директору.
Выйдя из кабинета, сыщик набрал номер майора ФСБ Игоря Волкова, с которым Холмс и Ватсон в прошлом уже не раз сотрудничали при расследовании преступлений.
– Можешь поднять для меня уголовное дело по факту гибели в прошлом месяце художника Виктора Соболева?
Вскоре Холмс уже просматривал отправленные майором материалы. Внимание сыщика привлек один из файлов – фотоснимок маленького ключа.
– Что это? – спросил Ватсон.
– Этот ключ был найден в салоне автомобиля Соболева. Следствие не сумело выяснить, принадлежал ли ключ погибшему. И найти для него подходящий замок тоже.
– Вы подозреваете, что Соболева убили? И ключ обронил убийца?
– Я уверен в этом, Ватсон! Осталось лишь найти замок, который он открывает!
Охранник вскочил с места, чуть не опрокинув пластиковый стаканчик с кофе, когда на пост ворвался Шерлок, а вслед за ним Ватсон.
– Последние три дня система охраны работала исправно? – спросил Холмс.
– Д-да… – ответил охранник, краснея.
Инна уже представила ему сыщиков и настоятельно рекомендовала содействовать их расследованию.
– Хотите пойти под суд в качестве соучастника? – осведомился Шерлок.
– К-каким еще соучастником?! Я ничего не делал!
– Тогда рассказывайте все!
– Я просто уснул… ненадолго… позавчера ночью. Но все было в порядке! Я потом обошел залы. Картины были на месте, – отчаянно уверял охранник. – Не знаю, что на меня нашло. Никогда такого не было!
– Воспроизведите видео за тот период, – сказал Холмс.
Охранник снова замялся.
– Ну… Видимо, я случайно выдернул провод из розетки… пока спал… Когда я проснулся, система видеонаблюдения не работала, провод был обмотан вокруг ножки кресла. Но я еще раз говорю, все картины были на своих местах!
– Этот провод?
Охранник кивнул. Холмс нырнул под стол, вынул вилку из розетки. Экран монитора с мозаикой изображений с камер видеонаблюдения потух.
– Что вы делаете?!
– Проверяю вашу версию, – ответил Холмс, подкатывая кресло к столу и перекидывая провод через одну из ножек.
Сыщик потянул вилку обратно к розетке, колесики кресла покатились. Подлокотники скрылись под рабочей поверхностью стола, расстояние от ее края до спинки кресла сократилось до десяти сантиметров, вилка наконец вошла в розетку. Шерлок вылез из-под стола, разогнулся.
– Как видите, это решительно невозможно. Ножка стула могла запутаться в проводе, только если вас не было в кресле.
Охранник растерянно хлопал глазами. Холмс внимательно осмотрел пост охраны и даже заглянул в корзину для мусора. Его почему-то очень заинтересовало ее содержимое, состоящее в основном из пластиковых стаканчиков с остатками кофе.
– Что вы ели перед тем как уснули в тот день? – спросил сыщик.
– Я всегда ношу еду из дома. В тот день тоже.
– Кто-то приходил в галерею поздно вечером? – продолжал допрос Холмс.
– Артур Евгеньевич, вернулся на работу после восьми. Сказал, что забыл что-то доделать.
– Он еще в галерее? – Шерлок посмотрел на часы.
Было уже восемь вечера. Галерея закрылась час назад.
– После смерти Соболева он часто стал задерживаться на работе. Думаю, он еще здесь.
– Артур Евгеньевич? – позвал Холмс, застав Романова за изучением вентиляции в зале, где проходила посмертная выставка Соболева.
Художник чуть не свалился со стремянки, обернулся, поглядев на вошедших испуганными глазами.
На полу у стремянки лежал раскрытый альбом. Холмс поднял его, с интересом рассматривая рисунки, подозрительно похожие на фрагменты картин Соболева. Возле каждого из них были какие-то надписи, стрелочки и пометки. Романов спрыгнул вниз и вырвал альбом из рук Шерлока.
– Мне показалось, вентиляция плохо работает. Решил проверить, – сообщил он.
