Около половины седьмого Эми Иган вышла на станции метро и обнаружила, что у нее засигналил пейджер. Она сообщила в приемную Гейл, что Райдера срочно вызвали на примерку, поэтому второму Мэгвичу разрешено опоздать на шестичасовую репетицию. Гейл позвонила в ателье, но там ответили, что Кенсингтон уже ушел.
Не успела она положить трубку, как потерявшийся Мэгвич объявился в блещущем чистотой вестибюле. В джинсах и красной майке он выглядел непривычно обыденно, что-то бормотал под музыку из наушников и не сразу понял, что несколько собравшихся людей ожидают именно его.
— Электра? — переспросил он после рассказа Патрика, но (как показалось Джульет) таким тоном, словно не сомневался: из всех своих многочисленных жен этой медицинская помощь требуется меньше других.
Однако потом вовсе потерял голову. Джульет сообщила, что у подъезда Райдера ждет машина, а потом сопровождала, вернее, волочила его до самой дверцы автомобиля. Увидев выражение его лица, тоже забралась внутрь и села рядом. Патрику, естественно, пришлось возвратиться в зал — у Рут и в мыслях не было сокращать репетицию. Вот так они и прибыли в приемное отделение больницы, где кашляли ребятишки, истекали кровью подростки и стонали пожилые люди — обычное сборище нью-йоркцев, которым нежданно-негаданно не повезло. Прежде чем подойти к треугольной стойке, Джульет стиснула мускулистое плечо Райдера.
Выяснилось, что Электра находится в отделении, куда посетителей не пускают. Но как только женщина из справочной службы отвернулась, Джульет юркнула в дверь с табличкой «Вход воспрещен» и увидела Грега — он прислонился к колонне перед несколькими небольшими палатами, отгороженными ширмами.
— Она здесь, — кивнул он на ту, куда набилось столько врачей, что штора шевелилась и выгибалась наружу, когда медики начинали суетиться внутри.
— Вам что-нибудь известно?
— Абсолютно ничего.
Вспомнив, что Грег уже провел здесь множество часов, когда случилось несчастье с Антоном, Джульет сжалилась над ним, отослала к Райдеру, а сама осталась на посту. Из-под шторы были видны от колена и ниже ноги людей в зеленых бахилах. Они торопливо перемещались от одного конца кровати к другому. Время от времени кто-нибудь вбегал или выбегал из-за ширмы, но с таким видом, что Джульет не решалась задавать вопросы. Попискивали аппараты. Слов врачей она разобрать не могла. Джульет показалось, что прошло очень много времени, прежде чем из палаты появилась худощавая, очень молодая женщина, назвалась доктором Чен и спросила, не родственница ли она больной.
При этом вопросе Джульет почувствовала желание отвернуться.
— В приемной сидит ее муж, — ответила она.
— Пойдемте со мной, — пригласила врач.
Они нашли Райдера одного. Грег побежал через дорогу взять пару кружек холодного кофе. Доктор Чен махнула Кенсингтону рукой из-за регистрационного стола. Джульет попыталась поймать взгляд танцовщика, чтобы как-то подбодрить, но ей это не удалось.
— Я подожду на улице… — начала было она, но доктор Чен поманила ее за собой.
Дверь вела в лабиринт маленьких смотровых палат. Врач нашла пустую и пригласила Райдера и Джульет сесть. Он занял единственный стул, а Джульет пришлось устроиться на смотровом столе.
— Боюсь, ваша жена потеряла ребенка, — мягко, но без всяких предисловий начала врач.
— Э-э-э… — Насколько могла вспомнить Джульет, это был единственный звук, который издал Райдер с тех пор, как в вестибюле студии выдавил из себя имя жены. Протянул это и в замешательстве умолк.
Джульет тоже была ошарашена. Электра беременна! Неудивительно, что она так побледнела.
— Хорошая новость: мать вне опасности и непременно поправится, — ободряюще продолжала Чен. — И я не вижу причин, по которым она не смогла бы снова зачать. Конечно, она потеряла много крови, но через несколько дней восстановит силы. Но ребенка не вернуть. — Доктор сочувственно посмотрела на Райдера.
Тот сидел словно парализованный.
— Какого ребенка? — наконец проговорил он.
Возникла неловкая пауза. Джульет слышала, как в груди гулко ухает сердце.
— Вы что, не знали, что ваша жена беременна? — удивилась доктор Чен.
— А вы не перепутали? Вы говорите об Электре Андреадес?
Врач заглянула в историю болезни:
— Совершенно верно, мистер Андреадес. Беременность больше трех месяцев. Тринадцать недель.
