зашли в комнату. Вслед за ними поспешила и Инна. На стенах висели самые дорогие картины из коллекции Ярцева.
– Это же… – удивленно проговорила Инна, указывая на одну из картин, – «Изобретение монстров» Сальвадора Дали! Это… копия?
– Не думаю, – сказал Шерлок. – Ярцев не тот человек, который стал бы довольствоваться копией.
– Но… она должна находиться в Чикагском институте искусств… – пролепетала Инна.
– А вот и украденный «Жираф в огне»! – сказал Ватсон, кивая на стену, где висела исполненная по дереву картина.
– Тут еще какие-то жирафы, – окликнул Волков, рассматривая аккуратно уложенные под стекло рисунок и гравюру. – Похоже, Ярцев на них совсем помешался!
– Пустите! Не трогайте там ничего! Выметайтесь! – раздавались снаружи вопли бьющегося в истерике коллекционера.
– Это рисунок, купленный в Нью-Йорке в две тысяча восьмом году, – сообщил Ватсон, – а это…
– Гравюра Дали «Пылающий жираф» шестьдесят шестого года, украденная в две тысяча девятнадцатом из галереи Dennis Rae Fine Art в Сан-Франциско, – подытожил Холмс.
– Так странно… – задумчиво проговорила Инна. – Виктор тоже всегда был очарован «Пылающим жирафом» Дали. Его удивляло, что в картине «Изобретение монстров» все имеет двойственную природу, кроме жирафа. Купающиеся в озере женщины издали похожи на лошадей. Образ женщины и лошади соединен в бюсте, на который смотрит ангел с кошачьим лицом. Непропорциональное лицо на переднем плане на самом деле две повернутые друг к другу головы. То же самое сделано с лицами Дали и Галы. И только жираф – просто жираф. Виктор считал, что мы чего-то здесь не видим или видим лишь то, что наш разум опознает первым. И пылающий жираф, возможно, вовсе не жираф…
Холмс задумчиво повертел в руках ключик от комнаты. Потом вынул из кармана телефон, поводил пальцем по экрану.
– Теперь у нас есть доказательство причастности Ярцева к смерти Соболева.
– Да ладно? – удивленно спросил Волков.
Холмс показал ему фотографию из материалов уголовного дела.
– Сравните снимок из дела с ключом Ярцева. Вода смыла все отпечатки и потожировые, но если ключи идентичны, это и не нужно.
– То есть Ярцев обронил его, когда убивал Соболева? – спросил Игорь. – Но это могло случиться и раньше.
– Не могло, – ответил сыщик. – Из показаний Ярцева по делу следует, что в последний раз он видел Соболева за неделю до убийства. А теперь вспомните, какую дверь открывает этот ключ и что за ней находится. Думаете, Ярцев так легко отнесся бы к потере этого ключа? Он наверняка поручил бы Вадиму осмотреть все места, где мог потерять его. Найти ключ в машине Соболева было бы несложно. Поэтому он мог быть потерян только в день убийства!
– Убедительно. Я позабочусь о том, чтобы уголовное дело по факту смерти Соболева было возобновлено, – кивнул Волков.
– Знаете, я не понял только одного. Зачем вы хотели купить полотна Соболева? – спросил Холмс, выйдя из комнаты и вопросительно глянув на красного от злости Ярцева.
– Я привык благодарить тех, кто помогает мне. Даже если они делают это не по своей воле… Это залог моего успеха в бизнесе…
– Инна Олеговна, тут какой-то иностранец приходил с длинным шарфом и в желтых ботинках. Просил передать вам это.
Инна приняла из рук администратора конверт. Она знала только одного иностранца, подходившего под это описание. Хозяйка галереи осторожно вскрыла письмо. Внутри лежали сложенный несколько раз лист бумаги и небольшая открыточка с видами Лондона. Инна вынула открытку, перевернула.
