Запомнился. В том районе у меня подруга живет с семьей…
Смирнов не ожидал такой удачи. Улица, номер дома – все это сообщила старший продавец, или менеджер, как сейчас принято называть всех подряд. Она же позвонила в службу такси, попросила связать ее с тем самым таксистом, который вчера отвозил из магазина их постоянных клиентов.
– Мне необходимо у него кое-что уточнить, – ушла от ответа диспетчеру симпатичная женщина.
Таксист был не особо занят. Обладал исключительной памятью. И конечно, вспомнил, у которого подъезда вчера высадил пассажиров.
Номер квартиры узнать будет несложно, решил Смирнов. И еще решил никому ничего не рассказывать. Ни жене, которая ждала его дома. Ни Коровину, который был на него сердит за вчерашний безрезультативный выезд в этот самый крупный торговый центр.
Вдруг он приедет и не сумеет вычислить квартиру, в которой поселилась теперь Царева? Вдруг номер квартиры узнает, а Царевой там не окажется? И необходимо будет предпринять что-то еще, а над этим необходимо будет долго думать. Он так слету, как Якушева, соображать не может. И снова добавит причину для недовольства подполковнику Коровину.
Не хотелось, если честно. У него в последнее время что-то много косяков набралось. Сначала с этим Фроловым. Кто же мог знать, что он мошенник? Создал сайт-однодневку, где похвалился картинами. Смирнов и обрадовался. И написал ему сообщение с вопросами. Тот «честно» на них ответил. А на следующий день сайт исчез. А юный Николай Климов за него додумал. И решил, что подобным образом Фролов сбывает награбленное.
Все умники, один капитан Смирнов тупит.
Нет уж, лучше он съездит сначала по адресу. Осмотрится там. А потом уже решит, докладывать Коровину или нет. Вдруг пустышка?
– В общем, товарищ подполковник, картина следующая…
Якушева приехала в отдел сразу с вокзала. У Коровина язык не повернулся предложить ей съездить домой, принять душ и переодеться. Хотя этого требовал ее внешний вид и его обостренное обоняние. От Мариночки несло потом и беляшами, которыми ее угощал пассажир с нижней полки плацкартного вагона. Коровин терпел и молчал, потому что Якушева привезла целый ворох протоколов допросов и была полна информации, которой ей не терпелось поделиться с руководством.
– Дмитрий Рогов – это настоящее имя нашего преступника, который напал на Воронкова, – начинал как герой-любовник. Если пошерстить как следует, то за два десятилетия может набраться до сотни обманутых и брошенных им женщин. Это с его же слов. Он сам хвалился на пляже Ларисе Лукиной. Но при этом он не считал себя преступником. Говорил ей, что все эти обманутые клуши сами готовы были делать для него все, что он пожелает. Деньги, подарки, машины – это самые обеспеченные сподобились. Как утверждал Рогов, ни разу он никого не принудил. Ныть и плакаться мог, да. О проблемах в бизнесе, которого в реалии не существовало. О больной матери, которой требовалось дорогостоящее лечение и которая на самом деле давно умерла. Каждый раз он скармливал новую легенду, подбирая для каждой женщины именно ту, на которую она клюнет. Он неплохой психолог, утверждает Лариса Лукина.
– Другими словами, наш Рогов – это всего лишь мошенник? – недоверчиво покрутил головой Коровин.
– Да. И, замечу, ни разу он не вступал в брак с целью обмануть влюбленную дурочку и отсудить у нее имущество. Так он рассказывал Ларисе. Ни разу не пытался отжать жилье.
– Благородный какой! – фыркнул Коровин.
– Благородный или нет, но, поймай его полиция, предъявить ему в таком случае было бы нечего. Он путешествовал по стране, влюблял в себя одиноких женщин. Жил за их счет. Бросал, удирая от них не с пустыми карманами. Но!.. – Мариночка ерзала локтями по своему столу, передвигая с места на место свою любимую дермантиновую папку. – Нигде не было заведено уголовного дела по факту его мошенничества. Только вот с той самой несчастной вдовой вышла неловкость. И то, товарищ подполковник, не води ее покойный муж дружбы с начальником полиции, никто бы на ее обиды внимания не обратил.
– Возможно, – согласно кивнул Коровин.
– И опять же, она забрала заявление. Пожалела красавчика. В общем, Рогов жил себе припеваючи все эти годы, балансируя на грани нарушения закона и совершения преступления, пока в его жизни не появился некто, называющий себя его племянником.
