Мендоса оторвался от показаний Женевьев Уолкер. Неожиданно он улыбнулся.
— Думаю все обставить, как в детективных романах, Арт. Просто для разнообразия. Или ради развлечения. Tal vez, es el mejor modo de haserlo[51]. Пусть кто-нибудь позвонит им и вежливо попросит прийти в мой кабинет завтра утром в десять часов. Потому что — раз у нас прекрасные улики — всегда приятно добиться признания, не так ли? По крайней мере несколько серьезных признаний. И еще пара вещей, которые обнаружились, ну, я склонен думать, что наш друг был не вполне, м-м, искренен со своей…
— Понимаю, — ухмыльнулся Хэкет.
— Люблю зрителей, — сказал Мендоса, потягиваясь. — Пожалуйста, полицейского из женского отряда. Стенографиста. Пара свидетелей — ты и Паллисер.
— Хорошо.
— А теперь я иду домой.
— Я тоже. Здесь больше нечего делать.
Дома Хэкет наконец-то попробовал новое мясное блюдо Анжелы, а потом все переживал, что много, наверное, калорий в густом коричневом соусе, в грибах, фаршированных баклажанах и довольно экзотическом на вкус новом салате. Не говоря уже о жареной картошке.
На его сетования Анжела ответила:
— Не глупи, Арт, ты большой мужчина, тебе надо много и хорошо есть.
— Да, но доктор говорил… Да ты знаешь, только постная белковая диета…
— Дорогой, но ведь такая тоска,— сказала Анжела.— Никакого полета.
— Да,— покорно согласился Хэкет.— Между прочим, дело-то у нас уже в шляпе. Похоже…
Мендоса приехал домой и рассказал Элисон, что они все выяснили.
— Действительно, они оказались связаны. Хорошо и крепко — блондинка и наша Маргарет.
— Кто?
Он рассказал.
Помолчав секунду, Элисон спросила:
— Но зачем? Она не могла ему серьезно помешать… А-а, кажется, поняла. Из-за ее денег?
— Умница.
— Но такое дело — только ради денег.
— Деньги,— сказал Мендоса,— чертовски хорошая штука, ради которой много чего наворочено.
— Наверное. И ты, конечно, можешь говорить, что у любого человека, выросшего в бедности, есть причина совершить все что угодно ради денег. Но мы с тобой в детстве были небогаты. Боже мой, первое, что я отчетливо помню в жизни, — ветхий лагерь в Сьерра дель Бурро в Каохуиле. Папа строил там гостиницу, и он сделал для меня ванну в горном потоке. До сих пор чувствую, какая была холодная вода, — она рассмеялась. — И один из проходивших мимо рабочих очень вежливо извинялся за то, что нечаянно увидел маленькую даму — кажется, мне было четыре или пять лет… А у тебя было еще меньше, чем у меня. Собирали обмылки. Мы не… не делали из всего этого трагедию.
— Не надо тебе объяснять, что люди бывают разные. Психологи… Я с ними не согласен,— сказал Мендоса.— Человек рождается с тем или иным характером. Его можно изменить, но лишь до определенной степени, — он неожиданно рассмеялся. На удивленный взгляд Элисон ответил: — Нет, ничего. Я подумал об одной милой женщине, которую однажды встретил, она говорила, что все зависит от звезд в твоем гороскопе. Я таков, как есть, потому что родился в семь утра двадцать восьмого февраля определенного года под знаком Рыб…
— Может, и так, — сказала Эдисон. — Говорят, у всех Рыб сильная интуиция. И видит Бог, я — типичный скорпион.
— Vaya despaciol, — сказал Мендоса. — Я думал, что женюсь на довольно-таки умной женщине. Давай съездим куда-нибудь поужинаем, отпразднуем.
— Опять намекаешь, что я не умею готовить. Поехали на Стрип в «Эль Паломиаго».
— Нет, por favor. Только не туда, где оркестр и танцплощадка. Я слишком устал.
— Как всегда. Хорошо. Я тоже не особо в настроении. Такое дело… Жаль мистера Чедвика.
— Надеюсь, — вполне серьезно сказал Мендоса, — эта встряска поможет ему оставить жену и добиться развода. Посмотрим… Мы задержали Ардена и Даррелла по одному обстоятельству и, может, еще что-нибудь найдем. Мелкая сошка, но полезная. Даррелл нечаянно выдал нам имя своего поставщика марихуаны, чем порадовал Пэта Каллагана, потому что они про этого новичка еще не знали.
На следующее утро в десять часов он сидел за своим столом и с удовольствием разглядывал собравшихся. Главные виновники происшедшего. После того как ключ был найден, дело оказалось очень простым. Стройная, собранная женщина-полицейский сидела в сторонке, внимательно за всем наблюдая. Возле двери на прямом стуле расположился Хэкет. Рядом — Паллисер. Сержант Лейк с блокнотом и ручкой наготове. Мендоса закурил.
— Я не понимаю, — сказала Майра Чедвик, — зачем нас попросили сюда прийти. Я не…
— Чтобы послушать мою лекцию,— сказал Мендоса. В комнату внесли дополнительные стулья для этих хорошо одетых людей из высшего общества, которые чувствовали себя тем не менее скованно. — Об убийстве. У меня огромный опыт расследования убийств, миссис Чедвик. Надеюсь, всем вам мое выступление покажется интересным. Знаете, в большинстве своем умышленные убийства удивительно скучны, потому что люди, которые их совершают, склонны недооценивать интеллектуальный уровень полиции. Как только мы нашли ключ к делу, так сразу его раскрыли — скучища. Фактически, довольно глупое убийство. Прошу прощения, надо было сказать — глупые убийства. Это было, конечно, двойное убийство. (Один из присутствующих слегка пошевелился.)
— Я тоже ничего не понимаю, — громко сказал Чарлз Чедвик. — Я…
— Поймете, мистер Чедвик, и очень скоро. Очень скоро… Я сразу догадался,— продолжал Мендоса, — что мисс Чедвик пала не от руки обычного уголовника, наугад выбравшего жертву. Видите ли, слишком грубой и очевидной оказалась попытка убедить нас в обратном. Я понял, что есть личная причина. Далее. Вы все знаете, что мисс Чедвик была, — он посмотрел на свою сигарету, — назойливой особой. Сплетницей. Она была… м-м… любопытна и подозрительна. Она везде совала свой нос и вмешивалась в чужие дела. Она, — Мендоса затянулся, — вызнавала кое-какие секреты.
— Что вы имеете в виду? — спросила Майра Чедвик. — Я не… это клевета… Маргарет…
— Мы выкладываем все карты на стол, — мягко сказал Мендоса. — Не надо лукавить. Она была именно такой. Вы все это знаете. У очень многих были причины не любить Маргарет, если не сказать больше. Многие могут подтвердить эту черту ее характера. Естественно, мы предположили, что любопытство и навело ее на опасную тайну. Опасную для кого-то и для нее. Мы поискали. Нашли кое-какие интересные мелочи. Почти у каждого,— продолжал Мендоса,— есть небольшие секреты, нежелательные для разглашения. Невинные или нет. Маргарет их находила. Мы последовали ее примеру и тоже стали копать в поисках человека, у которого могла быть причина, по которой… Мистер Чедвик.
— Да? — Ему пришлось прочистить горло. Лицо у него было серого цвета.
— Она ведь вам рассказала, что узнала вашу тайну. Не так ли?
Чедвик побледнел еще больше.
— Да, лейтенант, — сказал он твердо.— Да.
Его жена со злобным подозрением скосила на него глаза.
— А вам еще не сообщила, миссис Чедвик?
— Не понимаю, о чем вы говорите. Все это возмутительно. Мы теряем время. Вы чрезвычайно невоспитанны и грубы. Маргарет убил какой-то наркоман…
— Вам, мисс Чедвик, — сказал Мендоса, — приходилось выдерживать немало ожесточенных споров. Постоянно. Не так ли? Маргарет — ваша сестра Маргарет — не одобряла вашего жениха, мистера Лорда. Она говорила, что он женится ради денег.
— Я… это от зависти! — закричала Лаура Чедвик. Она вцепилась в сумочку и наклонилась вперед. — Она завидовала, вот и все! Да… Ей-то не делали предложений, но она вдруг решила доказать, что не хуже других и начала распространяться о предстоящей помолвке с Джорджем Арденом, но когда я его встречала, он вовсе не… Она просто завидовала!
— Лаура, золотко, — тихо сказал Лорд.
— Очень может быть, — сказал Мендоса. — Мистер и миссис Чедвик. Говорила ли вам Маргарет что-нибудь об этом? Обвиняла ли мистера Лорда в том, что он охотник за удачей?
— Да, — неприязненно ответил Чедвик. — Боюсь, что да, лейтенант. Я, как и Лаура, объяснял это завистью. И не придавал значения… Раз уж мы так откровенны, то я скажу: Маргарет почти не приглашали на свидания молодые люди, она не была популярна. Но я не понимаю, какое…
— Просто для ясности,— сказал Мендоса.— Вот и все. Маргарет… мм… недоброжелательно относилась ко многим людям. Которых в свою очередь можно заподозрить в большем или меньшем желании избавиться от нее. Мы поискали и нашли их. Знаете, сейчас мы довольно умные ребята. Мы любим думать. Сержант Хэкет, — он указал сигаретой, — был большим психологом в Беркли. Я в колледж никогда не ходил, однако сносно разбираюсь в людях. Но парень этого не знал. Он воображал нас тупыми полицейскими, сойдет, мол. — Лейтенант осторожно погасил сигарету.
— Что вы имеете в виду? — вскрикнула Лаура Чедвик.
