пустили слух, будто бы Майкова – потомственная ведьма и ей, дабы не превратиться в дряхлую старуху, жизненно необходимо выйти замуж.
– Поэтому она и на парней набрасывается, как бешеная, – шептались однокурсницы.
Разумеется, что подобная «слава» заставила парней обходить Леночку стороной. Она держалась особняком и во всем винила исключительно себя: она неуклюжая, глупая и несообразительная.
– Со мной никто не хочет общаться, – плакалась Майкова матери, – девчонки презирают, а парни шарахаются, как от прокаженной.
Из уст любой другой матери сорвались бы слова утешения, она бы обязательно обняла дочь, погладила по голове, сказав, что все обязательно образуется и утрясется. Но Ирина Валентиновна была напрочь лишена сантиментов. Вытягивая губы трубочкой, она с презрением выговаривала:
– Ты неудачница, Ленка. Тебя постигнет моя участь. Господи, за что нам это наказание? Третье поколение женщин с искалеченной судьбой.
– Пусть продолжает искать парня, – подначивала бабка. – Время есть. Ищи, внуча, ищи.
На четвертом курсе Леночкой заинтересовался толстяк Петя Хабитов. Парень сильнокосолапил, заикался и немного косил.
Но Лена, словно не замечая его недостатков, ухватилась за Хабитова мертвой хваткой.
Через три дня после того, как он пригласил ее в кино, Майкова привела Петра домой знакомить с матерью и бабушкой.
Ирина Валентиновна, увидев дочь в мужской компании, расплылась в лучезарной улыбке.
Кандидатура Петра была одобрена. В качестве будущего зятя он устраивал Ирину целикоми полностью. Жаль только, что сам Петр не собирался связывать себя обязательствами. С Леночкой он общался около трех месяцев, после чего по уши влюбился в пампушку Зину из параллельной группы и сообщил Майковой о неминуемом расставании.
Лена запаниковала. Ей скоро двадцать два года, а она до сих пор не замужем. Нонсенс! Время просачивается сквозь пальцы, оно попросту убегает, обрекая тем самым на одиночество. Ведь, по словам бабки, именно в двадцать два года девушка, не успевшаяобзавестись семьей, получает статус старой девы.
Новые комплексы притягивались к Елене словно магнитом. К двадцати пяти годам ее самооценка снизилась настолько, что Майковой стало страшно выходить из дома на улицу.
Ей так и мерещилось, что люди – начиная от сидевших у подъезда старушек и кончая резвящейся в песочнице детворой – тычут вслед пальцем и шепчут: мол, пошла старая дева.
Постепенно Леночка начала ненавидеть мужчин. Пару раз, когда представители сильной половины пытались завязать с ней знакомство, Майкова боязливо озиралась по сторонам,ожидая скрытого подвоха. Жизнь превращалась в непрекращающийся кошмар.
В двадцать восемь Лена познакомилась с Константином – щупленьким очкариком, смахивающим на больного цыпленка. Его несмелые ухаживания вначале воспринимались как игра, но затем появился шанс.
Свадьба была скромной и не доставила Елене ни малейшего удовольствия. Хотя один плюс все же присутствовал: теперь Леночку никто не посмеет назвать старой девой. Она замужняя женщина, у нее в паспорте стоит печать, и она спит в одной кровати с мужчиной.
Мать с бабкой, оставив вопрос: «Когда ты, наконец, выйдешь замуж», начали петь другую песню: «Когда ты забеременеешь?»
Главная ошибка молодых заключалась в том, что после свадьбы они поселились в доме Майковых. До бракосочетания Костик жил в общежитии, а стоило ему обзавестись женой смосковской пропиской, как мужчину попросили освободить жилплощадь и перебраться на квадратные метры супруги.
Леночка уговаривала его снять комнатку – она была согласна даже на коммуналку, – но Костя лишь разводил руками и твердил, что цены на съемное жилье поднимаются не по дням, а по часам. А он не настолько богат, чтобы выбрасывать честно заработанные деньги на ветер, когда можно комфортно проживать в просторной трешке.
Год спустя Костик сбежал от жены, подал документы на развод и, возненавидев тещу на всю оставшуюся жизнь, посоветовал той добровольно принять цианистого калия.
Лишившись супруга, Елена скисла окончательно. Видимо, мать права: она не сможет построить настоящую семью, не сможет родить ребенка и познать женское счастье.