«Слова Виктора о том, что пылающий жираф, возможно, вовсе не жираф, натолкнули меня на мысль о том, где может быть спрятана картина Соболева. Точнее, не где, а как. Если вы хотите увидеть ее, вам придется сделать кое-что, следуя моей инструкции (вы также найдете ее в конверте)».
Инна дрожащей рукой вытащила сложенный лист бумаги и осторожно развернула. Взгляд женщины прошелся по пунктам, в глазах появилось сначала удивление, а затем – решительность. Директор галереи быстро направилась в мастерскую Артура Романова.
Эпатажный художник в очередной раз занимался чем-то странным, пытаясь разрисовать собственную белую рубашку масляными красками. При этом влажная рубашка была надета на нем и безнадежно прилипла к его субтильному телу.
– Ты ведь хотел найти картину Соболева? – сощурила глаза Инна. – Я дам тебе такую возможность. Но даже не думай, что сможешь ее присвоить!
Следующие несколько недель Артур под руководством Инны обрабатывал в различных программах снимки фрагментов картин, зашифрованных в полотнах Соболева, соединяя все эти кусочки, тщательно подбирая положение каждого из них по цвету, линиям, формам и редактируя, как было указано в инструкции Холмса.
Артур ворчал, жаловался, стонал, но все равно продолжал работу. Под конец все это так увлекло художника, что он уже и без инструкций начал понимать, что нужно сделать и даже добавил кое-что от себя.
Конечный результат представлял собой удивительно притягательную для глаз графическую картину. Зашифрованные фрагменты полотен известных художников, соединенные сейчас в одно целое, обрели совершенно иной – новый – смысл.
– Черт! Как ни неприятно это признавать, но Соболев был гением, если держал в голове все эти части и мог представить, как будет выглядеть конечный результат, – поморщился Артур.
– Это можно перенести на холст? – хрипло спросила Инна.
– Ммм… во всяком случае, попробовать можно, но не уверен, что будет выглядеть так же.
– Вот же глупый… – грустно произнесла хозяйка галереи. – Почему он сам не соединил их все на одном полотне?
– Ну-у-у… Это же Соболев. Его работы всегда были необычными. Запах розмарина, зашифрованные фрагменты, а теперь еще будет и картина-пазл! После всего этого я, кажется, снова захотел взяться за кисть…
У каждой женщины есть прошлое
Елена Щетинина
#исчезнувшая
#темное_прошлое
#мама_всегда_права
Матушка всегда говорит, что нужно слушать свою интуицию. Вот как мелькнула у меня в голове мысль, что не стоит браться за это дело, – так и надо было ей следовать.
Мне этот клиент сразу не понравился, как только я увидел его на пороге с дверной ручкой в… щупальце? лапе? псевдоподии? Как это будет называться у существа, похожего на ожившую жижу?
– Покорнейше прошу простить, – застенчиво пробулькало оно. Секретарша Пенни, сидевшая в другой части кабинета, перестала бросать в мою сторону кокетливые взгляды и сползла под стол в полуобмороке.
– Ой, – огорчился мистер Жижа, глядя на торчащие из-под стола Пеннины ноги. – Это из-за меня?
– Нет, она просто прилегла подремать, – поспешно сказал я, прикидывая в голове, что нужно этому существу и стоит ли отвечать на его запросы.
– Дело в том, что… – оно задумчиво уставилось на оторванную дверную ручку в своей конечности. Входная дверь в нашу контору открывается внутрь, и это уже пятый инопланетянин за последний месяц, который не догадывается толкнуть ее, а дергает на себя до умопомрачения.
– Не волнуйтесь, – привычно соврал я. – Ручка одноразовая.
– Можно забрать как сувенир? – восхитился он.
Я почувствовал к нему невнятную симпатию.
С инопланетянами работать приходится на свой риск. Ни одна страховая компания не поручится за них. Например, кто знает, насколько
