– Да он же отпуск взял и ни на шаг от меня не отходит. Сегодня утром уехал в город за продуктами и за теплыми вещами. Сейчас очень похолодало.
– Я вас понял. Как только мы получим подтверждение от милиции Сходни, Завена освободят. Теперь все зависит от вас.
– Я поняла. Но до станции не близко.
– Мы не торопимся.
Судец положил трубку. Такого провала никто не ожидал. Полковник Кулешов чувствовал себя оплеванным. Версия с мясником-убийцей рассыпалась на глазах.
– В вашей машине найдена упаковка шприцов. Для чего они вам? Кому и какие уколы вы делали?
– Я не умею делать уколы. Вероника сама себе колит инсулин. Она страдает диабетом. Для нее и купил. В моем телефоне зарегистрированы входящие звонки, – продолжил Багдасарян. – Я не помню, кто приходил ко мне в день гибели Роксаны, но покупателей, позвонивших заранее, можно вычислить по номерам. В тот день я не отходил от рабочего места. Был большой наплыв покупателей, много заказов.
– У вас возьмут анализы крови и спермы, – будто не слыша задержанного, хмуро сказал Кулешов. – Это тоже станет свидетельством вашей невиновности или виновности. Все девушки были изнасилованы.
– Я никогда не применял силу к женщинам. Мне даже от предложений приходилось отказываться. А их было предостаточно. Но я же не урод.
Анализы взяли, протоколы подписали, подтверждение от загородных коллег получили, мясника отпустили, но на этом история не закончилась. Кулешов и тут совершил грубую ошибку.
Возвращаясь на дачу через лес, Багдасарян нашел труп Вероники Колос. Женщина была изнасилована и задушена.
Мясника опять арестовали. Московские сыщики выехали на место преступления.
Но Багдасаряна долго держать не стали. Медэксперты установили, что убийство произошло, пока мясник находился на Петровке. Девушка погибла, возвращаясь из милицейского участка на дачу. Выводы были очевидны.
Мужа Вероники арестовали возле дома. Его выдал проездной билет от Москвы до Сходни. На станции нашлись свидетели. Впрочем, Игорь сознался в содеянном сразу же, без особого напора. Оказалось, что он ездил к даче каждый день, как на работу, и следил за женой. Но Вероника из дома не выходила, да и мясник, здоровенный парень, был рядом, и с ним не хотелось связываться.
Игорь безумно любил свою жену и не мог поверить, что она может его бросить. Он ждал. И вот подвернулся момент. Вероника одна вышла из дома без провожатых. Проследив за ней и поняв, что она направляется к станции, Игорь обрадовался. Осознала! Решила вернуться домой. Он ее простит и больше пальцем не тронет. Но когда жена пошла назад, его нервы не выдержали, и он озверел от злости.
В лесу было безлюдно, через него редко ходили. Владельцы дач в основном приезжают на машинах по трассе, да и в расписании электричек как раз был перерыв. Игорь напал на жену и встретил отчаянное сопротивление. Он, уже не осознавая, что делает, избил женщину до потери сознания, потом изнасиловал и задушил.
– Не мне – значит, никому! – кричал он.
Но ни его крика, ни крика женщины никто не слышал.
Так, спасая своего любимого от абсурдного обвинения, Вероника потеряла собственную жизнь.
Следственная группа, возглавляемая полковником Кулешовым, вновь зашла в тупик.
Расхаживая по комнате, Павел Михайлович диктовал последние строки очередной главы. Анна печатала, а Маша с бокалом вина сидела в кресле и слушала. Закончив, Слепцов сел на диван. Маша похлопала в ладоши.
– Браво, маэстро! Так на самом деле произойдет?
– Непременно. Если он прочтет эту главу до ее публикации. Я не знаю как, но он успевает узнавать содержание главы до ее выхода.
– И как мы вычислим стукача? – спросила Анна. – Над номером работает больше сотни человек. Набор, верстка, диапозитивы, корректоры, дизайнеры, типография. Я уверена, что очередная жертва Белецким уже определена. Но он ждет сигнала. Ему нужен сценарий, чтобы не ломать голову самому, а просто следовать твоему плану. А на следующее утро, когда найдут труп, в киосках появится номер с очередной главой.
Писатель последнюю неделю жил у Маши на даче и в Москву не выезжал. Возможно, он поверил в угрозы маньяка.
– Надо завязывать с нашим психом, – глядя, как Маша подходит к окну, произнес Слепцов. – Одна-две главы, и он станет не интересен. Парень предсказуем. Нам надо его поймать.
– И отпустить, – добавила Маша. – Против него нет никаких улик. К тому же тогда никакой книги не получится. Преступник арестован – это же банально. Мы опозоримся.
– Нет, Маша. Нам надо опубликовать дневник Оксаны как художественное произведение.
– Оставьте мою мать в покое, – возмутилась Анна. – С нее хватит. Ее нет. И не дай бог кому-нибудь прожить такую жизнь.
– Хорошо, – согласился писатель. – Первую серию мы посветим гинекологу-убийце. Мы объединим образы Оксаны и Таисии. По сути, они мало чем отличаются друг от друга. И нам надо оправдать Белецкого. Он насильник, но не убийца.
– И ты веришь в то, что Таисия убивает женщин? – удивилась Маша.
– Опознать ее на сто процентов я не смог. Но есть очень любопытные факты, на которые в милиции не обратили внимания, потому что ищут они не там. Теперь полковник Кулешов и сам понял, что промахнулся. И им приходится все начинать заново. Но мы должны сами выловить Белецкого. Красиво, без грубого натиска спецназа.
– О каких фактах ты говоришь, Паша? – нахмурила брови Анна.
– Так, пустячок. Я был у Таисии дома. У нее четыре милые кошечки. Невзначай от соседей я узнал, что раньше их было пять. Куда же девалась еще одна? Я подключил к делу Алешу Зайцева. Он парень толковый. Мы нашли на улице лишайного кота и отнесли его в ветлечебницу к сестре мясника Амалии Гурской. Она без проблем его усыпила. Но важно другое: занимаясь котом, Амалия ушла за ширму, а дверь сейфа с инъекциями не закрыла. Пока Лешка сидел и ждал, он пять раз успел бы украсть ампулы. Потом ему выдали справку, и он ушел. Совершенно ясно, что Амалия тут ни при чем. Она же не ожидает, что кто-то придет к ней лишь затем, чтобы украсть яд. Я думаю, что Таисия пожертвовала одной из своих кошек. Тем более что раньше она их туда не раз таскала и обстановку видела.
– Вполне правдоподобно, – согласилась Маша. – Так что ты предлагаешь?
– Маньяка нужно ловить на живца. И на тебя он должен клюнуть.
Каким бы неожиданным ни было это предложение, Маше оно понравилось.
– Я от тоски скоро подохну, – пожаловалась она. – Мы с Анютой адреналинозависимые. Нам нужны встряски.
– Догадываюсь. На тебя десятки заводов работают на Урале, а ты в Москву подалась, скандальный журнал купила. Нет сомнений, Белецкий на тебя клюнет. Меня другое смущает. У него логово – в подвале гаража. А ворота гаража закрываются изнутри на стальную балку. Если он тебя заманит в ловушку, то ты самостоятельно не вырвешься, а мы тебе не сможем помочь. Но его надо брать с поличным.
– Нельзя обойтись без гаража? Слишком унизительно.
– У него в гнездышке – дурман, чулочки, духи, грим, музыка и даже небольшая сцена.
– Фирменные чулочки и короткую юбочку Маша сама найдет, для этого необязательно тащить ее в подвал, – вмешалась Анна.
– Но если женщина будет в полном сознании, он ничего с ней делать не будет. Он хочет, чтобы она ничего не помнила об их свидании. Даже если женщина встретит Белецкого потом, она не узнает его. На работу он ходит лысым, с наклеенной бородкой, а на охоту – в парике и гладковыбритый. Два разных человека.
– Тут нужен нестандартный подход, – задумалась Маша.
В комнату вошла прислуга.
– Приехал полковник милиции Кулешов. Хочет поговорить с Павлом Михайловичем.
– Отлично, – рассмеялась Маша. – Зови его сюда. Ну, Паша, ты попался. Сейчас тебя разоблачат и арестуют.
– А я буду тебе передачки носить, – добавила Анна. – Зона – не курорт. Не понаслышке знаю.
В комнате появился Кулешов.
– Присаживайтесь, полковник, – предложила хозяйка.
Слепцов даже не приподнялся с дивана, чтобы поприветствовать гостя.
– Хотите выпить? – спросила Анна. – Или вы на службе не пьете?
– Только на службе и пью, но редко кто предлагает.
– Вина?
– С удовольствием.
Кулешов быстро сориентировался, кто будет ведущим в разговоре, и обратился к Слепцову:
– Мне начальник управления дал несколько журналов с вашим романом, и я подумал, что вы можете помочь следствию, – деликатно начал Кулешов, присаживаясь в кресло напротив писателя.
– Меня зовут Павел Михайлович, а вас, кажется, Леонид Яковлевич.
– Я не сомневался в вашей осведомленности. Вы и раньше предвидели гибель людей и писали об этом книги, которые выходили в свет в день похорон.
– Не совсем так, Леонид Яковлевич. Я не знал о дате смерти этих людей, и рукописи лежали в моем столе порою годами. Но как только человек умирал, я дописывал последнюю главу и книгу выпускали самым оперативным путем. Так было удобно издательству. Это маркетинг. Конечно, у меня есть некоторые экстрасенсорные способности, и какие-то события я действительно предвижу. Но вы не относитесь к людям, верящим в сверхъестественное. И напрасно. Еще при Советской власти КГБ имел собственный отдел, занимающийся экстрасенсорикой. А сегодня милиция уже официально прибегает к помощи экстрасенсов.
