Особо не сообщали… конечно! Не о чем было сообщать. Никто в редакции не знал, когда и куда запропастился персональный редактор Вячеслава. Пока искали рукопись и автора, услуги редактора не требовались. И вся ответственность за розыск была на Зинаиде. А как только долгожданная рукопись объявилась вместе с Зинаидой, еще более энергичной, чем всегда… Подозреваю, о Тарасе Ивановиче и не вспомнили.
А в крупной организации незаменимых нет.
С момента бегства Дима мне не звонил. Что ж, я сама его побеспокою. Как-никак мы договаривались вместе поехать к Мерчинским; и с внедорожником Зины надо было разобраться.
Но прежде машину придется проверить. Ох, неспроста Мерчинские приехали так вовремя.
И обыск машины подтвердил мое подозрение: в салоне, под крышей, я обнаружила маячки. Их прикрепили на обивку салона, на изнанку. Маленькие, плоские, незаметные. Интересно, кто их установил?
Может, Дима? Решил последить за скрытной сестрой?
И не помешает узнать, что они с Мерчинскими говорили друг другу. Как он вообще отвлек их? Про труп не говорил, в этом я была уверена.
Для начала я перегнала внедорожник подальше от отделения полиции. Нашла для разговора тихое местечко недалеко от машины. Но сперва позвонила не Диме, а — на пробу — Зинаиде.
Я звонила несколько раз, с интервалами по две-три минуты. Долгие гудки — и ничего кроме. Мелькнула и пропала полубредовая мысль («А жив ли Дима?»), после чего я позвонила ему.
В отличие от сестры, Дима ответил сразу.
— А, что, да?! — громко спросил он. — Да, слушаю, кто это?! А-а, Евгения Максимовна!
Ясно, он не один.
— Дмитрий Ипполитович, вы где?
— А вы где?
— Я вам не помешала? Говорить можете?
— Да, да, я это… у себя. На съемной хате, помните? Вы ко мне заезжали. Я… это… шмотки собираю и прочее, в «Поместье» же ехать.
Пауза.
— Дима, вы один?
— На квартире — нет, — ответил он. — Мерчинские на кухне, я им вещи отдам, сам позже подъеду, на «Волге», и вас привезу.
— Перед поездкой мы успеем поговорить? — Я вслушивалась в его голос. Ничего, кроме усталости.
— Да. Вас устроит через полчаса в…
Я предложила другое место. На этот раз будет знакомая мне территория, без сюрпризов.
Получаса мне хватило, чтобы съездить домой, собрать все необходимое и добраться до места встречи.
Дима запаздывал. Пока я ожидала его, попробовала еще раз позвонить Зинаиде. Вновь безрезультатно.
— Где Зинкина тачка? — без приветствия спросил Дмитрий. И рухнул на металлический стул напротив меня.
Мы сидели в тихом скверике, на «шахматной площадке». Несколько столиков, каждый на двух человек, столешница а-ля шахматная доска. Кроме нас, здесь никого не было.
— Тебя только это интересует? — Я отпила воды из бутылки, предложила Диме — отказался.
Он выглядел взволнованным.
— В ней маячки, — выпалил Дима. — Мерчинские мне признались, что поставили маячки в Зинкину тачку. Зина им угрожала.
Вот те на.
— Маячки?! — Я изобразила удивление. — Вот как Мерчинские нас нашли!
— Они думали, что там Зина, — кивнул Дима. — Они искали Зину. Она им утром звонила, после нашей встречи в «Квартирнике». И сказала, что выведет их на чистую воду. Как только «Лесной ужас» опубликуют.
— Это чем же они ей насолили? — озадачилась я.
— Андрей сказал, она их обвиняла, что они Славку у себя насильно удерживают. Типа специально прячут, не дают ему уйти. И что она знает, из-за чего у них на аттракционах у людей нервные срывы случаются.
Дима отвернулся и ладонью размашисто вытер глаза. И продолжил:
— Андрей вспылил, сказал, мол, пусть Зина приезжает и хоть все поместье с парком лично обыскивает. Сказал, мол, она смелая только пальчиком из столицы грозить. А Зинка сказала, типа, с чего он решил, что она в Москве, и бросила трубку.
— Жестко, — заметила я. — Внедорожник Зинаиды у меня, в надежном месте. И я подозревала о маячках. Я обыскала машину и обнаружила несколько штук в салоне, за обивкой.
— Вот! — воскликнул Дима. — Это они! А Томка с Андрюхой маячки проверили после Зинкиных намеков. Увидели движение и решили, что Зинка в Тарасове. Поехали за ней, чтоб поговорить. Прикинь, если б я не выскочил и не увел их? Они бы начали Зинку искать! Они и так на нервах из-за проверки. А если б трупешник увидели?
— Признаю, твое решение оказалось разумным, — согласилась я. — Так что огромный синяк на моем животе я тебе прощаю. Сказал бы, что отвлечь собираешься, я бы и слезла.
— Извини, запаниковал, — повинился Дима. — Время-то поджимало.
— Извиняю. Ты пробовал звонить Зине?
— Ага. Дозвонился. Она мне: ой, Димка, привет, у меня новости хорошие, ля-ля-ля! — Дима поморщился. — У нашей Зиночки все зашибись. И книжка вот-вот выйдет, и в редакции ей все в ножки кланяются и на ручках носят. Я ей в лоб: Зин, ты чего Мерчинских кошмаришь?
— А она?
— Она скисла и такая мне: я про них такое знаю! Я спрашиваю: что? А она: вечером позвоню и расскажу все. Я потом пробовал перезвонить: фигушки, занят наш абонент по самые печенки.
— А я не дозвонилась, — сказала я. — Трубку не берет, будто вообще звонка не видит.
— Так все, ты ж ей не нужна уже, — припечатал Дима.
— Кстати, колись давай — что ты им такое сказал сегодня у завода? Как уговорил уехать? — полюбопытничала я.
Дима ухмыльнулся:
— Сказал, что Зинка тачку на меня оставила, чтобы не переть из Тарасова. А потом мы поругались по телефону, прям вусмерть. Типа она меня достала вконец, ну я нагуглил местечко поглуше да и завел туда ее тачилу. А как приехал, сообразил, что обратно без машины и не выберусь. Пашок Слижов — ну, тот кучерявый — с Мерчинскими приехал. Он их юрист, между прочим. Видишь, как Зинка Мерчинских взвинтила?
— А дальше?
— А дальше я сказал, что, пока они не приехали, я тут шлялся на природе, размышлял, что дальше делать. А тут они, ну я и уговорил их на соучастие в моей «мести». Пашка еще предложил: приедешь в Тарасов, сходи в полицию, напиши заявление об угоне. Я сказал, напишу — перед тем как с тобой поеду в поместье.
— Ты умнее, чем я думала, — признала я. — Хорошая версия, если не знать про письмо и труп.
— Не. Я просто эксцентричный. И Зинка меня достала, — хмыкнул Дима. И спохватился: — А ты как, не раздумала к Мерчинским на работу?..
— Не раздумала, — заверила я. — Я считаю, там многое прояснится.
— И Славка! — оживился Дима. — Писал же, что объявится у Мерчинских! И книжка выйдет — такой геморрой закончится…
По нему было видно, как сильно
