Он спустился вниз и, не выходя в вестибюль, остановился в углу коридора так, чтобы видеть входную дверь, но при этом самому оставаться в тени мраморной колонны, фланкирующей проход в офис. Охранники, отметив присутствие шефа, постарались выполнить все Пашины указания максимально четко. Когда раздался звонок в дверь, один из них нажал кнопку видеодомофона и спросил:
— Кто?
— К хозяину твоему, — раздался голос, искаженный динамиком.
— Кто? — еще раз переспросил охранник.
— Открывай! Видишь, к хозяину приехали.
— Я спрашиваю: кто? — металлически и слегка хамовато вопрошал боец Черкесова.
— Цуладзе, — ответил сам Аслан.
— К кому? — продолжал издеваться охранник.
— К Ермилову, к хозяину твоему. Отпирай.
— Минутку, сейчас узнаю, — сказал охранник и отключил селектор. Он посмотрел на Черкесова, увидел одобрительную улыбку и вновь вернулся к переговорному устройству. — Сколько вас?
— Слушай, откроешь или нет? Что за детские игры? — начал раздражаться Цуладзе.
— Пропуска выписаны на трех человек, — металлическим голосом ответил охранник.
— Как на трех? А остальные что, на улице мерзнуть будут?
— Не мое дело. Три человека могут войти.
— Слушай, ты что — Ельцин? — спросил Цуладзе. — Я что, в Кремль иду? Я к другу иду.
— Ничем не могу помочь, — отвечал охранник. — Три человека.
— Э-э, открывай!
— Заходите, — сказал охранник и щелкнул кнопкой.
С легким щелчком щеколда замка отодвинулась в сторону, и дверь распахнулась. Цуладзе, его толстый бухгалтер и два телохранителя ступили внутрь. Навстречу им из-за стойки поднялись два охранника с короткоствольными автоматами.
— Эй, послушай, — сказал Цуладзе, шагая к наиболее крупному из них, — как тебя зовут?
— Зачем вам? — спросил охранник безо всякого дружелюбия в голосе.
— Ну как: Витя, Петя?
— Сергей, — ответил охранник.
— Слушай, Сережа, мы втроем поднимемся, остальные пусть здесь, в тепле постоят: холодно на улице.
— Не положено, — отвечал Сергей.
— A-а, будь человеком! Что ты как зверь какой-то!
— Оружие у них есть? — спросил Сергей.
— Какое оружие?
Аслан повернулся к своим и пробормотал что-то по-чеченски. Те заулыбались и распахнули куртки. Действительно, под куртками ничего не было, по крайней мере, спереди. Охранник поколебался для виду и сказал:
— Ну хорошо, пусть эти останутся. А вы проходите.
Взяв в руки переносной металлоискатель, он провел им по воздуху вдоль корпуса Цуладзе, потом по абрису тела бухгалтера, даже не взглянув на одного из телохранителей. Все это было продумано заранее: Черкесов намеренно инструктировал свою охрану так, чтобы никоим образом не показать чеченцам, что она готова к самым неожиданным происшествиям. «Делай все так, — говорил Паша, — чтобы они подумали, что ты лох: просто тупой полицейский пес, сидишь на своем месте, зарабатываешь свои сто долларов и выполняешь тупую, неинтересную работу. Понял меня?» — «Конечно понял, Паш, о чем говоришь! Не первый день живу на свете», — отвечал ему Сергей вечером. «Вот-вот, смотри, чтобы ни сучка, ни задоринки». — «Будет сделано!» И действительно, ни сучка, ни задоринки не проскочило в ленивых, рутинных действиях Сергея, уже пропустившего за свою спину Цуладзе, бухгалтера и одного телохранителя Аслана.
Чтобы не столкнуться с чеченцами раньше времени, Черкесов юркнул в дверь самого ближнего к повороту коридора офиса. Аслан с товарищами вошли в коридор, привычно завернули налево к лифту, погрузились в кабину и поднялись на второй этаж. Тот же путь Черкесов проделал по лестнице. Когда он поднялся, то увидел только спины входивших в приемную Ермилова. Там вместо секретарши сидел сегодня один из его людей, одетый в аккуратный серый костюм, белую рубашку, галстук — так, чтобы ничем не отличаться от секретаря-референта, такого привычного для офисов начальников. Черкесов не видел, как развивались события, но прекрасно знал, как они должны были развиваться, и ни минуты не сомневался, что именно так все и будет происходить.
— Гена у себя? — спросил Цуладзе псевдореферента.
— Геннадий Андреевич? — акцентируя ударение на отчестве, переспросил пашин человек.
— Да-да он, — поморщился Цуладзе.
— Сейчас его нет. Вы по какому вопросу?
— Слушай, что, какие вопросы? Вчера с Геной договаривался. Личные вопросы.
— Как ваша фамилия? — так же вежливо продолжал «референт».
— Цуладзе моя фамилия, — отвечал начинающий закипать Аслан.
— А, Цуладзе, да-да, конечно, — сказал «референт», перелистывая блокнот, лежащий перед ним. — Геннадий Андреевич попросил меня вами заняться.
