Александр Борисович усмехнулся:
— Сладко поете.
— А я не пою, я правду говорю, — дерзко ответила Лариса. — А если не верите, катитесь отсюда колбаской по Малой Спасской. Я вас не боюсь!
— Что, совсем-совсем не боитесь?
— Абсолютно. А будете меня донимать вашими идиотскими подозрениями — я найду на вас управу. Андестенд?
— Гм… — Турецкий задумчиво почесал нос. — А вы забавная девушка. Пожалуй, я таких еще не встречал.
— Поздравляю! Всегда все бывает первый раз!
— Значит, вы наотрез отказываетесь говорить правду?
— Я наотрез отказываюсь продолжать с вами беседу. Понадоблюсь — вызывайте повесткой. Чао, господин Турецкий!
— Ну хоть фамилию мою запомнили. И на том спасибо.
Турецкий поднялся со стула.
— Значит, придется прибегнуть к репрессиям, — печально сказал он. — А жаль. Вы мне нравитесь.
— А вы мне нет! Если не уберетесь отсюда в течение пяти минут, я позвоню в милицию и сообщу, что вы меня домогались. Для пущей убедительности расцарапаю вам щеку и поставлю себе фингал под глазом.
— Уверен, вы так и сделаете. Надеюсь, мы скоро встретимся. Не утоните тут. Ариведерчи!
Турецкий вмял окурок в блюдце, повернулся и пошел в прихожую, перешагивая через лужи.
Не успел он взяться за дверную ручку, как дверь сама собой распахнулась — и на пороге возникла невысокая, коренастая фигура.
— Добрый день! — поприветствовал мужчину Турецкий.
Тот кивнул и посторонился.
Александр Борисович вышел из квартиры. Дверь за его спиной закрылась. Он подошел к лифту и нажал на кнопку вызова. Лифт еще не успел уйти. Турецкий вошел в кабину и нажал на кнопку первого этажа. Лифт с тихим урчанием двинулся вниз. И в этот миг Турецкого осенило! От неожиданности он даже дернулся к щитку управления, чтобы нажать на «стоп». Однако красная кнопка не работала. И это было к лучшему, потому что возвращаться Александр Борисович передумал. Нет, тут нужно было действовать иначе.
Турецкий достал телефон, нашел в справочнике номер Дениса Грязнова и нажал кнопку связи.
— Слушаю, Александр Борисович, — отозвался в трубке флегматичный голос Дениса Грязнова.
— Денис, привет! Слушай, кто-нибудь из твоих ребят сейчас свободен?
— В принципе да. А что, срочное дело?
— Да. Я бы сам занялся, да моя физиономия уже засветилась. Я сейчас недалеко от «Тимирязевской». Пришли кого-нибудь, ладно? Если никто не сможет, придется самому.
— Хорошо, Александр Борисович, оставайтесь на связи.
Турецкий отключил телефон и вышел из подъезда. Он очень надеялся, что Грязнов-младший пришлет кого-нибудь из сотрудников детективного агентства «Глория», которым он вот уже несколько лет успешно руководил. Хорошо бы задействовать Филю Агеева. Этот оперативник умел быть ловким и незаметным. А именно такой человек нужен для дела.
Когда зазвонил телефон, Турецкий сидел в машине и смолил очередную сигарету.
— Алло, Александр Борисович, наше вам с кисточкой! — услышал от в трубке звонкий, неунывающий голос Агеева.
— Привет, Филь!
— Говорят, у вас там какая-то работенка для меня?
— Да, Филипп, нужна твоя помощь. Оперативников из угро я звать не хочу — слишком много болтовни и согласований, а время не ждет.
— Ясно. Значит, работа бесплатная, — без особого энтузиазма отозвался Агеев.
— Если сделаешь все как надо, с меня бутылка коньяка. Устроит?
— Гм… Вообще-то маловато.
— Тогда сверху — бутерброд с колбасой.
Филя выдержал паузу.
— С «Докторской»?
— С «Докторской», — улыбнулся Турецкий.
— Ладно. Что с вас, госслужащих, возьмешь… Я уже в пути. Диктуйте точный адрес…
Филя Агеев был прирожденным оперативником. Он мог выследит любого, что и доказал за несколько лет службы в детективном агентстве «Глория». Двигался Филя бесшумно и, в отличие от других, более рослых оперативников, легко сливался с толпой. Благо и рост, и комплекция у него были для этого самые подходящие.
Вот и сейчас Филя беззаботно двигался за коренастым мужчиной, держась от него на почтительном расстоянии и вместе с тем ни на секунду не теряя из виду. Мужик был необычный. Некоторое время он петлял по городу, словно проверял — нет ли за ним хвоста. Ни разу не обернувшись (что само по себе настораживало), он тем не менее бросал быстрые, мимолетные взгляды на витрины магазинов, в которых мог отразиться гипотетический преследователь.
