было от этого неуютно, и Мариночка предложила подключить программу наблюдения друг за другом.
– Программа-шпион? – прищурился Коровин, проходя турникет у дежурной части.
– Нет. Родительская программа, – уточнила Якушева. – Подключили и подключили. Она в тот момент и не понадобилась нам. Я и забыла благополучно и не стала отключать. Теперь вот вижу, что Ванька тоже. В общем, вижу я его телефон, подполковник. И, судя по сигналу, Смирнов пребывает на месте. Никуда не едет. Может, мы подъедем?
– С какой стати? – Коровин представил обеденные пробки и поморщился. – Далеко наверняка и долго.
– Нет. Близко. Навигатор говорит, двадцать пять минут. Едем? Вдруг с ним что-то… – Мариночка тяжело вздохнула. – Вдруг с ним что-то посерьезнее соплей, товарищ подполковник?
Пару дней назад подсчитав не без помощи Николая Климова свои доходы, Зоя Павловна Шайкевич пришла к выводу, что денег от продажи даже малой части ее сокровищ ей хватило бы еще на три жизни, позволь Господь ей их прожить.
– На эти деньги вы можете находиться в этом отеле, в этом прекрасном номере, еще лет десять с учетом сегодняшней цены за проживание, – закончил с подсчетами Коленька, когда Зоя Павловна озвучила ему свое решение продать одну из картин. – И это очень удобно, Зоя Павловна. Вам не нужно будет делать уборку, за вас это сделает персонал. У вас включены завтраки в стоимость. А обеды и ужины легко организовать, если вы будете доплачивать. Причем все это можно будет оформить с доставкой в номер.
– Это необязательно, Николай, – улыбалась ему тепло Зоя Павловна. – Надо же мне выбираться в люди. И выгуливать мои новые платья тоже где-то надо.
Она изрядно потрепала их с мужем кубышку, накупив себе нарядов столько, что покойный супруг наверняка сейчас волчком крутился в гробу. Но Зое Павловне впервые за все годы было на это наплевать. Пережив страшное потрясение после нападения той безумной женщины, просидев на балконе пожарного выхода несколько часов, она очень четко определилась с приоритетами. И еще там, трясясь от вечернего холода, дала себе слово, что станет жить на полную катушку. Лишь бы ей выжить…
Ее неожиданными спасителями стали подполковник Коровин, долгое время отмахивавшийся от ее проблем, и старший лейтенант Климов – замечательный молодой человек, отзывчивый, добрый и порядочный. Пусть и несостоявшийся художник, но человек с огромным талантом замечать прекрасное.
Он помог ей определить все ее сокровища на хранение. Нашел не очень дорогой, но уютный семейный отель, где выбрал замечательный двухкомнатный номер с прекрасным видом из окон. Он отвечал на ее телефонные звонки. И даже навещал ее, когда она просила.
– Решено, картину продаем. Вы могли бы выставить ее на продажу, Николай?
Зоя Павловна сидела в глубоком удобном кресле возле приоткрытого балкона. Наслаждалась легким ветерком, вздымающим штору. Любовалась подолом своего нового шелкового платья и кожаными туфлями, купленными в небольшом магазинчике по соседству. Туда, к слову, ее сопроводила милейшая девушка Настя – администратор этого отеля. Помогла с выбором. И даже потребовала у хозяев хорошую скидку, когда Зоя Павловна накупила себе целый ворох одежды.
– Милая, я могу себе это позволить даже без скидки, – шептала она Насте, помогающей ей с выбором третьей пары туфель.
– И что? Таков негласный порядок, Зоя Павловна. Нельзя их баловать…
Кто баловал себя, так это Зоя Павловна. Впервые в жизни она позволяла себе жить на широкую ногу. И ей это страшно нравилось. И она все реже вспоминала своего покойного супруга, просидевшего долгие годы на сокровищах, как Кощей Бессмертный, да так и не позволившего себе никакой роскоши.
– Выставить на продажу картину я не могу, – покачал головой Николай Климов. – Это неэтично, если учесть, где я служу. А вот помочь подобрать галерею, думаю, да, это в моих силах. А вы не хотели бы устроить аукцион? Через интернет?
– Нет. Позволь мне поблуждать по залам галереи вживую. – Зоя Павловна мечтательно улыбнулась. – Пообщаться с потенциальными покупателями. Хочется видеть их азарт, ощутить их желание.