– Зачем вы позавчера возвращались в галерею после окончания рабочего дня? – спросил Шерлок.
– Мне нужно было подготовиться к интервью для журнала. А в чем дело? Только не говорите, что вы меня подозреваете в краже картины?!
– Я подозреваю всех, пока не доказано обратное. Вам нравится творчество Соболева? – спросил Холмс, все еще с интересом посматривая на альбом художника.
– Как такое может нравиться?! Мне стыдно, что мои картины выставлены в одной галерее с этим! Если бы не Ярцев и Инна, Соболев бы никогда не пробился в мире искусства! Я понимаю, чем он завлек эту глупую девчонку. С его-то внешностью! Но совершенно не возьму в толк, как он очаровал этого толстосума?! Хотя чего ждать от человека, который начинал свой бизнес с обслуживания кофейных автоматов? Что этот человек вообще может понимать в искусстве?! Нужно иметь особый талант, чтобы сделать состояние на сублимированном яде!
– А кто такой этот Ярцев? – спросил Ватсон.
– Сергей Эдуардович? Это один из спонсоров галереи. Поговаривают, что он собрался купить все картины Соболева! Вот скажите, что такого в этих полотнах?!
Романов почти тыкал пальцем в висевшую на стене картину с изображением какого-то искаженного лабиринта в черно-красных тонах.
– А ты все никак не угомонишься, – раздался в дверях чуть хрипловатый мужской голос. В зал вошли Ярцев с помощником и Инна Хромова.
– Соболев был очень талантливым художником. Мир искусства много потерял с его смертью. Я покупаю его картины, чтобы открыть галерею в память о Викторе Соболеве.
– Что?! – Лицо Артура перекосилось.
– Инна Олеговна, я бы хотел убедиться, что мои картины содержатся в надлежащих условиях, – сказал Ярцев, потеряв к Романову всякий интерес.
– Да-да, конечно. Пройдемте.
Артур проводил Инну и Сергея Эдуардовича злым взглядом, потом повернулся к Холмсу.
– Кстати, позавчера поздно вечером Инна Олеговна тоже возвращалась в галерею. Но она ведь вам об этом не сказала? – Артур скривил губы в ядовитой усмешке и быстро направился прочь из зала.
– Прекрасная температура! Знал, что на вас можно положиться, – сказал Ярцев, оглядывая зал, где были выставлены полотна из его личной коллекции, потом повернулся к помощнику. – Вадим, что у меня еще на сегодня запланировано?
– Вам нужно позвонить Ивану Игоревичу. Сегодня день рождения его внука. Подарок я отправил еще утром.
– Прекрасно, – сказал Сергей Эдуардович. – Инна Олеговна, купленные мной картины Соболева я жду завтра к двенадцати. Пусть доставят мне прямо домой.
Выпроводив наконец Ярцева, директор галереи выдохнула с облегчением.
– Не знал, что он еще и коллекционер. Картины из его коллекции тоже здесь выставлены? – с интересом спросил Холмс.
– Да, три работы. Причем далеко не самые ценные! – всплеснула Инна руками. – Но из-за них он мне постоянно треплет нервы! Звонит раз десять в день и просит проверить то температуру, то влажность. А сегодня еще и потребовал усилить охрану! Я бы, может, и простила Ярцеву эту паранойю, если бы он передал для выставки, например, рисунок Дали из своей коллекции! Но так ведь он ни в какую не согласился!
Холмс вышел в фойе музея и выглянул за входную дверь галереи. Осмотрев панель с кодовым замком, сыщик провел кончиком пальца между кнопками. На коже осталась едва различимая полоска какого-то белого порошка, напоминающего муку.
– Похоже на дактилоскопический порошок, – сказал Ватсон, потом перевел вопросительный взгляд на Холмса. – Неужели?..
– Именно, дорогой друг. С помощью этого порошка вор вычислил кнопки, на которые нажимали. А потом, очевидно, просто подобрал код.
Шерлок посмотрел на Инну.
– Пароль имеет какое-то отношение к Соболеву?
– Дата его первой выставки… – снова смутилась женщина.
– Кто еще знает пароль, кроме
