уже довольно давно его не видела. Я пошла в спальню и разрыдалась. Йокуль захотел узнать, в чем дело. Я не собиралась ничего говорить. Я вообще не собиралась ему ничего рассказывать – я просто подчинилась.
Исрун смотрела на нее в оцепенении. Она молчала, давая Моне выговориться.
– В итоге я все рассказала Йокулю. Он пришел в ярость. Йокуль вообще никогда не сердится, но тут просто взбесился.
Она вздохнула, закрыла глаза и продолжила:
– Он позвал Логи и набросился на него, ведь это Логи познакомил нас с этим негодяем. Когда Логи наконец понял, что произошло, он разозлился не меньше Йокуля. «Он нам за это заплатит», – сказал Логи. – Затем она добавила в пояснение: – Логи безрассуднее Йокуля. Не успела я опомниться, как братья ушли. Поехали в Скагафьордюр. Бог мой, как же я жалею, что рассказала обо всем Йокулю. Боже мой!
Мона зарыдала.
Следующий вопрос Исрун, собственно, задавать не требовалось. Ответ она знала наперед.
– Элиас вас изнасиловал? – немного подождав, спросила она.
Мона отвечала сквозь всхлипывания:
– Да. Как вы узнали?
– Вы не первая его жертва. Когда это случилось?
Она говорила тихим голосом, делая длинные паузы между предложениями:
– В самом начале года. Посреди бела дня. Я забыла дома телефон и зашла за ним в обеденный перерыв. Элиас жил тогда у Логи, на верхнем этаже. Между нашими комнатами свободный проход – это же на самом деле одна квартира. Логи был на смене, Йокуль тоже на работе. Я не смогла себя защитить. Я пыталась кричать и отбиваться, но он был намного сильнее. Похоже, уже проделывал такое и раньше.
Исрун снова пробрала дрожь.
– Я была в шоке, – сказала Мона. – Никому ничего не сказала – не знаю почему. Просто не могла об этом говорить. А у него хватило ума съехать.
Исрун помялась, но затем задала вопрос, висевший в воздухе:
– Это его ребенок?
Мона ответила не сразу.
– Я почти уверена, – пробормотала она сквозь слезы. – Мы с Йокулем долго пытались завести ребенка, но ничего не получалось. А теперь я ношу ребенка от насильника. Могу поклясться, что не собиралась рассказывать об этом Йокулю. Никогда! Он так радовался, что у нас получилось, что я наконец беременна. Можете себе представить, почему он потерял самообладание.
– Хорошо понимаю. Дьявол заслужил смерти, – сказала Исрун, давая выход гневу.
– Да. Он был дьяволом в человеческом обличье. Но они не собирались его убивать.
– Разумеется, нет.
Исрун старалась сохранять спокойствие, хотя ее охватило сильное волнение.
– Его ударил Логи, – сказала Мона после небольшого молчания. – Йокуль рассказал мне, как все произошло. Элиас признался в изнасиловании, и Логи спросил, какого черта он сотворил со мной такое. Услышав ответ, схватил дубинку и в приступе гнева ударил.
Ее слова было трудно разобрать сквозь рыдания.
– И каким был ответ Элиаса? – Сама того не желая, Исрун снова вошла в роль журналиста.
– Потому что я смог.
Потому что я смог.
У Исрун пробежал мороз по коже. И в то же время она почувствовала мучительный укол совести. Разве на ней не лежит доля ответственности?
Они обе некоторое время молчали.
Потом Мона произнесла:
– Что вы имели в виду?
Исрун не поняла и переспросила.
– Ну, вы же сказали, что я не первая его жертва, – уточнила Мона, ее голос стал решительнее.
– Верно. Меня он тоже изнасиловал, – ответила Исрун не раздумывая; она хотела как можно быстрее произнести это вслух, пока не появилась возможность пойти на попятную.
Слова ее звучали странно. И все же она нашла в себе смелость кому-то рассказать об этом. После многих бессонных ночей и всех кошмаров. Прошло уже полтора года, и она не знала, когда придет в себя. После того как это случилось, она ни разу не была с мужчиной. При одной только мысли об этом ее переполняло отвращение.
Ответ Исрун был для Моны как ушат холодной воды. У нее округлились глаза.
– Он вас изнасиловал? – переспросила она, не веря собственным ушам. И затем последовал вопрос, которого Исрун так боялась: – А почему тогда он был на свободе?
– Я не стала никому об этом говорить. Мне было очень плохо, – ответила Исрун, стараясь не расплакаться, хотя плакать было не в ее стиле. – Я не могла даже подумать о том, чтобы пойти в полицию и рассказать об этом. Разумеется, это было ошибкой, теперь я понимаю.
– Черт возьми! – закричала Мона, вставая. – Вы ведь могли меня спасти!
Однако быстро успокоилась.
– Простите. Я лучше других понимаю, каково вам пришлось, – сказала она слабым голосом.
– Это печальный жизненный опыт, которым не хочется ни с кем делиться. Но вы должны решить, будете ли сообщать в полицию о том, что он с вами сделал и что сделали Йокуль и Логи. Меня это не касается, и я об этом рассказывать не буду, – сказала Исрун, неожиданно для самой себя.
Она ведь добивалась этого задания, чтобы сорвать с Элиаса маску. Собиралась отомстить, раскопав о нем что-нибудь негативное и раздув этот негатив в новостях. Зуб за зуб. Но о том, что он с ней сделал, говорить она не хотела.
Мона поблагодарила, но ее слова прозвучали как-то неубедительно.
– Я бы также попросила вас сохранить в тайне то, что я вам рассказала, – смущенно добавила Исрун.
– Когда это случилось? – спросила Мона.
– В январе прошлого года. Я тогда жила в Акюрейри, работала там. Пошла развлечься в клуб, и этот мужчина, с которым я до этого дня была незнакома, стал ко мне приставать. Он проследовал за мной в коридор, затащил в какую-то кладовку… и… – Она вздохнула. Не смогла договорить. – Я изменилась, как и вы. Ничего никому не сказала. Спряталась в свою раковину. Не могла даже подумать о том, чтобы остаться в Акюрейри, поэтому при первой же возможности переехала в столицу и устроилась на работу в новостной отдел.
– А потом вы получили задание сделать о нем репортаж, и это был шок, – вставила переставшая плакать Мона.
– Это было не совсем так.
Помолчав некоторое время, Исрун решила рассказать все начистоту. Мона ведь не будет жаловаться ни старшему смены Ивару, ни начальнице отдела Марии.
– В полицию я не пошла. Я не знала, как его зовут, и не пыталась это выяснить. Хотела как можно быстрее стереть все из памяти. Но, разумеется, не смогла забыть ни случившегося, ни этого человека. Его лицо почти каждую ночь являлось мне в кошмарах. Вчера стало известно о мужчине, которого нашли мертвым в Скагафьордюре. Была как раз моя смена,
