так прокатимся с ветерком. Полчаса шикарной жизни. – Подполковник Кирьянов опять стал похож на мальчика с мечтами о любимой игрушке. – Кирилла Корякина сегодня переводят из покровского СИЗО, завтра сможешь с ним встретиться в присутствии адвоката.
– Прокатимся, конечно. Должна же я как-то компенсировать тебе сорвавшийся отпуск.
В качестве извинений за отпуск мы заехали в шашлычную и пообедали, полный энергии приятель умял две порции и запил все свежим домашним лимонадом.
После плотного обеда Володю потянуло на размышления:
– Знаешь, сейчас такое время, что до правды докопаться сложно. На компьютере любое фото или видео можно так обработать, что мать родная не узнает. Я вот видел эту Мирославу Солнцеву, никогда бы не понял, что это обман. Симпатичная девушка. – Кирьянов кашлянул. – Моя жена лучше, конечно. Ну так вот. Симпатичная, на заднем фоне ребятишки и муж на лужайке играют. Как тут не верить, каждый мечтает об идеальной жизни. А нет ее, идеальной. Радоваться надо уметь тому, что имеешь. Вот как я, все работаю, работаю, детей кормить надо, на ноги ставить, а про жену подумать некогда. Денег побольше, кусок послаще. А сейчас так рад, что никуда не поехали. С тобой давно не сидели просто так, чтобы по душам поговорить. Про жену вообще молчу, как будто второй медовый месяц начался. И не нужна мне идеальная жизнь, мне эта нравится.
– В тебе две порции шашлыка диванного философа разбудили? – развеселилась я. – Прав ты на все сто процентов. Мои бывшие соратники по аферам – живой пример, Марина себе идеальное тело хотела, Анжела – идеальные отношения, а Кирилл – идеальную работу. И эту морковку перед ними Трейд держал, заставляя бежать вперед и вперед, совершая все новые и новые преступления.
– А у тебя какая морковка перед носом была, что ты в это дело залезла по самые уши? – Подполковник всегда умеет повернуть мои мысли в нужную сторону.
– Ну сначала просто заработать, мне же пяти миллионов не хватает для покупки машины. А если серьезно… – Я задумалась. – Жалость немного, бывшая одноклассница казалась такой несчастной, то в долги залезла, то обвинение в убийстве. И прежде всего азарт меня толкнул на расследование, хотелось доказать, что я могу найти организатора преступления и убийцу Игоря, разобраться со сложным мошенничеством. Главное было – доказать, что я могу докопаться до правды, что не зря у меня лицензия частного детектива. И сейчас этот интерес остался, только картинка изменилась. Ирина из овечки превратилась в волка. Но это нужно проверить, так что поехали дальше. Теперь в инфекционную больницу.
Попасть в инфекционную больницу оказалось сложно, главного врача не было на месте, а дежурный врач стационара на все мои уговоры качала головой:
– Вы не понимаете, да? У меня тут менингит, ротавирус, гепатит! Да вы отсюда выйдете с таким букетом болячек, у нас строжайший эпидрежим, больным в коридор нельзя выходить из палат, закрытые боксы. А вы, посторонние, с улицы, будете по палатам разгуливать. Нет, категорически нет. Я сегодня и следователю отказала, девушку только транспортировали из областной больницы. Она находится на карантине в отдельном боксе, никаких посещений! Приходите с официальным документом, и мы организуем палату для общения. У нас все по правилам! – Врач подтвердила свой отказ и скрылась за дверью ординаторской.
Кругленькая невысокая женщина в медицинском халате поманила меня из коридора:
– Идите к черному выходу, здание надо обойти слева, и там будет деревянная белая дверь. Я ее вывезу ненадолго, пока начальство ужинать будет. Пятьсот рублей с вас.
Я отдала купюру санитарке и быстро спустилась по лестнице на первый этаж, обогнула здание и замерла в ожидании у двери с облезшими кусками белой краски.
Через несколько минут раздалось пыхтение, санитарка выволокла инвалидную коляску с сидящей в ней Анжелой. Девушка превратилась за время пребывания в больнице в скелет, грязные волосы висели сосульками, от инфекции ее частично парализовало, поэтому лицо было перекошено и речь была невнятной.
Я прикоснулась к ее руке, изящная ладошка была так худа, что напоминала птичью лапку:
– Анжела, ты помнишь меня?
Девушка затрясла головой и с трудом произнесла:
– Да, ты – Таня, мы с тобой вместе работали. – Девушка заплакала. – За что мне это? За обман людей, да? Бумеранг прилетел обратно. Это так жестоко. Леша меня бросил. Я попросила у санитарки телефон, написала ему о своей ситуации, что заболела. И знаешь, что он ответил? Что инвалид ему не нужен. Я не понимаю, ведь он сам знает, каково это – быть несчастным, быть привязанным к коляске. Я не понимаю, как жить дальше.
Мне было жаль Анжелу, ведь судьба девушки был сломана навсегда – в инвалидном кресле, предана женихом, ее ждет обвинение в мошенничестве и суд, но сейчас было важно получить от девушки ответы на вопросы. Я достала свадебные фотографии Ирины и ее жениха и фотографии того же жениха, но уже с Анжелой в качестве невесты:
– Анжела, я пытаюсь найти человека, который подсунул тебе в кровать ядовитых насекомых. И мне нужно, чтобы ты рассказала об этих людях на фотографиях.
Девушка скривилась:
– Какое это имеет отношение? Давно все было, столько воды утекло.
– Я понимаю. Это было много лет назад, но может быть связано с сегодняшними событиями. Я хочу тебе помочь, Анжела. Но сначала ты мне помоги.
– Пообещай, что привезешь мне шампунь, косметику и нормальной еды, хорошую одежду в больницу. – Собеседница сжала край моей куртки. Ее начало трясти.
– Да, привезу. Кофе, чай и сахар привезу. Передам через санитарку. – Я была рада, что Анжела думает о таких вещах, значит, девушка не сломана, раз заботится о своей внешности.
Хрупкая фигурка в кресле ссутулилась, уйдя в воспоминания:
– Мне тогда исполнилось только 16, вышла из детдома, и захотелось семьи, нормальной, как у всех. Случайно подвернулся этот женатик, влюбился на улице прямо, я работала официанткой в кафе. Он увидел и влюбился, каждый день цветы, конфеты, игрушки мягкие. А мне много и не надо было, за 16 лет никто не любил, я не знала, что это такое. На второй день замуж позвал, это потом я узнала, что у него фишка такая – всех замуж звать, чтобы долго не тратиться на цветы,
