наши выходные совпадают?
– Вы между собой договариваетесь, – пояснила Марина Алексеевна. – Раньше одну неделю одна санитарка работала сутки через сутки, а другую неделю – ее сменщица. Так и вам удобно, и денег больше заработаете.
– Во-от как… – протянула я.
– Ладно, хватит болтать, пойдем на кухню, – проговорила повариха. – Кофе хоть попьем, я без него как сонная муха хожу. Ты пьешь кофе?
– Обожаю эспрессо, – кивнула я.
– Вот и замечательно, у меня есть черный растворимый кофе, идем, я тебя угощу.
Пока мы пили бодрящий напиток, Марина Алексеевна рассказала мне, что предстоит делать сегодня.
– В восемь утра меняются медсестры, врачи приходят позже, – говорила она. – Завтрак приносят в девять утра, примерно к этому времени мы должны быть на кухне и готовиться раздавать еду. После этого у пациентов утренний прием лекарств, капельницы и все в таком роде. Тебе надо будет вымыть полы во всех помещениях. Потом в час или в два часа дня – обед, после него уборка на первом этаже. Ну и дальнейший распорядок дня ты уже знаешь – приготовление ужина, раздача еды, мытье полов…
– Вроде все ясно, – кивнула я, допивая свой крепкий черный кофе.
Вместо Алины Николаевны сегодня дежурила Людмила Викторовна, властная женщина с короткими завитыми волосами, в очках, в идеально выглаженном белом халатике. С гордой осанкой она прошествовала по отделению больных, командным голосом объявила о том, что пора вставать, сделала выговор некоторым пациентам за беспорядок в шкафчиках. Я мыла туалет и коридор по просьбе новой медсестры. Слышала, как она зашла в палату, где лежали Катя и ее соседка-толстушка, и объявила, что не даст Катерине спуска и что сегодня она будет есть все как миленькая, иначе «хуже будет». После этого худышка зашла в уборную, достала сигареты и, закурив, со вздохом опустилась на корточки. Я отвлеклась от мытья раковины и спросила:
– Что, все плохо сегодня?
– Хуже некуда! – воскликнула девчонка. – Людка – зверюга просто, монстр в халате! Она надо мной издевается как хочет! Знаете, что она один раз сделала? Короче, она увидела, как я прячу в рукав сыр. И после этого отомстила – заставила съесть зараз пять просроченных плавленых сырков! Я думала, после этого окочурюсь просто… А в другое свое дежурство влила в меня суп, в который намешала еще и второе. Это разве можно так измываться над людьми? Я что, свинья какая, чтобы мне в тарелку тюрю намешивать?!
– Сочувствую, – произнесла я. – Придется потерпеть, все-таки завтра будет другая медсестра, они же меняются!
– Ага, щас, потерпеть! – зло хмыкнула Катя. – Я просто еще не нашла подход к Людке. Мне надо ее хорошо изучить, и тогда я пойму, как с ней себя вести. Еще посмотрим, чья возьмет, я найду способ ее обдурить!
– Думаю, ты и правда справишься, – заметила я. – По крайней мере, ключи ты смогла утащить у медсестры весьма ловко.
– А вы откуда об этом знаете? – опешила девчонка. – Это вам Юлька рассказывала? Кстати, а почему вы о ней спрашиваете?
– Надо. Много будешь знать – скоро состаришься, – заявила я. – Кстати, как тебе Андрей Сергеевич Веронский? Ты ничего странного за ним не замечала?
Катя пожала плечами. Затянувшись сигаретой, выпустила облачко табачного дыма и произнесла:
– Да мужик как мужик. Я же говорила, он какой-то замученный. Заморыш.
– Ладно, позже поговорим. – Я посмотрела на часы – приближалось время завтрака. – Мне надо идти. Скоро еду раздавать.
– О нет, пришла моя смерть… – проворчала Катя, доставая вторую сигарету из пачки.
После завтрака я то и дело бегала с ведром и тряпкой по отделению больных, стараясь как-то следить за Веронским. Проблема заключалась в том, что после обхода пациентов он заперся в своем кабинете и не выходил оттуда. Вероника Ивановна сегодня отсутствовала – Марина Алексеевна сообщила мне, что у нее выходной. Как вести наблюдение за Андреем Сергеевичем, я не знала. Хорошо еще, что в кабинете я установила «жучки» – сегодня ночью я их заменю на новые, надеяться приходилось только на прослушивающие устройства.
Неожиданно Веронский сам вызвал меня в свой кабинет. Об этом мне сообщила Людмила Викторовна, когда я драила помещения.
Я подошла к двери кабинета заведующего и постучалась.
– Войдите, – раздался суровый голос врача. Видимо, он находился в дурном расположении духа.
Я вошла в кабинет и, еще раз поздоровавшись с Веронским, проговорила:
– Вы меня вызывали?
– Да, вы не ошиблись, – кивнул тот. – Проходите, присаживайтесь.
Я села на стул, Андрей Сергеевич защелкал мышкой своего компьютера, потом развернул монитор ко мне и, не произнеся ни слова, включил какую-то запись.
Я увидела темный экран, на котором появился силуэт человека с фонариком. Камера осветила руку в перчатке, потом я увидела открывающуюся дверцу сейфа. Лежащие в нем банкноты. И – очертание своего собственного лица.
Запись закончилась, Веронский повернул монитор обратно. Внимательно посмотрел на меня и сказал:
– Я жду объяснений. Отпираться бессмысленно, камера установлена в сейфе, заметить ее почти невозможно. У меня хорошая память на лица, несмотря на то что вы работаете у меня всего один день, я сразу узнал вас.
Я быстро оценила масштабы своей катастрофы. Уму непостижимо, как такое возможно! Я сама устанавливала повсюду прослушки и сама же попалась на камеру! Почему-то мне и в голову не пришло, что Веронский мог установить ее в свой собственный сейф…
– Итак, зачем вы проникли в мой кабинет и, самое главное – как и зачем вы открыли сейф? На грабителя вы не похожи, я пересчитал все деньги, ничего не пропало. Но вы мало того, что каким-то образом вскрыли сейф, хотя это невозможно, но еще и залезли в мой компьютер. Кто вас нанял?
– Меня никто не нанимал, – заявила я. – Хорошо, предположим, вы меня раскусили. Но, в свою очередь, я многое знаю о вас. В частности, вы убили вашу пациентку Юлию Авдееву, а сейчас держите где-то Жанну Ивлиеву! Не пытайтесь увиливать от ответа, я сейчас вызову полицию, будете разговаривать со следователем в полицейском участке!
Нападения Веронский не ожидал – он сперва опешил от моей наглости, но быстро взял себя в руки и тихо спросил:
– И почему же вы думаете, что я убил Авдееву? Я помню