— Слушай, что заняться? Я с Геной приехал говорить. Ты кто такой?
— Я помощник Геннадия Андреевича. Пожалуйста, пройдите в двадцать седьмую комнату.
— Какую комнату, я не понимаю! Где Ермилов?
— К сожалению, Геннадий Андреевич вынужден был отъехать по очень срочному делу. Пройдите в двадцать седьмую комнату, там вам все объяснят.
— А-ах, — выдохнул Аслан и выругался по-чеченски. Потом, повернувшись к своим компаньонам, он произнес еще несколько фраз, махнул рукой и вышел в коридор. Глядя на номера кабинетов, вся троица проследовала в двадцать седьмую. Их уже ждал Марк Анатольевич в компании трех пашиных людей, изображавших в данный момент бухгалтеров.
— Вы ко мне? — спросил Марк Анатольевич.
— Не знаю: к тебе, ни к тебе. Я к Ермилову приехал. Цуладзе моя фамилия.
— Здравствуйте, проходите, пожалуйста. Геннадий Андреевич меня проинструктировал. Видите ли, — начал Марк Анатольевич, — ваша неожиданная просьба застала нас врасплох. Буквально сегодня, в восемь утра мы получили факс из нашей трастовой компании в связи с падением курса акций в Швейцарии. Понимаете, котировки «Стандарт ойл» неожиданно пошли вверх, а «Шелл», как раз наоборот, начали опускаться. В связи с этим наши партнеры из «Транснефти» срочно потребовали некоторых дополнительных вливаний, финансовых, разумеется.
— Слушай, что ты мне здесь мозги пудришь? Какие вливания? Где мои деньги? — вышел из себя Цуладзе.
— Вот я же и объясняю! Извольте взглянуть. — Марк Анатольевич взял со стола какую-то папку, быстро прошелестел бумагами и вытащил длинный раскладной график. — Вот, пожалуйста. Этот график показывает амплитуду колебаний за последние два месяца в акциях основных нефтяных компаний. Посмотрите: вот кривая «Стандарт ойл»…
— Что ты мне здесь мозги паришь? Где Гена? Деньги возвращай! — угрожающе надвинулся на маленького Марка Анатольевича Цуладзе.
— Послушайте, ведите себя как приличный человек! — заволновался Марк Анатольевич, отступая за стол. Его псевдоклерки как бы невзначай повставали из-за столов, постепенно сгущаясь вокруг небольшой группы Цуладзе.
— Что за поганку вы здесь заворачиваете? — начал Цуладзе.
— Господин Цуладзе, возьмите себя в руки! — произнес Марк Анатольевич, скрывшись за спасительной громадой конторского стола. — Вы, в конце концов, находитесь в приличном заведении!
— Я тебе сейчас покажу приличное заведение! — вскрикнул Цуладзе и выхватил из кармана пистолет.
Марк Анатольевич побледнел и осел куда-то вглубь. Однако его псевдосотрудники, проявив недюжинную прыть, тут же оказались рядом с группой чеченцев. Двое из них оттеснили охранника, придержав обе его руки, а третий намертво перехватил кисть Аслана и стал выворачивать его руку за спину. Черкесов, в этот момент уже стоявший за дверью и слышавший нараставший шум, распахнул ее и спокойно вошел в кабинет.
— О-о, Аслан, — деланно заулыбался он, глядя на Цуладзе, — какими судьбами?
— Ты что, падла, крови хочешь? — зашипел Цуладзе, глядя в глаза Черкесову.
— Какая кровь, о чем ты говоришь? Я просто хочу, чтобы все было тихо, мирно. Ты же не с овцами, не с чабанами разговариваешь: здесь приличные люди живут, русские. Там, у себя в горах орать будешь, — постепенно добавляя в голос металла, говорил Черкесов. — Ребята, проводите группу наших горских друзей на выход.
— С-сука, — шипел Цуладзе, когда его выталкивали в коридор.
— Ну, кто из нас сука — это мы еще посмотрим, — ласково отвечал Черкесов, подталкивая Цуладзе в спину.
Когда вся эта плотно сбитая компания достигла первого этажа, в глазах Аслана промелькнуло удивление: его боевики, остававшиеся внутри здания якобы для согрева, печально стояли у стен, подпирая их широко расставленными руками, а между ними вальяжно прогуливались три автоматчика в пятнистых формах.
— Видишь, Аслан, как бывает, — развеселился Черкесов. — Вот тебе пословица русская на память: «не рой другому яму — сам в нее попадешь». А теперь: геть отсюда!
Он лично распахнул двери перед небольшой группой, и под конвоем его охранники вывели чеченцев на улицу. Спешно усаживаясь в машину, Аслан сверкнул глазами по лицам боевиков Черкесова и, осознав всю тщетность попыток силой отобрать деньги, присланные Ермилову, зло захлопнул за собой дверцу автомобиля. С тихим шелестом опустилось стекло с его стороны, и, глядя в лицо Черкесову, он сказал:
