— Мерзавка! — Шипел Шестопалов. — И смотри-ка ты, играет внаглую! Нет, надо ее сажать!
Было понятно, что часы камералки сначала были переведены назад на полтора часа, необходимые Инге для поддержания алиби. А потом подведены обратно. Милиционеры, скрипя зубами, хотели сделать вид, что приняли утверждения девушки за чистую монету. Они руководствовались тем, что не ее арест был главной целью следствия в опасной игре с охотой «на живца». Однако прибывший из района прокурор рассудил иначе:
— А чего ради оставлять ее на свободе? Чтобы выследить этого скрывшегося мужика? А если она прочно встала на путь криминала и затеет еще что-нибудь? Или так и будет информировать обо всем преступника? Мы же никогда себе не простим, если кто-то еще пострадает! А пропавшего можно в розыск объявить, а насчет украденного допрашивать надо всех подряд, — подытожил он, подписывая ходатайство в суд об аресте Инги.
Последняя мысль показалась вполне здравой, и через некоторое время к распространению были готовы аккуратные изображения Игоря, которые надлежало расклеить на всех окрестных столбах. Меня до крайности занимало: как отнесется к их появлению сам предполагаемый злодей? А вдруг он все-таки не злодей, а все преступления на совести кого-то, еще не известного следствию? Или это Ринат — ведь мы совсем о нем забыли, а ведь у него могло быть не меньше оснований избавиться от Олега и, возможно, Маши.
Необходимость розыска Игоря подтвердили новости, пришедшие на следующий день из Мурманска. Там выяснили, что Игорь и в самом деле рассчитывал перейти границу и скрыться от преследований, В компании, занимающейся трудоустройством моряков, опознали фотографию Игоря, но заявили, что этого человека зовут совсем по-другому. Вот тут подключились милиционеры, которые вызнали, что злодей обзавелся фальшивым паспортом на чужое имя и устроился на корабль в качестве матроса. Как раз в те самые дни, о которых говорил незнакомец с диктофона Милы, судно должно было отправиться в плавание.
Для начала фотографии Игоря раздали ментам для служебного распространения — «Внимание — всем постам!»
— О да, я же видел тут этого мужика! — Сказал милиционер, недавно сдавший пост у Олеговой Могилы. — Я его чуть не задержал, но он мне объяснил, что ни в чем не виноват, а просто ходит и думает о жизни, я и отпустил его с миром… — Парень остановился на полуслове, заметив чересчур выразительные взгляды членов следственной группы.
Итак, Игорь зачем-то приходил к кургану, но зачем? Мне снова вспомнилось старинное утверждение: преступника всегда тянет на место преступления. Впрочем, более реальным казалось предположение, что он мог там что-то или кого-то искать.
А милиционер поведал еще об одной своей оплошности:
— Он спросил меня, а чего это тут пост милиции появился, я ему и сказал, мол, преступника ищем. И рассказал, что его поначалу считали убитым, но постепенно поняли, что это спектакль, а теперь у нас есть кому его опознать, и недолго злодею на свободе гулять… — Он снова опасливо посмотрел на окружающих.
Представитель районной милиции с горечью выдохнул:
— Простота хуже воровства! Взял и рассказал обо всем преступнику! Надеюсь, ты не рассказал ему, где сейчас этот свидетель?
— Я сказал, что она в больнице после несчастного случая на реке, как и было объявлено, — повинился сотрудник.
Следственная группа перевела дух: к счастью, мало кто знал, что Люба довольно быстро оправилась после ночного происшествия и теперь выздоравливала в доме Шестопалова, надежно скрытая от посторонних глаз. Да и подробности этого происшествия были известны довольно узкому кругу людей — так что Игорь получил как раз те самые сведения, которые ему надлежало получить. Правда, от выговора это милиционера не спасло.
Придя в себя, Люба первым делом поинтересовалась, что с ней случилось. Следователи рассказали ей, как Инга ударила ее по голове, столкнула в реку и бросила на произвол судьбы.
— Вот сволочь! — Выразительно произнесла потерпевшая.
Все глаза обратились к ней. Немного смутившись, девушка продолжила:
— Извините, товарищ генерал, что я при начальстве… Это нервное… Просто мало мне было несчастья с Игорем, так еще и эта меня хотела утопить. Мы с Игорем о ней заботились, как могли, я к ней как к родной, а она… — Она обвела группу усталыми глазами. — А что с Игорем случилось? Она сказала, он умер…
Не желая преждевременно раскрывать тайны следствия, милиционеры объяснили Любе, что, судя по некоторым данным, ее сожитель стал жертвой неизвестного преступника. Она вздохнула и утерла слезу. Потом вдруг спросила:
— А я могу на нее заявление написать? До слез обидно, какая дрянь. Сиротка! — Девушка заводилась все больше. — Давайте, напишу, пусть ее посадят, Игорю все равно уже ничем не поможешь!