— Знаем мы такие фокусы, — с усмешкой прошептал себе под нос Филя.
Двигался мужик легко и упруго, несмотря на солидный возраст (о чем свидетельствовала широкая прядь седых волос у него в Шевелюре). По всему видно — со спортом дружит.
— Ты ловок, а я еще ловчее, — шептал Филя, с величайшей осторожностью преследуя «дичь».
Так они передвигались по городу около сорока минут. Крепыш (так мысленно прозвал Филя объект своего преследования) зашел в пару магазинов, прогулялся по скверику. Купил бутылку пива в киоске и стал пить прямо на улице.
Машину Филя оставил неподалеку от дома Крепыша. Через полчаса блужданий по городу Агеева вдруг стала преследовать одна навязчивая мысль — не забыл ли он поставить машину на сигнализацию?
«Черт, — думал Филя, — вот будет история, если я вернусь и не найду машину на месте. Что тогда прикажете делать?»
Еще через пять минут Филя решил не волноваться. «Если что — ребята помогут». Мысль о друзьях-опера-тивниках, которые могли ради друга буквально горы свернуть, быстро успокоила Агеева.
Тем временем Крепыш расправился наконец с пивом и зашел в летнее кафе. «Решил догнаться водкой», — потешаясь, подумал Филя.
Крепыштак и поступил. Взял сто граммов и закуску.
Филя взял в баре кружку пива и занял соседний столик, сев к Крепышу спиной. Теперь они сидели спина к спине, но Филя мог слышать все, что говорит его объект. А объект сказал следующее:
— Алло, Ларис, ну как там мастер?.. Еще не пришел? Беспредел! Ты не волнуйся, я сейчас туда перезвоню.
Затем последовала пауза, во время которой Крепыш набирал номер, и снова послышался его низкий, негромкий баритончик:
— Я беспокою вас по поводу лопнувшей трубы. Я вам звонил час назад, но мастер так и не появился…
Мне плевать на его загруженность! У меня квартира тонет, понимаете вы это?.. В общем, так. Меня зовут подполковник Подгорный. Я работаю в городском управлении уголовного розыска. Если через пятнадцать минут ваш гребаный сантехник не появится по указанному адресу, я… Вот это уже другой разговор. Рад, что мы друг друга поняли. И не забудьте о моем предупреждении. До свидания.
Затем последовала пауза, во время которой Крепыш расправлялся с заказанной водкой. Затем он снова заговорил:
— Мам, это Никита… Нет, мам, прости, но я сегодня не смогу… Дела, да… Хорошо, завтра обязательно заеду.
На этом разговоры кончились. Через минуту Крепыш расплатился с официантом и покинул летнее кафе. А вслед за ним и Филя Агеев.
Крепыш неспешной походкой подошел к ближайшему дому и вошел в первый подъезд. Филя выждал десять секунд и нырнул за ним. Внезапно земля ушла из-под ног Фили, мир перевернулся в его голубых глазах — и буквально через мгновение доблестный оперативник Агеев оказался лежащим на бетонном полу подъезда с заломленной рукой.
— А! — болезненно вскрикнул Филя. — Не бейте меня, прошу вас! Возьмите бумажник! Он в кармане пиджака!
— Тихо, — просвистел Крепыш, — не гунди. Зачем за мной шел?
Филя сделал изумленное лицо:
— Что? Я не понимаю!
— Я спрашиваю: зачем за мной шел? — Крепыш слегка надавил на руку.
— Ай! — вскрикнул Филя (и вскрикнул вполне искренне, так как боль была нестерпимая). — Пусти руку, садист! Не шел я за тобой! Вообще в первый раз тебя, козла, вижу! Пусти руку, сволочь! Пусти, а не то милицию позову!
Крепыш усмехнулся и коротко сказал:
— Зови.
— Ну ты точно псих! — продолжал верещать Филя. — Я ведь заору! Ей-богу заору!
Крепыш надавил сильнее.
— О господи! — захныкал Филя. — Да не знаю я вас… Честно не знаю! Вы меня с кем-то путаете.
Некоторое время Крепыш пристально всматривался в «искаженное болью и страхом» лицо Агеева. Затем отпустил руку.
— Ладно, мужик, извини, — негромко произнес он. — Наверно, я ошибся.
— Ничегосебе — ошибся… — вставая на ноги, проблеял Филя, потирая покалеченную руку. — Чуть руку мне не сломал. Слышь, мужик, тебе лечиться надо!
— Давай, педрила, дергай отсюда, — небрежно сказал Крепыш, доставая из кармана сигареты. Руки у него были огромные и жилистые. «Такими лапами быку башку свернуть можно!» — пронеслось в голове у Фили. — Вали, пока по копчику не напинал, — вяло добавил Крепыш.
Лицо Фили оцепенело.
