надменно вскинула голову Волкова. – Советую вам объясниться или покинуть мой кабинет.
– Климов. – Коровин скосил на него взгляд. – Поясни гражданке Волковой, зачем мы здесь?
Старший лейтенант Климов постарался быть предельно лаконичным и убедительным, но Александру Альбертовну не впечатлил. Она запрокинула голову в финале его повествования и мелодично рассмеялась.
– Вы, молодой человек, большой выдумщик. Чтобы я куда-то подевала свою клиентку? Вы в своем уме? – Она оборвала смех и сузила глаза. – Мы подписали с ней договор, выпили чаю, и Зоя Павловна Шайкевич благополучно отбыла. Куда – мне неведомо.
– Можно взглянуть на договор? – протянул руку Коровин.
– Сожалею. – Все бумаги с ее стола, как по волшебству, исчезли в ящике массивного стола. – Это конфиденциальная информация и разглашению не подлежит. Из моего стола вы можете ее забрать, только если явитесь с ордером. Надеюсь, у вас все?
Коровин обернулся на Мариночку. Та правильно поняла его посыл. Подошла к Волковой, встала у нее за спиной и нудным, противным голосом произнесла:
– Гражданка Волкова, вы задерживаетесь до выяснения обстоятельств по делу об убийстве семьи Ложкиных, краже их личного имущества, по делу об исчезновении гражданки Шайкевич и убийстве ее соседки – Светланы Смирновой. Вы имеете право на адвоката. Вы имеете право хранить молчание. Потому что все сказанное вами сейчас может быть использовано против вас в суде.
– В каком суде?! Вы о чем?! – наконец-то ее пробрало, ударив бледностью по густо намазанным щекам. – Я ничего не понимаю! Я ни при чем! Мне надо позвонить своему адвокату!
– Позвоните из отдела. А сейчас вам придется проехать с нами. – Мариночка глянула на Коровина, и тот швырнул ей через стол наручники. – Ваши руки, гражданка Волкова.
Та с заминкой вытянула вперед трясущиеся руки. Мариночка эффектно защелкнула на ее запястьях браслеты. И потянула Волкову за подмышки вверх.
– Подождите, подождите же! – заплакала неожиданно Волкова. – Давайте поговорим! Здесь и сейчас! Я ни при чем! Это все Иван!
– Какой Иван? – поинтересовалась в самое ее ухо Якушева. – Фамилия у него имеется?
– Фролов Иван Сергеевич. Он мой… Мой клиент. И именно он оформил договор о покупке картины у вашей Шайкевич. Он коллекционер и…
– И мошенник. Брачный аферист, – перебила ее Мариночка, оставив попытки поднять ее с места по знаку Коровина. – Еще и убийца.
– Этого… Этого просто не может быть! Ваня – милейший, добрейший человечек. Он любит меня! Он очень хороший.
– И щедрый?
– Да! Щедрый. Он не может быть брачным аферистом. Потому что ничего еще не потребовал от меня! А только осыпает меня подарками и вниманием! – Она уже рыдала в голос, макияж расплывался волнами по ее лицу, стекая на красивый костюм разноцветными разводами.
– Он совсем, совсем ни при чем! Это все его племянник Игорь. Он страшный человек. Он манипулирует Иваном, он командует им! И очень сильно орал на него, когда Ваня подарил мне эти вот сережки. – Волкова схватила себя за мочки ушей, потянув серьги вниз.
– Это при вас происходило? У вас дома? – вкрадчиво поинтересовалась Мариночка, глядя с сочувствием на зареванную директрису картинной галереи.
– Да. То есть… – Взгляд заметался, сделался испуганным, она даже себя ладошкой по губам легонько стукнула. – То есть я хотела сказать…
– Где Шайкевич? – встал, нависая над столом, Коровин. – Подумайте хорошо, прежде чем ответить. От этого зависит не только ее, но и ваша судьба.
– То есть? – Она задрала голову, уставив на Коровина безумные глаза. – Что вы хотите этим сказать? Я не сделала ей ничего дурного. Просто… Чай, который она пила, был со снотворным и…
– Как они ее отсюда вынесли? – Климов обстукивал стены кабинета. – Здесь же есть какая-то дверь, да?
Она не успела ответить. Он сам обнаружил за красивой ширмой узкую дверь, ведущую на улицу, в небольшой огороженный тупик. Там был припаркован ее автомобиль. Но место для еще пары машин вполне хватило бы.
– Куда они ее отвезли, Александра Альбертовна? Поймите, сейчас время работает против вас. Если с Шайкевич что-то случится, вы пойдете соучастницей в предумышленном убийстве. Это от пятнадцати, – покивала Мариночка, сделав страшные глаза.