– А он таковым не является, я правильно понял?
– Так точно. Лукина утверждает, что знала всех родственников Рогова. Не было у него племянника.
– Но они так похожи. Даже странно. И где, интересно, пересеклись их интересы?
Коровин посмотрел на Якушеву почти с жалостью и спросил все же, не надо ли ей съездить домой переодеться. Она лишь отмахнулась.
– Ко мне давно все привыкли. Ща сгоняю за дезодорантом в магазин и футболку новую куплю. До вечера дотяну.
– Хорошо. Сгоняй.
Коровин, честно, думал, что она тут же сорвется с места. Но Мариночка включила компьютер и зависла на целых полтора часа, открывая сайт за сайтом. При этом она без конца что-то тихо бормотала. Иногда хмурилась, иногда радовалась.
– На обед идешь? – Денис выбрался из-за стола, зашагал к двери.
– Нет. У меня беляши теперь три дня перевариваться будут. Аж тошнит, – поморщилась Якушева. И снова встрепенулась: – А где Смирнов?
– Вторично отправил его в любимый торговый центр Царевой. Она туда вчера увезла Воронкова, забрав его из больницы после выписки.
– И Ванька что же там, по отделам гуляет? Времени-то прошло сколько? – вытаращилась Мариночка на Коровина поверх монитора.
– Может, и гуляет. Давно действительно уехал. И не звонит, не докладывает.
Денис почувствовал, что начинает раздражаться. Вечно с этим Смирновым что-то не так.
– Позвони ему, – обронил Денис на выходе. – А я обедать…
Кафе, в котором они обычно питались всем отделом, было в десяти метрах за углом. Там и завтраки подавались каждый день вкусные и недорогие, и обеды, и ужины. Разнообразно, сытно, недорого. Конечно, Коровин мог брать из дома контейнеры с Марусиной стряпней. Она сколько раз пеняла ему.
– Готовлю, готовлю, Денис Сергеевич, как на большую семью, а вы ничего не кушаете, – вздыхала Маруся, рассматривая нетронутые контейнеры с едой в холодильнике.
Большой семьи у него не было. У него вообще не имелось семьи. Поэтому неделю назад он попросил Марусю больше не готовить.
– Вообще?! – переполошилась она. – И даже ужин?
– Ужин можно, но мало. Совсем мало. Я ужинаю теперь один…
Его помощница по хозяйству была умной женщиной, она сразу все поняла. Коровин расстался с красивой девушкой, которая время от времени ночевала у него. И оставляла в ванной грязные ватные диски на полке под зеркалом. А еще свою зубную щетку не прополаскивала как следует. И этим Маруся тоже тихо возмущалась. Почти не слышно. Но готовить в прежних объемах перестала. Ограничивалась теперь только ужином на одну персону…
Он заказал зеленые щи, рис с грибами и овощами и блинчики со сметаной. Заказ принесли сразу, он быстро поел. Оставалась половинка второго блинчика, а их было три, когда ему позвонила Якушева.
– Подполковник, мне кажется, что с капитаном что-то не то, – обрушила она на него неожиданную информацию.
– Уточни проблему, майор.
Денис тут же запросил счет, отодвинув блюдце с блинчиками и не притронувшись к компоту.
– В общем, я звонила ему уже восемь раз. Вызов идет, но Смирнов не берет трубку.
– Вот засранец! – вырвалось у Коровина. – Спит наверняка дома. Он пытался отпроситься у меня на после обеда. Я не отпустил.
– А зачем отпрашивался?
– Простыл. Отлежаться хотел. – Денис уже вышел из кафе и шагал к отделу. – Сопли у него, видите ли! Сто процентов после торгового центра поехал домой. Уснул и не слышит звонка. Отлеживается наш капитан! Ну я ему…
– Погодите частить, подполковник.
Коровин представил, как Мариночка морщит загорелое пыльное лицо. И неожиданно заулыбался. Хоть она и чудная, но какая-то своя и надежная.
– Если капитан Смирнов и решил отлежаться, то делает он это не дома.
– А где?
– По одному адресу, который мне неизвестен. То есть я его вижу, но никак не свяжу с Иваном. Но это точно не его домашний адрес. – Мариночка быстро продиктовала адрес. – Вам что-то говорит название этой улицы и номер дома?
– Нет. А откуда ты…
И Якушева тут же пустилась в долгий рассказ о том, что они как-то со Смирновым были на задании. И им надо было разделиться. Ивану
