время вспомнить о нём.
– Ты не спросил у него, почему он решил убивать именно таким способом?
– Спросил напрямую, почему вы убивали своих жертв кленовой стрелой?
– И что он тебе ответил? – спросила Мирослава.
– Ответил он мне дословно следующее: «Потому, что они нелюди».
– Сам-то он человек?! Ведь он убивал невиновных! – воскликнул Морис.
– Это понимаем мы, – ответил Шура, – а для Артёма Митрова все люди на самокате – враги.
– Нелюди, – тихо повторил Морис и закрыл лицо руками.
– Я у вас останусь ночевать, – сказал Наполеонов.
– Оставайся, – ответили детективы.
– Ужином накормите?
– Накормим.
После ужина Шура попросил Мориса:
– Будь другом, принеси гитару.
– Хорошо, – отозвался тот. Вышел и вскоре вернулся с гитарой.
– Ну что? – спросил Наполеонов. – Спою?
– Спой, дорогой, – проговорила Мирослава.
– Конечно, спой, – вторил ей Морис.
И Шура, тронув пальцами струны, запел:
– Зачем сентябрю так много
Листьев на ветвях?
Пусть лучше застелют дорогу
Или просто летят! Летят…
Зачем сентябрю хризантемы
С горчинкою на устах?
– Давай переменим тему…
– Не видишь сути в словах?
Молчишь? Говорить не хочешь.
Травы утром стоят в серебре…
Я просто люблю тебя очень!
Что в мае, что в сентябре.
Летящую паутинку
Не упусти! Лови!
Я буду твоей половинкой
В целом море любви.
* * *
Прошло полтора года. Однажды утром раздался звонок стационарного телефона.
Морис, как всегда, снял трубку.
– Здравствуйте, – произнёс мужской голос, – я бы очень хотел переговорить с Мирославой Волгиной по личному вопросу.
Миндаугас уже хотел было сказать, что сюда все звонят по личному вопросу, но почему-то передумал и позвал Мирославу.
– Да, – проговорила она в трубку.
– Это Даниил Бердичевский. Вы, наверное, забыли меня. – Голос приуныл.
– Что вы, Даниил, я прекрасно вас помню, – ответила Мирослава.
– Правда? – обрадовался собеседник.
– Что-то случилось? – осторожно спросила Мирослава.
– Да, то есть нет.
– Так да или нет? – мягко уточнила детектив.
– Наверное, всё-таки да, – ответил мужчина и торопливо добавил: – Только хорошее!
– Что же?
– Я сделал всё так, как вы мне велели.
– И?
– Аня простила меня. Не сразу, конечно, я долго выхаживал её, а потом мы восстановили наш брак. У нас родился сын. Мы назвали его Арсений.
– Красивое имя.
– Мы очень счастливы!
– Я рада за вас.
– Это случилось благодаря вам, – проговорил Даниил уверенно.
– Не знаю, не знаю, – рассмеялась Мирослава в трубку, понимая, что отчасти он прав.
– Так вот, – продолжил он, – когда у нас родится девочка, мы назовём её Мирославой.