Не желая терять нить в расследовании, прокурор поинтересовался:
— Скажите, Люба, а вам приходилось видеть в компании Игоря некоего Олега Кружкина?
— Не раз, — охотно подтвердила Люба. — Он постоянно к нам приходил. У них с Игорем дела были. Муж это не афишировал, но раз это для следствия нужно, я расскажу, я все понимаю, сама ведь в милиции работаю.
— Тем более что Олег умер, — заметила я. — Убит. Все, кроме Любы, вперили в меня свирепые взгляды. А Люба изумилась:
— И Олег убит?! — Тут глаза ее расширились, словно она осознала нечто ужасное; прижав руку к груди, ока смотрела на всех нас растерянно-испуганным взглядом. — Это… Игорь? — Наконец выдохнула она.
Валентин Викторович расторопно подал ей стакан воды:
— Почему вы так подумали, Люба?
Она приняла питье, машинально сделала пару глотков, потом, вздохнув, сказала:
— Ищи того, кому преступление выгодно. А был момент, когда мне показалось, Игорю очень выгодна смерть Олега.
Мы замерли в ожидании раскрытия тайн.
— У них долгое время были общие дела, уж не знаю, какие, вроде бы они вместе занимались оценками антиквариата для скупщиков. Мне иногда это было подозрительно, но Игорь всегда достаточно понятно все объяснял, получалось, что ничего плохого они не делают. Да и не хотелось мне, поймите правильно, на мужа, пусть и гражданского, в милицию доносить. — Она вздохнула. — И все шло у них вроде гладко. Пока ситуация не изменилась.
— Почему? — Валентин Викторович встал закрыть окно: на улице поднялся ветер, нещадно трепавший занавеску, и она противно хлопали, создавая шум.
— Не так давно у них вышла ссора из-за какой-то заметки в газате. Причем и заметка-то была ерундовая, там милиционеры изъяли какой-то ковчежец, копию одной очень известной реликвии XIV века, сделанную уже я XIX. Я как сейчас помню, Олег тогда пришел к нам, Игоря дома не было, и он все сидел со мной на кухне, разговаривал, а потом не дождался и ушел, а ксерокопию эту оставил. Я спросила Игоря, что это значит, он ничего мне не ответил, прочитал заметку и очень рассердился, стал названивать Олегу, но о чем они говорили, я слышала только мельком. А потом из других разговоров поняла, что с этим ковчежцем вышла какая-то нехорошая история, и Олег грозил Игорю, что все расскажет каким-то бандитам, и тогда он простым выкупом не отделается, — Люба немного помолчала. — Оказывается, Игорь эту штуку оценивал, а потом ее милиция изъяла, и владельцы ее, какие-то бандиты, что ли, потребовали у него возместить расходы. Я краем уха слышала, что там вышло тысяч пятьдесят рублей, и ему пришлось отдать все свои сбережения. Но Олег и после этого продолжал у него что-то требовать, угрожая этими бандитами, и мне даже показалось, Игорь его начал побаиваться. Он через знакомых хотел как-то Олега проучить, потом даже думал ему наркотики подбросить, чтобы на него дело возбудили и запрятали в СИЗО. А потом вдруг предложил Олегу помириться и поехать в эту экспедицию. Он и раньше сюда ездил, рассказывал, что мечтает найти что-нибудь стоящее, вроде как за важную находку археологу хорошие деньги платят, тем более туда шведская экспедиция собиралась ехать. Он мне обещал, что накопит денег, найдет себе другую работу, и мы распишемся. Теперь я понимаю, что это были только мечты… — Она произнесла это неожиданно спокойно.
— Черта с два, — немилосердно заметила Лизка. — Археолог не кладоискатель, ему за участие в раскопках зарплату платят! И потом, ваш Игорь здесь реставратором значился, а к раскопу никакого отношения не имел! Он там даже не бывал!
Люба ответила ей недоуменным взглядом.
— Я серьезно. — Лизка убедительно посмотрела на нее. — Это я точно знаю, ведь мой отец руководитель экспедиции! — Естественно, негодница проследовала мелкую цель разозлить свидетельницу, чтобы вызвать ее на новые откровения.
Девушку спросили, известно ли ей что-нибудь об отношениях Инги и Рината.
— Да, в общем, обычные отношения, — хмыкнула Люба. — Ринат за ней бегал уже около года, подарки носил, пылинки сдувал, а она заигрывала с ним, и не больше! Олег-то, хоть и противный был, прости меня, Господи, но у него деньги были. Мало того, что они с Игорем зарабатывали, так он еще и отца своего нашел, он довольно состоятельный мужик и баксы ему давал, они встречались втайне от матери Олега. И Олег Инге платил чуть ли не тысячу долларов в месяц, за это она с ним гуляла и позволяла говорить и делать все что угодно.
