отдельных слов они разобрать не могли.
– Может, наши дяди пытались бежать?
– Куда тут убежишь! Все под наблюдением.
– А вдруг им это все же удалось? Не будем забывать, что они обладают некими сверхспособностями.
– Хорошо бы, чтобы удалось, но…
Договорить Герман не успел, потому что за дверью раздался звук автоматной очереди.
– Твою же!.. Ложитесь! – крикнул Герман. – На пол!
И все трое дружно плюхнулись животами на пол. Никто и не думал спорить. Все понимали, что так будет меньше риск схлопотать пулю.
– Не хватало еще, чтобы нас после всех мучений случайно подстрелили.
Автоматные очереди не стихали. Теперь стрельба велась сразу в нескольких местах, потому что выстрелы слышались отовсюду.
– Ого! Горячо там у них!
– Как думаешь, что там происходит?
Герман подумал и изрек:
– Если бы дело было только в ваших дядях, то их бы уже давно скрутили.
– Значит…
– Подождем.
Никто из них троих не сказал вслух то, о чем все они подумали. А вдруг в этой стрельбе их враги перебьют друг друга? Как было бы хорошо! Тогда у пленников появится шанс. Так они и лежали, пока выстрелы не сделались сначала тише, а потом перестали звучать вовсе.
– Кажется, закончилось.
Герман поднялся на ноги, вслед за ним встали и Саша с Лиственницей. И тут они услышали, как открывается их дверь. Предпринять никто из них ничего не успел, потому что дверь открылась и на пороге возникла знакомая фигура. Но на этот раз вместо ужаса Саша испытал самую чистую и неприкрытую радость.
В дверях их темницы стоял не кто иной, как Грибков. Никогда еще раньше в своей жизни Саша так не радовался при виде друга.
– Серега!
От удивления и обилия всех прочих чувств, испытываемых им в эту минуту, у Саши даже речь отнялась. Он еле мог говорить. Оставалось лишь объясняться с помощью языка жестов. Саша не стал долго думать, он раскрыл объятия и кинулся к своему другу. Грибков его тоже обнял. Он был в бронежилете и каске, в руках он держал табельный пистолет и выглядел при этом очень внушительно.
– Почему я от других людей узнаю, что ты затеял? – укоризненно произнес он, глядя на Сашу. – Почему мне ничего не сказал?
– Не хотел тебя впутывать. Боялся навлечь беду на твою голову.
– Ну и дурак!
Больше Грибков ничего не сказал, потому что к нему кинулась Лиственница.
– Как мой дядя? – воскликнула она. – Он жив?
– Живехонек. Оба ваших дяди целы и невредимы. Сейчас с ними работают психологи. Не каждый день людям доводится побывать на электрическом стуле. От такого переживания не сразу в себя придешь.
– Но вы их спасли!
– Скажу вам честно, мы подоспели как раз вовремя, чтобы застать эксперимент в самом разгаре. Как раз их главный шизофреник собирался пустить ток к креслу. Уже руку на рубильник положил. Кричим ему: руки вверх, а он вниз рубильник жмет. Пришлось пристрелить.
– Главного шизофреника? – повторил Саша. – Это кого же? Уж не Прохора ли Степановича?
– Его самого.
– Вы его убили?
– Застрелили при задержании. Но так даже проще. А его помощники теперь не отвертятся от ответственности. Прикрывать их больше некому. А дело обещает получиться громким.
Но не это было самым удивительным. Когда друзья в сопровождении Грибкова вышли из помещения бывшего вивария, то нос к носу столкнулись с тем самым следователем, который допрашивал их после похищения дяди Коли из больницы.
– Осторожней! – воскликнула Лиственница, прячась за спину Грибкова и уже оттуда указывая на следователя. – Он один из них! Работал на Прохора!
Следователь посмотрел на нее и покачал головой.
– Вы ошибаетесь, девушка, – совершенно спокойным голосом произнес он.
– Но как же так… Вы же нас похитили!
– Я?
– Ну, не вы лично, но ваши сотрудники!
– Они вас не похищали, они вас доставили ко мне.
– На допрос!
– Для разговора. Мы с вами поговорили, а потом вас троих доставили туда, куда вы и хотели попасть, не причинив вам ни малейшего вреда. Разве это похоже на похищение? И в любом случае я действовал в рамках данных мне полномочий. Порученное мне для расследования дело касалось лица столь высокопоставленного, что иначе как в обстановке строжайшей секретности действовать было невозможно. Один неверный наш шаг, и враг бы успел нанести упреждающий удар. Это дело было бы тут же закрыто, а меня в лучшем случае отправили бы в отставку. Уверяю вас, возможности у него для этого были.
– А где Прохор Степанович? – спросила Лиственница. – Покажите мне его тело!
Саша с Германом ее отлично понимали. Сумасшедший ученый нагнал на всех троих такого страху, что они долго еще будут его помнить.
– Мы все хотим лично убедиться, что он мертв!
Следователь посторонился, и друзья увидели прикрытое белой простыней тело. Из-под простыни натекла уже приличных размеров лужа, и несколько пятен проступило на простыне.
– Вы его хорошо застрелили? Насмерть?
– Пришлось. Он никак не хотел выполнять наш приказ. Мы требовали, чтобы он сдался, а он продолжал давить на рубильник. Если бы мы заранее не позаботились о том, чтобы отключить ток, то ваши дяди встретили бы вас в виде хорошо прожаренных антрекотов.
– Какой ужас! Так Прохору и надо! Больной на голову тип!
– А где наши дядечки? – воскликнула Лиственница. – Отведите нас к ним! Я хочу лично убедиться, что с ними все в порядке.
Ну, до «в порядке» было еще очень далеко. Дядя Коля держался еще более или менее неплохо, он был бледен, его потряхивало, и он стал заикаться, но по крайней мере он мог говорить и узнал своего племянника. А вот Барчуков был совсем плох. Он смотрел в одну точку, видимую ему одному, потому что глаза у него сошлись где-то под переносицей.
– Это с ним что? – прошептала Лиственница.
– Последствия перенесенного стресса. Они оба чуть было не простились с жизнью.
– И что? Дядя Сеня на себя не похож! Он так теперь навсегда и останется?
– Нет, пройдет время, и он поправится.
– И как нам его лечить? У него очень серьезная проблема. Мы с родителями не справимся. Одними травками тут не поможешь.
– Никто и не говорит, что его можно вылечить травами. Опять же никто не говорит, что исцеление случится прямо сегодня. Мы заберем его в стационар, будем там за ним наблюдать. Но я вам обещаю, что со временем он полностью поправится. Современная психиатрия творит чудеса.
Так и получилось, что Барчуков оказался в том самом месте, куда совсем недавно упрятал дядю Колю. И, забегая вперед, можно сразу сказать,
