и негативах.
– Откуда вы только берете эти улики, – вздохнул криминалист, откладывая в сторону другие дела. – Конца и края им нет.
– Скоро закончим, – пообещала Анна и еще раз попросила: – Как только закончите, немедленно сообщите.
Семенов вернулся в управление после обеда и с порога поспешил обрадовать Стерхову:
– Я нашел историю болезни Демулина! И самое главное то, что он лечился в диспансере весной восемьдесят седьмого года одновременно с Тепляковой.
Стерхова грустно проронила:
– Значит, все-таки он.
– Раиса Исаевна просила ей позвонить, она хотела бы дать комментарии.
– Да, конечно. – Стерхова тут же набрала номер Левитиной: – Здравствуйте, это следователь.
– Скажите на милость, как вам удалось разыскать этого субъекта? – спросила доктор.
– В каждом расследовании рано или поздно наступает такой момент.
– Я изучила его историю болезни и хотела бы дать вам кое-какие комментарии. Думаю, они вам пригодятся.
– Нисколько не сомневаюсь.
– У данного пациента было диагностировано психическое заболевание, при котором больной живет в воображаемом мире и может совершать поступки, не отдавая себе отчета. Это один из подтипов – параноидальная шизофрения. Больной может испытывать бредовые идеи и верить в них. В таком состоянии человек может потерять связь с реальным миром и действовать в соответствии с воображаемыми событиями и персонажами.
– Я поняла.
– Обрисовала диагноз только в общих чертах, поскольку никогда не была лечащим врачом у Демулина… На самом деле все сложнее и глубже. Подобные состояния требуют серьезного лечения, поскольку больной может не осознавать своих действий и их последствий в реальном мире.
– Встретились два одиночества, – грустно сказала Стерхова.
– Вы о ком? – поинтересовалась Левитина.
– Теплякова и Демулин встретились в диспансере.
– О да… Это была неприятная история. Его действительно выписали раньше времени, в истории болезни присутствует запись лечащего врача. И вот, что я хочу вам сказать: не думайте, что такого больного, как Демулин, вы сможете отличить от психически здорового человека. В процессе адаптации к болезни они успешно мимикрируют и живут, на первый взгляд, обычной жизнью.
– А как насчет подсудности человека с таким заболеванием?
– Вам это известно лучше, чем мне, – сказала Раиса Исаевна. – Подсудность психически больного человека определяется судом на основании результатов судебно-психиатрической экспертизы. И, как результат – решение о применении наказания или принудительных мер лечения.
– Благодарю вас за информацию.
– Ах, да! Забыла самое главное, – спохватилась Левитина. – По данным истории болезни в девяносто пятом году к Демулину применялся новый метод лечения. Очень рискованный и к тому времени неопробованный. Судя по отчетам лечащего врача, у него наблюдалось значительное улучшение. Во всяком случае тип личности во многом поменялся.
– Еще раз благодарю, – сказала Анна.
Вишенкой на торте или, лучше сказать, гвоздем в крышку гроба Демулина стало заключение дактилоскопической экспертизы, которое принес сотрудник криминалистической лаборатории. В нем говорилось, что отпечатки с бутафорской короны полностью совпадают с отпечатками, снятыми с монтировки и негативов.
Глава 26
Тотальная неудача
На следующий день Анне позвонила Красноперова и сообщила, что список сотрудников, служащих в театре с конца восьмидесятых годов, подготовлен и его можно забрать.
– Благодарю вас, Гликерия Львовна. Но список больше не нужен, – ответила Стерхова.
Для нее и Семенова настал важный день, когда предстояло вдумчиво распорядиться уликами, фактами и доказательствами. И, главное – не совершить ни одной ошибки.
Один вопрос беспокоил Анну: почему Демулина никто не узнал, когда после гибели Тепляковой, в середине девяностых, он пришел работать в театр. Даже тетя Руфь. В противном случае она кому-нибудь все равно рассказала бы.
Как водится, догадка осенила Анну внезапно: ожоги на лице Сан Саныча после пожара могли изменить его внешность до неузнаваемости. А то, что тот пожар случился в помещении фотоателье, она нисколько не сомневалась.
Недолго посовещавшись, Стерхова и Семенов наметили план дальнейших действий и начали его воплощать. Полдня они готовили документы и ближе к обеду Анна отправилась к начальнику управления, а Семенов поехал в дом номер семь для того, чтобы получить от хозяйки двадцать второй квартиры согласие на раскопки в ее подвале. Они могли обойтись и без этого, но так было проще.
К Белоцерковскому Стерховой удалось попасть не с первого раза, пришлось подождать, пока от него выйдут подчиненные. Но, как только он освободился, она сразу же зашла в кабинет.
– Анна Сергеевна! – Григорий Иванович встал с кресла и направился ей навстречу. В какой-то момент Анне показалось, что он собирается приложиться к ее ручке, но обошлось без этого. Усадив ее в кресло у окна, Белоцерковский устроился рядом. – Как продвигается расследование?
– Вышли на финишную прямую, – ответила Стерхова. – Я подготовила ходатайства о разрешении на проведение обыска в квартире подозреваемого и на раскопки для поиска захоронений.
– Почему сюда, а не сразу к судье за ордером?
– Видите ли… – начала она неуверенно.
– Дайте сюда. – Белоцерковский забрал у нее документы и направился к своему столу. Усевшись, он несколько минут изучал ходатайства и, когда поднял глаза, его лицо приняло официальное выражение.
– Я вижу, что вам нужна моя поддержка. Верно?
– Без вас мне не обойтись, – подтвердила она.
– Но, уважаемая Анна Сергеевна, в деле об убийстве нет ни одного найденного трупа или каких-нибудь прямых доказательств. В конце концов, ни одного внятного показания свидетеля.
– Этого нет, – согласилась Стерхова.
– На что тогда вы рассчитываете?
– На вашу помощь.
– Но я не всесильный. Могу, конечно, в чем-то поддержать… – Он снова пересмотрел документы. – Ну, скажем, получить разрешение на раскопки, если это необходимо. Но только при наличии письменного согласия хозяев участка и квартиры.
– Согласие собственника на раскопки в Комарово уже есть, – сказала Анна и, взглянув на телефон, увидела эсэмэску Семенова. – Согласие на раскопки в подвале жилого дома тоже дано.
– Будем считать, что этот вопрос закрыт, я позвоню судье. Но вот на обыск в квартире Демулина даже не рассчитывайте. Сначала найдите труп, после этого поговорим.
– Прошу оказать мне помощь в раскопках.
– Ну вот! Как говорится, дай палец, откусят руку по локоть, – не без упрека сказал Белоцерковский. – Вы хоть представляете, сколько понадобится людей для раскопок на двух объектах?
– Я уверена, вы их найдете.
– На какой день планируете?
– Кровь из носу – этой ночью.
Белоцерковский взялся за трубку телефона и прежде, чем позвонить, сказал:
– Придется вам постараться.
К концу рабочего дня две бригады рабочих, кинологи с собаками и оперативники, которых выделил Белоцерковский, расселись по автобусам и разъехались по объектам. Семенов решил отправиться на Столярный, Анна – поехать в Комарово.
– Держите меня в курсе, – предупредила его Стерхова.
– Дело нескорое. Там бетона много надо вскрывать. До утра не управимся, – ответил Игорь Петрович. – Видели бы вы