Гиперопека Ирины Валентиновны с каждым днем набирала обороты. Лене ставились в вину ее мягкий характер, неумение вести себя с мужчинами, нежелание уважить мать и сделать ее бабушкой.
В этом году, вопреки воле Ирины Валентиновны, Леночка твердо решила отпраздновать день рождения на даче. Ей надоело видеть вечно мрачное лицо матери, она хотела насладиться тишиной. И пусть праздник снова не удастся, но зато она будет лишенаперспективы слышать в свой адрес реплики касательно дальнейшей судьбы брошенки-неудачницы.
Пригласив за город Катку, Леночка накупила всевозможной снеди и всячески пыталась выглядеть в глазах Копейкиной эдаким бодрячком, которого переполняют положительные эмоции.
Пыталась, но не смогла. Уже через полчаса после приезда на дачу Майкова сникла и завела старую пластинку о коварной судьбинушке, возненавидевшей ее лютой ненавистью.
Попытки Катарины расшевелить Лену оказались безрезультатными. Именинница расклеивалась на глазах, непрестанно поднося к лицу скомканный носовой платок.
– Катка, я не знаю, как жить дальше. Я в таком тупике, что оттуда просто невозможно выбраться. Может, посоветуешь что-нибудь?
– Совет прежний – уезжай из родительского дома.
– Ты опять за старое.
– Не опять, а снова. Неужели не понимаешь? Твоя мать поработила тебя. Она внушает тебе всякие глупости, а ты по безволию принимаешь ее слова за правду. Оттого и страдаешь. Обруби все концы, сожги мосты, и сразу почувствуешь долгожданное облегчение.
– Тебе легко говорить, а ты подумала, где я буду жить? Ночевать на вокзале?
– Не впадай в крайности, у вас замечательная дача.
– Зимой здесь страшно, а потом, не забывай, у меня нет машины, а пешкодралом дорога до работы займет не меньше трех часов.
Катарина задумалась:
– Слушай, а перебирайся-ка ты к нам.
Майкова поперхнулась воздухом:
– Что?! К вам? Да ни за какие коврижки!
– Напрасно, места много, разместимся.
– Кат, я не перееду к тебе, даже если ты поселишься в Букингемском дворце. Пообщавшись однажды с Розалией Станиславовной, я решила окончательно и бесповоротно – с этой гламурной мадам я больше видеться не желаю.
– Тогда у тебя один выход.
– Какой?
– Выходи замуж.
– Здрасти – приехали. Вот сейчас выйду во двор, а там женихи с букетами роз стоят. Поможешь выбрать?
– Не язви, я серьезно.
– Я тоже. Нет, Катка, замуж я больше не ходок. Хватит. Если честно, знаешь, о чем ямечтаю? Хочу оказаться на необитаемом острове, где, кроме экзотических птиц и цветов, нет ни души. Мне кажется, тогда я была бы по-настоящему счастлива.
– Ты не на остров хочешь, Ленка, ты хочешь убежать подальше от матери и бабки, но боишься признаться в этом даже себе.
– Неправда.
– Не спорь.
– Ладно, давай сменим тему.
– Ты обещала рассказать о разговоре с Ириной Валентиновной.
– Да ну… – Майкова отвернулась к окну. – Теперь мать заставляет меня родить ребенка от первого встречного. Прикинь, позавчера так прямо и сказала: «Роди хотя бы от бомжа».
Катарина покрутила пальцем у виска.
– Лен, ты не обижайся, но твоя мать нуждается в помощи специалистов. Отделись от нее. Если вдруг решишься, помни: двери моего дома всегда для тебя открыты.
Ленка всплакнула:
– Спасибо тебе.
В соседнем доме стихла громыхающая доселе музыка.
Майкова посмотрела на часы:
– Без пяти двенадцать. Девчонки закончили веселиться.
– Ну, это вряд ли, наверное, ищут новый диск или собираются заняться чем-нибудь более интересным. Сколько их там? Три?
– Четыре. Я видела, как вечером приехала Нина, это сестра Кларки. Знаешь, а я имзавидую. Молодые, самодостаточные, у них жизнь обязательно сложится наилучшим образом. Не в пример мне. Я живу не своим умом, а умом матери, и…
– Вот! – перебила Копейкина.
– Что вот?
– Ты сама это признала. Молодец, Ленка.