Галереи выстроились в очередь, предлагая Зое Павловне свои услуги в продаже картины. Они с Колей долго гадали, кому же отдать предпочтение. Наконец, Зоя Павловна выбрала именно ту галерею, где ее бедная соседка Светочка встретила своего парня.
– Там она познакомилась с ним. Там он познакомил ее со своим дядюшкой. И они потом долго следили за мной. Тут явно прослеживается какая-то причинно-следственная связь, Николай.
Николай с сомнением смотрел на старую женщину, но спорить не стал. И Зоя Павловна была уверена, что он тем же вечером поспешит доложить о ее решении своему начальнику – Коровину.
– Мне известно, Николай, что у вашего подполковника Коровина имелись сомнения относительно того, что Светлана познакомилась с этим… – Она долго подыскивала подходящее слово. – Нехорошим человеком именно в этой галерее. У вас вообще возникли сомнения по поводу ее слов. Ваши следователи сочли, что она мне лгала. Но!.. Но я уверена в том, Николай, что Светлана говорила мне чистую правду. Эти страшные люди вышли на нее только потому, что она была моей соседкой. Через нее они хотели подобраться ко мне. Считали меня совершенной дурой. Старой идиоткой! А я… А я еще попытаюсь отыскать этих людей. И призвать их к ответу, да.
В этом месте ее монолога Климов обычно начинал сильно нервничать. И пытался отговорить ее от безрассудства.
– Коленька, я так давно живу на этом свете, что меня мало чем можно напугать, – лукавила Зоя Павловна, отвечая ему. – Оглядываясь назад, я вижу, что прожила бесцельную, бездарную жизнь. Позвольте мне сделать хоть что-то хорошее напоследок!
– Но поимка опасных преступников не может быть вам… – попытался он как-то возразить.
Но она его перебила:
– Оставьте, Николай, ваши опасения. А если вам так тревожно, сопроводите меня, но на расстоянии. Вы как будто сами по себе. Я сама по себе. Ваше присутствие рядом со мной не должно спугнуть преступников.
– С чего вы решили, что они будут там, Зоя Павловна?
– Будут! – кивала она, хищно щуря подслеповатые глаза. – Когда они узнают о продаже знаменитого полотна, они непременно захотят узнать, кто владелец. А узнав, что это я, непременно захотят повторить свою попытку.
– Какую попытку?! – Климов нервничал все сильнее.
– Попытку убить меня и стащить все мое богатство. Первое – выполнимо. Второе – нет. Но они же об этом не знают… А сейчас, Николай, давайте пить чай.
Она встала с удобного кресла с легкостью гимназистки. И засуетилась у стола с чайником и посудой. Достала из холодильника пирожные. Их по ее просьбе приносила из кондитерской по соседству к ней в номер администратор Настя. За отдельную плату, разумеется.
Пирожные Зоя Павловна достала из коробки. Красиво выложила на блюдца. Поставила их на низкий столик между креслами. Потом чашки с блюдцами, чайник с кипятком и заварочный. В нем уже был заварен ароматный диковинный чай – подарок охранника с первого этажа.
Удивительно, как много хороших людей здесь встретила Зоя Павловна. Все хотели ей помочь. Пусть и не безвозмездно, но помочь пытались, а не навредить.
– Когда у вас выходной, Николай? – поинтересовалась она между вторым и третьим глотками чая. – Такой выходной, который вы готовы были бы посвятить мне?
– С выходными сейчас напряженка, Зоя Павловна, – грустно улыбнулся Николай. – Но я буду вас сопровождать в интересах дела. Думаю, руководство пойдет нам навстречу. Только скажите – когда?
– Завтра. Вы сегодня дадите согласие на то, чтобы выставить в той самой галерее мою картину. А я завтра туда наведаюсь.
– С целью?
– Цель – как можно больше выведать о профиле галереи, о постоянных посетителях. Возможно… – Она поймала тревожный взгляд Климова и улыбнулась. – Подчеркиваю, возможно, мы там найдем информацию об убийце Светочки. Я так понимаю, следствие зашло в тупик? И преступники словно испарились?
– Так точно, Зоя Павловна. У нас это называется «залечь на дно». Вот именно на этом самом дне они сейчас и находятся. И думаю, вряд ли нам с вами повезет именно в этой галерее.
– Поживем – увидим. Давайте пить чай, Николай…
На следующее утро они созвонились.
