дом попасть и тебя дождаться, а потом убить.
— а разве у него не было до сегодняшнего вечера возможности это сделать? Ты знаешь сколько раз я с ним наедине оставалась? Если бы он меня хотел убить, то уже давно это сделал.
Утром Настя поняла, что еще не все потеряно. Хотя вчера ей казалось, что все рухнуло, все пропало, что наступил конец света, но на самом деле наступила ночь. А после каждой ночи всегда наступает день. Это неминуемо и логично.
Так и произошло. День наступил, а Настя поняла, что еще можно все решить.
Первое что ей нужно сделать — это найти Кирилла. Вчера она не знала, как это сделать. Можно конечно сидеть и ждать, что он вернется за своими вещами и телефоном, он — то ему нужен важнее. Важнее, чем она сама?
Конечно же, нет. Стала себя переубеждать Настя. Нужно себя в этом убедить. Чтобы не придумать себе страшное горе. Это уже было вчера.
Но сегодня она решила, что сама найдет его, его дом, его друзей.
Она рыскала у себя в кабинете на столе, ругала, что никогда не относилась к документам с надлежащим уважением и не складывала их в надлежащее место. Элементарно, можно же положить в пластиковую папочку. Нет же. Она благополучно кладет их рядом со своими рукописями, они благополучно перемешиваются (документы с ее записями, а записи с документами) и потом она неблагополучно, а очень даже безрезультатно не может ничего найти.
— где же его копия паспорта?
Сама себя спрашивала Настя, сама себе не отвечала и сама на себя злилась, пыхтела как паровоз и перекладывала на столе из стопки в стопку бумагу.
Сидеть и ждать она не станет.
— наконец то, хоть что-то.
Она выудила из очередной кипы лист бумаги, на фирменном бланке Клиники была напечатана Характеристика Кирилла Дмитриевича Белокрылова.
Через клинику, в которой он работал прежде и с которой он принес ей характеристику, она решила начинать поиски Кирилла.
* * *
— телефон так разрядится — сказала сама себе Татьяна Сергеевна и посмотрела на его экран.
На экране высвечивался номер и рисунок трубки, она дергалась, а сам телефон вибрировал и трезвонил. Татьяна Сергеевна обратила внимание на то, что с этого номера Кириллу названивают уже целый день. Если бы Настя была дома, она бы конечно с ней посоветовалась перед тем как ответить на звонок по чужому телефону, но Настя гуляла по двору с детьми и Татьяна Сергеевна не стала с ней советоваться.
— а вдруг кто-то по о-о-очень важному вопросу наяривает? — сама у себя спросила она и нажала на ответ — алло.
— ну наконец-то, Кирилл — заговорил женский голос в трубке.
Татьяна Сергеевна свела брови к переносице, она всегда так делает, когда раздражена, задумчива и не знает, что делать. Плохо, что Насти нет в доме, так бы она с ней посоветовалась. Женщина не знала, что Татьяна Сергеевна свела брови, она вообще не знала, что трубка в руках Татьяны Сергеевны и продолжила разговор с Кириллом.
— я тебе уже целый день звоню, а в ответ тишина, или ты забыл, что мы перешли на «ты», и выпить на бруденшафт собирались? Я могу сегодня вечером встретиться с тобой. Николай нам не помешает. Давай в кафе на набережной? Как твой график работы со знаменитой писательницей?
Последние два слова она произнесла так, как будто статус «знаменитой писательницы» был достигнут не законным путем и не заслуженно, что, естественно, возмутило Татьяну Сергеевну. Хорошо, что Насти нет в доме. Теперь она знала, что ей делать, даже без совета Насти, и, естественно, ее брови поползли вверх, насколько это позволяли мышцы лба.
— Ирина? — строго спросила Татьяна Сергеевна.
— Татьяна Сергеевна? — в тон ей ответила Ира.
— да. Это я.
— неожиданно. — Ира взяла себя в руки и пропела — а я не вам звоню.
— я так и поняла.
— а почему это вы берете чужой телефон?
— потому что я думала, что Кириллу звонят по важному вопросу. А оказалось, что звонит… не весть кто. И не весть по какому вопросу.
— Кирилла позовите — потребовала Ира.
— нет его.
— а где он?
— я не могу это знать. Неизвестно где пропал.
Ирина засмеялась
— это он от вас, Татьяна Сергеевна, сбежал.
— но и не к тебе. Ты бы лучше за Николаем смотрела и на бруденшафт с ним пила.
— мне ваши советы не нужны. — прошипела она и весело засмеялась — Чао.
Ирина отключила телефон, Татьяна Сергеевна возмущенно смотрела на экран, потом отшвырнула телефон подальше от себя, он, как самый виноватый, проскользил по столешнице и остановился, тормознув об сахарницу.
— на бруденшавт они договорились пить. Вот же ж паразитка ненасытная. А он тоже хорош. На смазливую рожу клюнул. И чем она их только берет? Ведь на морде лица написано — гадюка подколодная.
— с кем ты разговариваешь? — спросила Настя из коридора.
— ой, — махнула Татьяна Сергеевна рукой — сама с собой. Не обращай внимание.
Она решила не говорить Насте о Кирилле и Ирине, зачем ее огорчать, она и так переживает о своем новом водителе больше, чем положено.
Тем более с ним и так много непонятного — вырезки из газет, его уход. Понятное дело, Татьяна Сергеевна его сама выгнала, но ей было не понятно одно, он говорил, что сможет все объяснить, но не приходит и ничего не объясняет. Наверное, он сбежал от них, потому что ему есть что скрывать. Значит, не нужны ему никакие объяснения. И его объяснения могут привести к разоблачению. Так бы уже давно пришел. Возмущенно рассуждала Татьяна Сергеевна. А тут еще и шуры-муры с Ириной. Вообще глупости несусветные.
* * *
Он вернулся в пансионат и первым делом решил попытать удачу на рецепшен. Но не получилось. Девушка Виктория сразу его узнала и, поздоровавшись, затараторила:
— пансионат возместит Вам, Михаил Петрович, и вашей девушке все понесенные затраты за лечение в больнице.
— да я и сам могу оплатить себе лечение — заявил он.
— администрация нашего пансионата приносит вам искрение… — начала она.
Он быстро перебил ее.
— знаю, знаю. Все нормально. Живы, здоровы и на том спасибо.
— вы за вещами? Мы все ваши вещи из погорелого здания перенесли в новый комфортабельный домик.
— да зачем они мне?
Виктория с лица улыбку не убрала, хотя было видно, что она в недоумении и не может понять, как ей дальше действовать с ним, чтоб не разозлить, не обидеть, не потерять лицо фирмы и остаться работать на этом месте.
