class="p1">Другие «поломанные» пациенты палаты одобрительно загудели.
– Вот что, дедушка, будете влезать в наш разговор, я свое обещание сдержу, – строго предупредила Юля.
– Да молчу я, молчу. Красна девица, тебе б в милиции работать.
Надо сказать, она с трудом верила в этот рассказ. Юля поймала взгляд Мишки Сомова:
– А может, они так сильно хотели его увидеть, этого монстра, что и нафантазировали его во всей красе?
Тот пожал плечами:
– Да кто его знает? Чего там в темноте увидеть можно?
– Вы дальше слушать будете? – вопросом напомнил Колян о том, что рассказ его только начат. – Забыли, почему я здесь?
– Простите, Николай, – за себя и Мишку отозвалась Юля.
– На следующий день мы все собрались на тех развалинах. Днем. Нас человек двадцать было. Разбились на три группы. Вооружились битами, газовыми пистолетами, походили по этажам, поглядели: никого. Соколов и Прошкин особенно проявляли инициативу. Часа три мы ходили. Вот тогда Гришка и сказал: «Да разыгрываете вы нас! Это вас надо было отдубасить». А Соколов и Прошкин ему: «А ты сам тут переночуй!» А он: «Легко! Кидайте нам с Коляном по две штуки – мы переночуем». Договорились на тридцати литрах пива, чтобы всем досталось. Я отказываться не стал, неудобно было. Мы с Гришкой решили, что останемся на ночь на следующий день, но на третьем этаже. Так все решили. Там, где Соколов и Прошкин видели монстра. Чтоб страшнее было, – пояснил он.
– Ну, ясен пень, – кивнул Сомов.
– И договорились, чтобы по-трезвому. Приехали мы часов в десять, когда стало смеркаться, забрались на третий этаж и остались там. Бросили по одеялу, оделись потеплее, сигаретами запаслись, кстати. Взяли по газовому пистолету и баллончику. И по ножу. И по бите. Ну так, на всякий случай.
– Если честно, страшно не было? – спросил Мишка.
– Было, но куда деваться? Всё прислушивались к каждому шороху. Курили одну за одной, болтали, шутили, пока Гришка меня не схватил за руку. Или я его? Не помню, – тяжело замотал головой Колян, – кто первый услышал этот рев!
– Рев? – переспросила Юля.
– Да! Отдаленный вначале. Как будто из глубины этого здания. Откуда-то снизу! Прям из-под земли! Мы языки проглотили. Схватили газовые пистолеты, сидим слушаем. Зубами стучим. Мурашки по коже. Минут пять так просидели. Тишина. «А может, кто-то из наших, а? – спросил Гришка. – Шутит?!» – «Соколов и Прошкин?» – спрашиваю я. «Ага, – отвечает Гришка. – Убью гадов…» И вдруг – тот же рев! Но уже ближе! Может, на первом этаже, а может, и на втором! Вот когда мы подскочили. Целимся в темноту. А потом тот же рев, но уже рядом, на нашем этаже. «Не подходи! – Гришка заорал. – У нас пистолеты! Грохнем ведь!» А рев уже совсем рядом, но откуда – не ясно. Там всюду коридоры. Стоим ждем. И вдруг я вижу: в конце коридора слева – движение. Тень идет прямо на нас. «Не подходи, – теперь уже я говорю. – Не надо! Хуже будет!» А он, этот черный, сделал еще два шага в нашу сторону. А там свет луны падал через проем окна. Вот тут я и увидел его: морду быка и рога. И грудь такую здоровую, накачанную, как у атлета. Он, этот монстр, едва показался и застыл в этой тени. Тут Гришка не выдержал и пальнул в него. И я за ним. Я видел, как монстр дернулся, мы попали в него, но ему пофиг было! Я услышал его тяжелое дыхание. Хриплое. И вновь он двинулся на нас. И тут мы не выдержали оба – стали отступать, пятиться. А он пошел на нас, и свет падал в окна и освещал его рога, такие вывернутые, кольцом, и эту страшную звериную морду. Как мы оказались около той разрушенной стены, я не помню. У меня от страха ноги ватными стали. Мы просто за спину не смотрели, а он шел на нас и шел. Мы и оступились одновременно. Помню, как я полетел вниз, потом хруст, это ветки были, потом шлепок такой жуткий – это Гришка на кирпичи упал, у него голова раскололась. А я рядом, на землю, спиной. Боль жуткая, в глазах плывет, а я наверх смотрю. И вдруг эта голова с рогами выплывает над третьим этажом и смотрит на меня. Тут я и отключился. Пришел в себя, когда ребята меня к дороге несли. Все, – выдохнул Колян.
– Кошмар, да? – спросил Мишка.
– Вот это история, – пробормотала Юля. – Тут не то что для «Аргументов и фактов», тут для телепередачи «Очевидное – невероятное» на целую программу материала хватит.
– Тебе повезло, Колян, – предположил Сомов. – А мог и головой повредиться.
– Еще как мог! Меня до сих поры кошмары мучают, – кивнул загипсованный охотник за приключениями. – Как теперь жить-то дальше? – вдруг спросил он. – Когда знаешь, что там такой ужас затаился? – Мишка поймал взгляд Сомова, а потом Юли. – На развалинах кирпичного завода? Ведь мне никто не поверил толком, решили, что я таким образом смерть Гришки покрываю. Мало ли, мол, чего у нас там ночью вышло? Напились – и рухнули. Но кровь на анализ-то взяли – не было алкоголя. Мы решили, что на следующий день упьемся. Теперь месяц ждать, а то и полтора.
– А то и два, Николай, – кивнула Юля.
– И Гришку уже не вернуть, – его голос предательски дрогнул, – а ведь мы не разлей вода были.
– Но ты все равно храбрец, – подбодрила его корреспондентка. – Я тебя уважаю, Николай Чубкин, – она потянулась и сжала пальцы его здоровой руки.
– Спасибо, – благодарно всхлипнул он. – Пацаны за Гришаню отомстят. И за меня. Они уже клятву дали.
– Какие пацаны? – спросил Мишка.
– Дружбаны, какие. Байкеры из нашей банды! Сказали, найдут монстра и убьют его. И голову на стену повесят!
– Ясно, – кивнул Сомов.
Через десять минут они распрощались с Коляном и другими пациентами палаты. Покинув больничный корпус, ребята направились к стоянке.
– Если выстрелить человеку из газового пистолета в лицо, что будет? – риторически спросила Юля.
– Плохо человеку будет, умереть может. Я так думаю.
– А быку? Если выстрелить в морду быку?
– Ну, бык, может, и не умрет, но взбесится и все переломает вокруг. И всех затопчет.
– Правильно. А если выстрелить в морду человеку-быку?
– Вон ты о чем…
– Ага. Ответ: он и глазом не моргнет – и дальше двинет на тебя.
– Это да. Если верить рассказу этого оболтуса.
– А я ему верю. Человеку-быку все будет нипочем, потому что он, или оно, существо необыкновенное. Если от этого мира, то лишь наполовину. Я ума не приложу, как нам быть, –
