стену коридора администрации.
А вот атмосфера бухгалтерии Настю поразила — тут она нарвалась на стену непреклонных женщин-счетоводов. Оказывается, есть такой закон, о котором Настя услышала в кабинете бухгалтерии: закон о нераспространении, а точнее о сохранении персональных данных пациентов, работников, сотрудников и докторов. Она и упрашивала и клянчила, и умоляла, но стена крепости бухгалтерии не рухнула и даже не пошатнулась.
Вот тут-то она поняла, что Клиника — это настоящий секретный объект государственной важности. А бухгалтерия — военный штаб. Все папки с персональными данными хранятся в сейфах под семью замками и под грифом «Совершенно секретно», информация разглашению не подлежит под страхом казни. Бухгалтера дали понять, что отряд спецназа в виде санитаров выведет ее, если она продолжит здесь выспрашивать. А если разведка доложит о попытке повторного проникновения на стратегический объект, то разведывательное управление даст команду уничтожить лазутчицу в лице Насти.
Она не стала ругаться, не могла себе такого позволить, но очень хотелось. Это нервное состояние жутко быстро переросло в отчаяние.
Действительно, она в отчаянии. Как она теперь будет искать Кирилла? Где его искать?
Вся надежда была на Клинику, от которой он пришел с ходатайством. А теперь что делать? Волком выть?
Она выть волком не стала. Во всяком случае, в общественном месте. Вот сейчас домой приедет и завоет и волком, и белугой.
Она в отчаянии покинула «стратегический объект», села в такси и назвала адрес дома.
Где теперь искать Кирилла? Как теперь искать его? С чего начинать?
Может Саше опять позвонить? Конечно же, он не станет искать Кирилла, он вообще будет ее отговаривать от этого дела. Тогда Саше звонить нет смысла. Спросить у него совет?
Да она на сто процентов уверена, что он ей ответит, ни кого не искать, сидеть дома и писать романы. А еще она на сто процентов уверена, что не будет сидеть и писать, а будет искать. Но с чего надо начать поиски человека, не зная о нем ничего.
Да, уж, не весело. Мало того, что она ничего о нем не знает, так еще и сблизилась с ним очень и очень тесно.
Настя чувствовала, что доктор Благов ей врет.
«Точно — осенило ее — Благов Станислав Викторович и есть друг Кирилла, с которым он начинал свой бизнес. Кирилл рассказывал, что бизнес провалился. Конечно, он ушел от дел, а Благов остался врачевать. И по старой дружбе написал ему ходатайство, чтобы друг нашел престижную работу»
Она нервно постучала пальцами себе по коленке и наконец, посмотрела в окно — такси мерно и спокойно, а самое главное без движения, стояло посреди улицы в километровой пробке, растянувшейся в одну и другую сторону.
«Тогда у кого совет спросить? Может Татьяна Сергеевна что-то конкретное о Кирилле знает? Скорей всего она уже пересмотрела всю его комнату от потолка до пола. Можно не сомневаться, но она и под паркет залезет. И где это мы едим? Совсем за дорогой перестала смотреть. Через сколько домой приеду?» — взволнованно думала она, покрутила головой, соображая и прикидывая, где это они застряли в пробке.
«Пробки на дорогах — это колдовство. Проказы злых ведьм и волшебников. Они колдуют над картой города и заколдовывают дорогу». — фантазировала Настя. Вот и сейчас, какое — то заколдованное место, которое собрало всех желающих ехать и остановило их именно здесь, именно в этом месте. Заколдовало их автомобили и они не могут сдвинуться с места.
— вы тоже заметили? — спросил таксист, глядя на нее в зеркало заднего вида.
— что? — не поняла Настя.
— я говорю, вы тоже ту машину заметили?
— какую? — в недоумении нахмурилась она.
— ну вон — он указал взглядом в сторону левого ряда.
Настя проследила за его движениями и посмотрела, куда он указывал. В соседнем ряду, точно так же как и они сами, стояли такие же ждущие начала движения, автомобили. Осмотрев всех вокруг такси и ничего криминального не заметив, она спросила у таксиста
— что вы имеете в виду?
— я думал, вы тоже заметили — начал он, но заметив неодобрительный взгляд пассажирки, быстро продолжил — да, я это уже говорил. Я просто распереживался. У меня такого еще не было. Слежка и погони.
— что вы говорите? Где слежка и погоня? — стараясь не злиться, спросила она.
— я как вас забрал от клиники, заметил машину, вон ту — он опять указал в, одному ему понятном, направлении — и вот она все время за нами следует.
Настя опять пересмотрела все автомобили с одной и с другой (на всякий случай) стороны от такси. Опять не заметив ничего опасного и тем более автомобилей знакомых и друзей, она сказала
— может вам показалось и кому то нужно ехать в этом же направлении.
— так я потому и распереживался, что никогда у меня такого не было, чтоб мое такси сопровождала другая машина. От самого пункта назначения.
— ну так мы же еще не прибыли в пункт прибытия — скептично заметила Настя и подумала.
«Вот ей только этого не хватает. Для пущей драматичности картины. Кирилл пропал. И слежка. Для полного букета неприятностей еще и это. Вот бери теперь и рыдай. А лучше волком выть! Или реветь белугой».
— не верите? — с азартом спросил водитель.
— не хочу верить — честно призналась Настя.
— а давайте я вам докажу — еще азартнее заявил он.
— как?
— нет, вы не бойтесь. Экстремального вождения не будет — пообещал он.
— и на этом спасибо. Я мать двоих детей, поэтому экстремальное вождение мне противопоказано.
Водитель улыбнулся.
— не беспокойтесь.
Колонна автомобилей стала продвигаться вперед, с начала совсем медленно, потом все быстрее и быстрее. Наконец они проехали заколдованное место, которое тормозило всех желающих ехать и они поехали быстро.
— вы не против, если я вас чуть покатаю по городу — предложил водитель.
— я надеюсь, вы со мной не заигрываете? — строго и в тоже время устало спросила Настя.
— нет, конечно, у вас же двое детей, значит и муж есть.
Настя помахала головой, соглашаясь.
— вы не переживайте я с вас больше денег не возьму, вот как договорились, так и оплатите. — продолжил объяснять таксист — Это я уже, чтоб вам доказать, что за нами следят, а себе лично доказать, что я бдительный и все замечаю.
— и как вы хотите это сделать?
— я поеду чуть другим маршрутом, он длиннее и по расстоянию и по времени. Вы не торопитесь?
— пока мне некуда торопиться — честно призналась она.
Она бы торопилась, если бы знала куда