— Моя жена не могла быть беременной. — От такой невнимательности и некомпетентности врача брови Райдера презрительно поползли вверх. — У нее были частично перекрыты фаллопиевы трубы, что делало зачатие весьма проблематичным. К тому же секса у нас не было уже…
Джульет начала краснеть. А Райдер наконец уловил изъян в своей логике и умолк. В комнате повисла гнетущая тишина. Только гудел люминесцентный светильник. Из коридора донесся голос сестры:
— Ваш нос всегда так свернут на сторону, миссис Лестер?
— Ее поместили на четвертом этаже, — вновь заговорила врач и в поисках поддержки посмотрела на Джульет. — Любой лифт из вестибюля. Спросите на посту у сестры, вам скажут номер палаты.
Доктор Чен совсем по-ученически прижала папку к тощей груди, подавленно улыбнулась, кивнула на прощание и направилась в коридор. Уже на пороге она сообразила, что гостей нельзя оставлять в смотровой, попросила их выйти и немедленно исчезла. А Джульет с Райдером вновь оказались в зоне ожидания.
Кенсингтон был почти на фут выше ее, Джульет могла как следует разглядеть его лицо, только откинувшись назад и слегка задрав голову. Она не хотела этого делать, боялась, но чувствовала, что мужественные черты его лица искажает нечто вроде электрической бури. Темные глаза бегали из стороны в сторону и метали молнии, брови дергались, губы сводила судорога. Буря коснулась не только лица. Джульет почудилось, что по коже танцовщика струится поток энергии. Обжигающий поток. Она обвела взглядом приемный покой в поисках Грега. Но они с Райдером ушли отсюда всего пару минут назад. Грег, наверное, все еще стоял где-нибудь в очереди. Повезло ему.
— Хотите… — начала Джульет.
— Пойду поднимусь к ней, — перебил ее Райдер. — Спасибо за все.
— Я с вами. — Джульет представила беспомощную Электру и разъяренного мужа.
— В этом нет необходимости.
— Хочу взглянуть, как она. — И Джульет поспешила вслед за танцовщиком. К ее облегчению, Райдер больше не спорил. Рядом с ним она чувствовала себя очень маленькой. Наверное, он считал ее чем-то вроде кошки или мухи и решил, что больше не стоит на нее отвлекаться. Они молча дождались лифта.
На этаже сестра направила их в палату 418. Райдер кинулся по коридору, Джульет едва за ним поспевала. Четыреста восемнадцатая оказалась комнатой на двоих. Койка у двери пустовала. А на той, что была у окна, лежала с закрытыми глазами Электра, как и два часа назад, пугающе бледная. Темные волосы, слипшиеся от пота, путаными прядями рассыпались по подушке. Даже в такой момент она красива, подумала Джульет.
Райдер подошел к постели и тронул жену за плечо. Она подняла веки.
— Привет.
— Привет.
Джульет застыла на пороге. Она сомневалась, что кто-то из двоих сознавал присутствие постороннего человека. Но сама каждую секунду была готова вызвать сестру. Однако Райдер не проявлял никакой враждебности, только почти обыденным тоном спросил:
— Кто это тебя уделал?
— Антон Мор. — Электра закрыла глаза.
— Вот сукин сын! — Райдер сжал кулаки. Джульет увидела, как в резком электрическом свете на его пальце блеснуло кольцо. Ближе к середине жизни ее стал изумлять брак (конечно, если он длился достаточно долго) — загадочный, непонятный институт. Из романтического желудя произрастал дуб повседневности, который нисколько не напоминал милое, любимое, восхитительное маленькое зернышко. Иногда она задавала себе вопрос: каким должно стать обручальное кольцо, чтобы символизировать новые отношения?
— И когда же ты собиралась мне объявить? — спросил Райдер.
Электра открыла глаза и заплакала.
— Уходи. Мне и так плохо. — Она потянулась за платком на тумбочке и впервые заметила Джульет. — А вы какого черта здесь делаете?
Вопрос застал Джульет врасплох.
— Просто хотела убедиться… — начала она и не докончила фразы. В самом деле, какого черта? В студии Янча крутились такие сложные колесики в колесиках, что всей глубины интриги ей понять было не дано. И вероятно, не было смысла пытаться. Она помнила, что говорила Тери Малоун: Олимпия Андреадес была любовницей Антона Мора. Значит, ее сестра тоже… Джульет мотнула головой: — Извините, я проводила Райдера.
И ушла.
Была среда, почти девять вечера, когда она взяла такси, доехала до пересечения Риверсайд-драйв и Сто шестой улицы и, сделав вид, что прячет в кармане пистолет или денно и нощно тренируется приемам самообороны, быстрым шагом направилась через тенистый парк. Выяснилось, что «Скульпторы» выигрывали у «Концептуалистов».