– Что – от пятнадцати? – Она громко икнула, конфузливо прикрыв рот ладонью.
– От пятнадцати лет заключения в колонии строгого режима, – пояснила Якушева. – А если будут выявлены отягчающие обстоятельства…
– К-какие отягчающие обстоятельства? – Она уже икала без остановки.
– Что вы способствовали совершению и других преступлений вашего любовника и его племянника. – Мариночка так близко приблизила свое лицо к Волковой, что та отшатнулась. – Где они? Отвечать быстро!
– У меня! Должны быть у меня за городом. В доме. Это не так далеко от Москвы. Отсюда есть дублирующая дорога почти без пробок. Вы… Вы быстро доедете. Господи, а что же со мной?
– Сережа, мне страшно! Мне так страшно, как не было никогда в жизни!
Варвара без конца шептала это, как заклинание. Все то время, пока они ехали в такси за «той самой машиной»…
Эта машина подъехала к подъезду, из которого Варвара с Сергеем Сергеевичем вышли, минут через пять. И молодой симпатичный человек, вошедший в подъезд, не оставил им никаких сомнений: их жизни в опасности. Их не пощадят.
– Что нам делать?! – Варвара принялась судорожно стискивать пальцы и без конца сглатывать. – Весь наш план летит к чертям, прости, Сережа! Нам не удастся помочь полиции задержать эту банду! Он приехал нас убивать!
Воронкову хотелось возразить и сказать ей, что этот симпатичный киллер явился именно по ее душу. Ведь никому не было известно, что она забрала его из больницы. В сговор Варвары с преступниками он уже не верил. Они искали ее. И хотели навредить ей. Но пугать ее еще сильнее не стал.
– Я знаю, что нам делать, не трусь, милая.
Он улыбнулся ей именно так, как должен был, по его мнению, улыбаться мужчина в подобных ситуациях: нежно и слегка снисходительно. Эта улыбка обещала защиту и решение всех ее проблем.
На самом деле он очень нервничал. Рана на груди разболелась так некстати. Зато он очень кстати вспомнил о своем давнем знакомом таксисте, работающем исключительно на себя.
– Сергеич, если понадоблюсь, я всегда в твоем распоряжении, – каждый раз, как Воронков вызывал его, заверял таксист Стасик.
И совал очередную визитку. Он очень любил менять их – с красных на синие, с синих на серые с серебристой каймой.
– Стас? Такое дело… – набрал его Воронков сразу, как молодой опасный парень вошел в подъезд дома, где Варвара снимала квартиру. – Мне необходимы твои услуги как таксиста. Сможешь?
– Конечно, Сергеич. А когда?
– Сейчас. Срочно! – Воронков назвал адрес. – Сможешь быстро подъехать?
Он надеялся, что убийца не сразу покинет опустевшую съемную квартиру Варвары, а останется в засаде. И будет ждать ее. Мало ли, может, она в магазин вышла.
– Сергеич! Ты везунчик. Я в паре кварталов от твоего адреса. Надо же, как тебе везет!
Стас подъехал минут через семь. Разместил Воронкова с Варварой на заднем сиденье, где стекла были затонированы до полной непроницаемости. И, внимательно оглядев Варвару, еще раз повторил:
– Надо же, как тебе везет, Сергеич!
Усевшись за руль, Стас спросил:
– Куда едем, командир?
– Пока ждем. И да, Стас. Отмени на сегодня все свои заказы. Сегодня ты мой.
Варвара протяжно вздохнула и теснее прижалась к боку Воронкова. Видимо, правильно подобранное им выражение внушило ей уверенности.
– А у меня и заказов-то нет, – порадовал таксист.
– По цене договоримся. Не обижу, – пообещал Сергей Сергеевич и уже сам себе показался сильным и авторитетным.
Опасный молодой человек вышел из подъезда через двадцать минут после того, как они влезли в машину Стаса. Он сел за руль и еще какое-то время никуда не ехал, барабаня пальцами по рулю. Потом кому-то позвонил. И, судя по активной жестикуляции, ругался. Потом поехал.
– За ним? – уточнил Стас, повернувшись к Воронкову.
– За ним, дружище. Все время за ним. Старайся не попасться ему на глаза, держи дистанцию. Но и не потеряй.
Это оказалось не таким уж сложным делом. Парень не прятался. Видимо, совершенно не ожидал, что за ним могут следить. Он – да, за ним – нет. Он покатался по городу, останавливаясь то в кафе, то на заправке, то у магазинов, откуда выходил
