о Глафире развеселили его, и к площади, посреди которой торчала Триумфальная арка, он вышел с улыбкой на лице. Какая-то носатая низкорослая француженка, взглянув на него, улыбнулась в ответ. Страхолюдина, а туда же! Скалится еще! Куда тебе против наших девок! Ни сисек, ни ножек и одета, как монашка, во все черное! Вот Ирка, та была королева!
Он впервые подумал о любовнице в прошедшем времени, и это снова вернуло его в тревожное состояние, преследовавшее с самого утра. Он потому и прогуляться решил. Хотел настроение поправить. Не получается.
Однако сдаваться рано. Может, все не так, как ему кажется? Ведь получилось! Если менты не выйдут на Пустоглазого, даже Иркину смерть с ним не свяжут.
Угораздило же эту дебилку заявиться в самый неподходящий момент! Он как раз говорил с покупателем, Адамом Чарторыйским, а Ирка вошла с какой-то очередной глупостью! И как ни притворялась, что не поняла, о чем идет речь, по ее роже он сразу догадался: еще как поняла! Надо же, а с виду была дура дурой! Вечером она шустро слиняла из дома. Понятно куда – в ментовку кинулась сдавать! Хорошо, что он успел угадать ее маневр и подготовиться. Сама виновата, шлюха чертова!
Тобик чертыхнулся вслух, и какой-то слащавый гладенький мужичонка шарахнулся от него в сторону. Чуть на столб не налетел, кретин!
На Пустоглазого они выйти не должны. Уж в этом деле этот пройдоха профессионал. Или уже нет? Сейчас везде камеры понатыканы. Однако, даже если его видели где-то поблизости, доказать, что он приходил именно в этот дом, невозможно. Пустоглазый клялся и божился. Не верить ему причин не было, по крайней мере, до сих пор. За то его и ценили, что умел войти и выйти незамеченным, не наследив.
А в этот раз наследил и еще как! Два трупа! Два!
Ладно, пусть даже они выйдут на Пустоглазого. Чем это грозит лично ему? Пустоглазый колоться не будет, ему этого на зоне не простят. А если к тому времени его уже не будет на этом свете… Эх, надо было решить все до отъезда! Завтра может быть уже поздно!
Вертя ситуацию так и этак, он незаметно для себя снова вышел к набережной и стал крутить головой, пытаясь понять, в какую сторону идти, чтобы не ходить по кругу. Странная какая-то у них эта Сена. Вроде шел от нее, а в результате обратно вышел.
Вот так и с этим делом. Хотел уйти от него, а не получается. Может, не зря его с утра дергало внутри: кто-то там, в России, о нем крепко думает. Не следователь ли?
Тьфу, тьфу, тьфу!
Он остановился и взялся руками за перила. Чего это он! Ведь говорят: не каркай!
Стареет, что ли? Или большой куш головушку замутил? Да, такие бабки потерять было бы непростительно! Денежки зарабатывать он умел и любил, но не держался за них. Если уплыло, и черт с ним! Одно уплыло, другое приплывет! Но о таком подарке судьбы он и мечтать не смел! Конечно, тому старику тоже свезло немало! Если покупать на аукционе, пришлось бы заплатить раз в пять или десять больше!
Скорей всего, это просто нервы расшатались, а чуйка ни при чем.
Или при чем?
Постояв еще немного, Тобик вышел на дорогу, махнул рукой, останавливая такси, и поехал в отель.
Вечером он вылетел в Петербург.
Надо привести дела в порядок.
Весь полет от Парижа до Минска Тобиас Мягги спал, как младенец. Правда, для этого пришлось крепко приложиться к коньячку еще в аэропорту, а на борту добавить.
В Минске он пересел в автобус, который привез его в Москву. А уж из столицы, затерявшись в толпе пассажиров, он без проблем добрался до Питера.
Можно было, конечно, долететь за три часа прямым рейсом, но чуйка подсказала: быстрее не значит надежнее.
В поезде он снова немного выпил, поэтому проспал и эту дорогу. Сон был легким, и снилось что-то приятное, светлое, праздничное.
Но как только он пришел в себя, первая мысль была о том, что, возможно, надо было остаться за бугром. Пока не насовсем, а так… пересидеть, пока не выяснится, что ни одной ниточки к нему так и не привело. Конечно, для сваливания на Запад не все было готово. Да что там… Ничего не готово. Несколько недель назад он и думать в эту сторону не начинал. В землях обетованных разве развернешься, как в этой гребаной России…
Собирая вещи, он глянул в окно и вдруг заторопился. В числе первых Тобик помчался к выходу из вагона и только тут вспомнил, что прилетел в легонькой рубашке поло, годной для Парижа, но никак не для Северной столицы.
«В этом треклятом Питере никогда не бывает нормальной погоды», – сердито думал он, пробираясь в толпе пассажиров к стоянке, где его ждал Денис. И точно: как только вышел, дождь наддал так, что, ступив всего три шага к машине, он успел промокнуть насквозь.
Усевшись на заднее сиденье, Тобик встряхнулся, как собака. Капли брызнули в разные стороны.
– Простите, хозяин, – заискивающим тоном сказал Денис, – не смог ближе подъехать.
– Давай о деле, – буркнул Мягги.
Сейчас не до мелочей. Надо разобраться с главными проблемами.
– Дважды приходили из полиции, – начал докладывать тот. – Сняли показания. Все сказали, что к машине хозяйской подруги не притрагивались. Если что, отвозили в сервис, и все. Никакой неисправности в автомобиле обнаружено не было. Вывод – авария произошла по вине хозяйки машины, не справившейся с управлением на скользкой дороге. К тому же она выпила перед этим.
Чешет, как по протоколу. Сразу видно – бывший мент.
– Понятно. Обо мне.
– Конечно, задавали вопросы, но дежурные. Расхождений в показаниях нет. Скорей всего, они проверили время вылета и убедились, что ночью вас уже не было в городе.
– Пустоглазый?
– Отсиживается. Вопросов по нему не было. Он приходил к Артему Игоревичу.
– Что хотел?
– Чего и всегда. Считает, что заплатили ему скудно.
– И?
– Ему растолковали, что он еще должен остался за два трупа, поэтому пусть не вякает, иначе очнется в мусорном баке.
Тобик хмыкнул.
– Ну и фантазия у тебя. Очнется в баке.
– Развеселить вас хочу, хозяин. Вижу: устали с дороги.
– Добро. В город не поедем. Вези на дачу. Твой телефон?
– Обижаете.
Береженого Бог бережет.
Машина свернула с шоссе, ведущего из Пулкова, и, шурша, покатила в сторону Большой Ижоры. Там, на берегу залива, в укромном
